Ясновельможный пан Лев Сапега - Леонид Дроздов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все это объясняет, почему пошел на открытый конфликт с королем Сигизмундом канцлер Лев Сапега в вопросе назначения на должность виленского епископа поляка Бернарда Мациевского. Речь шла не только о заложенном в Статуте 1588 года принципе, который заключался в том, что на должности в ВКЛ должны назначаться исключительно уроженцы Княжества. Спор в том числе завязался касательно расстановки сил в Передней Раде. Сапеге там был нужен свой человек, и в конце концов им стал уроженец ВКЛ Бенедикт Война.
Не подлежит сомнению и тот факт, что в случае, когда пост канцлера и должность воеводы виленского сосредоточивались в руках одного счастливца, при принятии решений он обладал двумя голосами, которые могли стать определяющими. В условиях коллегиального правления это был сильный козырь.
Что касается Льва Сапеги, то, выдав ему привилей на виленское воеводство, король Сигизмунд всего лишь восстановил историческую справедливость в отношении своего ближайшего сподвижника.
Напомним, что начиная с 1460 года была заведена традиция совмещать должность воеводы виленского с постом канцлера. Так, одновременно воеводствовал и канцлерствовал Михайло Кезгайлович, после него — Алехно Судимонтович, позднее — Николай Радзивилл, за ним — Альбрехт Гаштольд, в 1546–1549 годах — пан Ян Юрьевич Глебович. В 1550 году эти должности прибрал к рукам Николай Радзивилл Черный. После его смерти, в 1565 году, они перешли к его двоюродному брату Николаю Радзивиллу Рыжему, правда, тот вынужден был отказаться от должности великого гетмана литовского, ибо, заняв три наиважнейших поста, он стал бы некоронованным королем ВКЛ. Чтобы вернуть себе эту должность, Николаю Радзивиллу Рыжему пришлось пойти на компромисс: он ее получил в 1576 году, но при этом отказался от должности канцлера в пользу Астафия Воловича, который одновременно занимал место каштеляна виленского.
После смерти Астафия Воловича (конец 1587 года) канцлером стал подканцлер Лев Сапега. Но о том, что он получит и должность воеводы виленского, речь уже не шла. Виленское воеводство возглавлял Криштоф Радзивил Перун, сын Николая Радзивилла Рыжего. Здесь интересы клана Радзивиллов столкнулись с интересами Льва Сапеги и его сторонников. Передела сфер влияния не было: Радзивиллы этого попросту не допустили бы. Канцлерская должность осталась за молодым Сапегой, а контроль над главнейшим воеводством — за Радзивиллом, который в этом же году усилил свое положение должностью великого гетмана литовского.
Возможно, именно в этом кроется причина разгоревшейся между кланом Радзивиллов и кланом Сапег вражды. Ибо в дальнейшем недоразумения, споры, разногласия между королями польскими и великими князьями литовскими с одной стороны и Радзивиллами — с другой Лев Сапега будет всячески уcугублять, а как утверждают некоторые исследователи, нередко даже инспирировать [43, с. 2].
Со временем он хорошо усвоил принцип «разделяй и властвуй» и научился ловко использовать противоречия между королем и Радзивиллами в интересах Княжества и своего клана.
Но вернемся к перераспределению государственных должностей. В 1576 году был создан прецедент: впервые более чем за сто лет обычай связывать пост воеводы с канцлерской должностью был нарушен. В 1589 году, как и в 1576-м, эти две должности развели. Установилась новая традиция: должность виленского воеводы нередко совмещалась с должностью гетмана великого. Частично это обусловливалось тем, что военная власть и политический вес гетманской должности стали возрастать, но права на место в Сенате Речи Посполитой она не давала.
Перераспределение должностей вызвало скрытый конфликт между кланами Сапег и Радзивиллов. Поскольку расстановка сил была не в пользу молодого Сапеги, он смирился и с благодарностью принял пожизненный привилей на канцлерство. В то время настоящим властелином ВКЛ был представитель биржанской ветви Радзивиллов — уже упомянутый Криштоф Радзивилл Перун. Занимая должности воеводы виленского и польного гетмана литовского, он сконцентрировал всю власть в своих руках и нисколько не скрывал собственной силы ни от короля, ни от иностранцев, а наоборот, выставлял ее напоказ. Криштоф Радзивилл Перун использовал любую возможность, чтобы укрепить свои позиции. Так, например, когда через территорию ВКЛ направлялся в Московию посол английской королевы Елизаветы, которая была одним из главных противников католицизма и главой англиканской протестантской церкви, Криштоф Радзивилл Перун, главный протестант ВКЛ, приказал встретить английского дипломата Джерома Горсея с невероятной роскошью. Он явно демонстрировал ему и всему миру претензии на роль носителя наивысшей власти в ВКЛ.
Посол рассказывал: «Когда я прибыл в Вильно, главный город Литвы, то представился великому князю воеводе Радзивиллу. Он принял меня с почетом и великолепием, говорил, что хотя мне ничего не поручали передать ему от королевы Англии, но он настолько ее высоко уважает, что примет меня как ее посла. С его стороны это был политический ход, чтобы заставить его подчиненных думать, что я прибыл на переговоры с ним. Его светлость пригласил меня на обед, почетный караул из 50 оруженосцев, его гвардия из 500 шляхтичей сопровождали меня ко дворцу, по городу. Он сам, в сопровождении большого количества молодых и родовитых дворян, встретил меня на крыльце и провел в огромный зал, где играл орган и стоял огромный стол, за которым сидели воеводы, знать и барышни, сам сел под балдахин» [85, с. 126–128].
В общем, пока место Льва Сапеги только среди «молодых родовитых дворян» и не больше. Самовластно правят бал другие. Но он не из тех, кто легко прощает обиды и ретируется при первой неудаче.
С этой поры забыто, что получить службу в государственной канцелярии ему помог другой Радзивилл — Николай Рыжий. Радзивиллам нужен был свой человек во власти — преданный и послушный. А молодой Сапега показал не только истинный талант и выдающиеся способности к государственным делам, но и начал стремительное восхождение по карьерной лестнице. Он сразу во весь голос заявил о себе как о способном дипломате во главе посольства к Ивану Грозному, потом проявил невероятную активность при создании Трибунала ВКЛ, а затем — в качестве председателя законодательной комиссии по редактированию нового Статута. Радзивиллов обеспокоили не столько знания Сапеги — его интеллектуальными способностями в детские годы восхищался еще Николай Радзивилл Черный, — их удивили и насторожили упорство и невероятная хитрость, с которыми он довел дело по утверждению Статута 1588 года до завершения, даже собственных денег на его издание не пожалел. Они увидели в нем соперника в борьбе за высшую власть в Княжестве.
