Ясновельможный пан Лев Сапега - Леонид Дроздов

Часть 4. Звездная карьера

Глава 4.1. Великий канцлер литовский

По образному выражению польского правоведа XVII века Якуба Пшитульского, канцлер — это глаза, уши и руки короля. Однако, если бы ясновельможному пану Льву Сапеге выпала возможность прочитать то, что о нем написали современные белорусские писатели и исследователи, он, наверное, во многих случаях был бы немало удивлен. Например, тем, будто бы, заступив на должность канцлера в 1589 году, он был назначен вторым лицом в белорусско-литовском государстве [3, с. 96]. Из этого утверждения можно сделать вывод, что пост канцлера был следующим по значимости после монарха — великого князя ВКЛ, или первым должностным лицом среди державцев (чиновников). Однако согласиться с такой точкой зрения нельзя, и некоторым биографам следовало бы знать, что вторым человеком в государстве не назначают, влияние на государственные дела обретают: хитря, интригуя, проливая кровь, сражаясь с оружием в руках — прибегая к любым способам.

Тем не менее, услышав слово «канцлер», мы в первую очередь вспоминаем имя Льва Сапеги. Что это — штамп, стереотип? Почему это имя, а не какое-то другое? За время существования Великого княжества Литовского пост канцлера занимали двадцать два человека, между прочим, еще два из них носили такую же фамилию. Почему все-таки первым приходит на ум ясновельможный пан Лев Сапега? Может, потому, что поставил абсолютный, никем более не побитый рекорд по продолжительности нахождения на этом ответственном посту? Почти тридцать четыре года он правил свою должность в качестве великого канцлера. Цифра эта впечатляет, только в его карьере она не самая значительная. Гораздо больший срок — сорок восемь лет подряд — он был представителем Великого княжества в сенате — высшем законодательном и представительном органе конфедеративного государства Речи Посполитой. Но почему-то о нем как о сенаторе мы не говорим. Может, имя Сапеги как-то само собой отождествляется с должностью канцлера благодаря едва ли не главному делу его жизни — созданию новой редакции Статута ВКЛ, которая была утверждена во время его канцлерствования? Нет, это предположение не может удовлетворить нас, так как не соответствует реальному положению вещей. Как мы уже знаем, третий Статут ВКЛ (1588 года) был утвержден и издан, когда Лев Сапега был подканцлером, то есть заместителем великого канцлера литовского.

Пожалуй, нужно более детально разобраться в иерархии должностей Великого княжества, так как путаница в них и множество версий относительно места канцлера в пирамиде власти ВКЛ делает многие ответы на поставленный вопрос спорными или двусмысленными, а потому неудовлетворительными.

Белорусские исследователи всегда подчеркивают исключительность роли, которую играл канцлер во властных структурах ВКЛ, но каждый автор по-своему определяет значение и место этой должности. Наибольшую сумятицу в вопрос вносят писатели. Разумеется, неумышленно, их действия продиктованы самыми лучшими намерениями, но началось все именно с них.

По мнению одного из биографов, еще в 1623 году Сапега добровольно сложил с себя полномочия канцлера. Случай беспрецедентный, чтобы вельможа при жизни отказался от такого поста. Возможно, Сапега разочаровался в политике Сигизмунда и свое несогласие с королем выразил уходом с канцлерской должности, чтобы впредь не становиться заложником политических требований высшей власти [71, с. 426, 427].

Эта позиция является одной из самых растиражированных и… ошибочных. Она основывается на том, что великий канцлер литовский — высшее должностное лицо ВКЛ. Очевидно, ее сторонники, прежде всего, исходят из того, что канцлерская должность была наивысшей среди гражданских чиновников Российской империи [125, с. 337], а в федеративной Германии канцлер до сих пор является главой правительства [121, с. 544]. Но не следует безоговорочно переносить особенности правового положения канцлера в других странах, тем более в различных эпохах, на ситуацию в ВКЛ.

Схожую ошибку допускают и другие исследователи. Например, один из историков пишет: «В 1589 году Лев Иванович занял наивысшую в своей державе должность канцлера» [43, с. 2] (пер. наш — Л. Д.).

Писатели порой идут еще дальше, отдавая канцлеру первое место в государстве. Один из них устами своего героя говорит: «Первому лицу в государстве не прикажешь. Для такого дорогу, когда нужно, перенести и в другое место могут» [73, с. 117] (пер. наш — Л. Д.). Никаких особых доказательств в поддержку своей позиции эти авторы не приводят, что, в конце концов, и не удивляет, ведь это не дело писателей. Существуют и другие взгляды. Например, в начале ХХ века В. Ластовский в работе, которая получила название «Очерки из белорусской истории», отмечал, что канцлер — это вторая после виленского епископа должность среди панов-рады. Мнение В. Ластовского основывается на анализе документов государственной канцелярии ВКЛ, где подпись канцлера стоит второй после подписи виленского епископа. Однако в этой же работе он отмечает, что канцлерская должность первая после гетманской [31, с. 70].

Все же второе утверждение В. Ластовского больше соответствует реальному положению дел, ведь первенство подписи виленского епископа на документах правительства (панов-рады ВКЛ) объясняется просто: являясь представителем господствующей религии, он своей подписью первым свидетельствовал, что документ угоден если не богу, то как минимум церкви. Отказавшись поставить подпись, виленский епископ мог перечеркнуть любое решение панов-рады. Так вот почему Лев Сапега в течение почти десяти лет боролся за назначение на виленскую кафедру уроженца ВКЛ Бенедикта Войны и был против кандидатуры поляка Бернарда Мациевского! Очень уж значимой была подпись святого отца. Скрепляя ею документ, виленский епископ придавал ему силу и выражал одобрение от лица римского первосвященника. В Европе, которую сотрясали религиозные войны, и особенно в ВКЛ, где сосуществовали разные религиозные течения, благословение решений правительства со стороны церкви было чрезвычайно важным.

Вторым по значимости после маршалка великого или земского считает пост канцлера доктор исторических наук А. П. Грицкевич [13, с. 94]. По его мнению, круг обязанностей канцлера совпадает с функциями, которые в современном государстве выполняют министры внутренних и иностранных дел. Но если исходить из аналогии, то ни министр внутренних, ни министр иностранных дел в современных государствах, как правило, не являются председателем правительства (или первым министром).

В полной мере нельзя согласиться ни с одной из вышеперечисленных точек зрения. Нужно хорошо знать Льва Сапегу, который всю жизнь посвятил борьбе за власть, мечтал весь свой род поднять на недосягаемую высоту. Быть вторым, пусть даже после великого князя? С таким раскладом Сапега не смирился