Слепой цирюльник - Джон Диксон Карр

не встречается такого откровенного ужаса, как в книжном детективе. Так можно породить лишь бутафорских убийц или бутафорские детективы. И все же…

Он потыкал карандашом в свои заметки:

– …и все же, мальчик мой, это одновременно и логично, и иронично, что в данном конкретном случае мы наблюдаем в некотором роде бутафорского убийцу…

– Бутафорского?

– Я имею в виду, профессионального преступника, мастера имитации, маску. Короче говоря, убийцу, который убивает из практической целесообразности. Разве человек, играющий роль кого-то другого, может быть чем-то, кроме хорошей или плохой копии оригинала? Его личность скрыта от нас, и нам остается лишь судить, насколько хорошо он произносил чужие строки. Гм! Рискну предположить, что здесь требуется более тщательный анализ, ведь маска, без сомнений, чрезвычайно реалистичная. Однако как разглядеть за маской его подлинную личность? Можно с тем же успехом спросить какую-нибудь из марионеток месье Фортинбраса… – Он умолк. Маленькие сонные глазки сузились. – Вы сейчас слегка вздрогнули. Почему?

– Ну… э… – промямлил Морган, – на самом деле, они… э… старого дядюшку Жюля тоже отправили в карцер.

Несколько мгновений доктор Фелл смотрел на него во все глаза, а затем фыркнул так, что из его трубки вырвалось облако искр. Он задумчиво поморгал.

– Дядюшка Жюль в карцере? – повторил он. – Какая неожиданность! За что?

– О, не по обвинению в убийстве, ничего такого. Я вам все расскажу. Разумеется, его сегодня выпустят. Они там…

– Гм. Хм-хм! Позвольте уточнить, правильно ли я понял. Выпустят сегодня? Значит, лайнер еще не причалил?

– Я как раз к этому и подходил, сэр. Не причалил. Слава богу, что вы об этом упомянули, поскольку именно по этой причине я здесь… Вы же знакомы с капитаном Уистлером? А он знает вас?

– Да, имел удовольствие, – ответил доктор Фелл, задумчиво прикрыв один глаз, – встречаться со старой… гм… каракатицей. Хе! Хе-хе-хе! Да, я его знаю. А что?

– Мы должны были причалить этим утром. Однако в последнюю минуту произошла какая-то путаница с нашим доком, или причалом, или как там это называется: «Королева Анна» не освободила для нас место, поэтому мы не смогли причалить, и нас оставили на рейде в гавани, а причалить лайнер сможет не раньше двух часов пополудни…

Доктор Фелл выпрямился в кресле:

– И «Королева Виктория» до сих пор?..

– Да. В свое время вы услышите, каким образом мне удалось убедить капитана Уистлера отпустить меня на берег с лоцманом; пришлось, разумеется, проделать все втайне, иначе остальные страшно рассердились бы. Однако, – он перевел дух, – поскольку Уистлер вас знает, мне удалось ему втолковать, что если я доберусь до вас раньше, чем пассажиры покинут лайнер, то лавры могут достаться ему. Наверное, сэр, вы упрекнете меня в излишней самоуверенности, однако на самом деле я практически пообещал, что вы поднесете ему этого знаменитого жулика на блюдечке, если мне удастся добраться до вас раньше, чем пассажиры сойдут с борта «Королевы Виктории».

Он откинулся в кресле и пожал плечами, но при этом не сводил глаз с доктора Фелла.

– Самоуверенность? Ха! Хе-хе-хе! Чепуха! – благодушно пророкотал доктор. – Для чего еще нужен Гидеон Фелл, спрашиваю я вас, если не для подобных случаев? Кроме того, я задолжал Хэдли, который на прошлой неделе обошел меня в деле о Блюмгартене. Спасибо, мальчик мой, спасибо.

– Вы думаете…

– Ну, только между нами, я склоняюсь к мысли, что мы изловим Слепого Цирюльника. Есть у меня сильное подозрение, – ответил доктор Фелл, хмурясь и шумно выдыхая через нос, – кто такой этот Слепой Цирюльник. Если я ошибусь, то особого вреда не будет, за исключением уязвленного самолюбия… Однако, послушайте, почему возникла такая необходимость? Что с тем инспектором из Нью-Йорка, который должен был прибыть еще утром на «Этруске»?

Морган покачал головой.

– Полагаю, лучше не забегать вперед, – сказал он, – хотя в моей истории уже было столько путаницы, отступлений и головокружительных конфузов, что еще одна относительно малая перестановка не имеет значения. «Этруска» благополучно прибыла по расписанию, однако инспектора Патрика на ней не оказалось. Он вообще не пересекал океан. Причины я не знаю, я решительно ничего не понял, однако, если не предпринять что-нибудь, этот Цирюльник сойдет по трапу свободным человеком через каких-то три часа.

Доктор Фелл снова откинулся на спинку кресла и минуту так и сидел, уставившись пустым невидящим взглядом на заметки на столе.

– А! Хм, да! Передайте мне вон тот справочник с табуретки, пожалуйста. Спасибо… Вы каким поездом приехали утром? В семь пятьдесят три, Ватерлоо? Ага. В таком случае… Хм, да! Вот этот подойдет. Кстати, вы, случайно, не прихватили с собой список пассажиров лайнера?

– Прихватил. Я подумал…

– Дайте мне. – Доктор Фелл быстро пролистал страницы и нашел чью-то фамилию. Затем он принялся очень медленно скользить по строкам, держа палец на номерах кают. Когда он нашел то, что, по-видимому, искал, то сравнил с чем-то еще, но, поскольку все это происходило по другую сторону стола, Морган ничего не увидел. – Сейчас-сейчас, еще минуточку, вы уж простите старого шарлатана. Я собираюсь сделать несколько телефонных звонков. Но даже под пыткой не поделюсь с вами своими соображениями, иначе я лишу себя удовольствия мистифицировать вас. Хе! Нет ничего приятнее мистификации, мальчик мой, если только вы в состоянии это проделать… На самом деле я собираюсь телеграфировать капитану Уистлеру имя убитой женщины, заодно с некоторыми предложениями. Еще неплохая идея позвонить в отделение Скотленд-Ярда на набережной Виктории и высказать ряд других предложений. Выпейте пока пива.

Он проковылял через комнату, опираясь на трость и хихикая в предвкушении. Вернулся он, радостно потирая руки, а впереди него шла женщина с самым огромным, самым богатым подносом с ланчем, какого Моргану уже давно не приходилось видеть.

– Пюре с сосисками, – пояснил доктор Фелл, с удовольствием вдыхая ароматы. – Вот сюда, Вида… Так вот. Вернемся к вашему рассказу. В нем есть несколько моментов, которые мне хотелось бы прояснить, если только вы не против разговаривать за едой. Ваше дело, мальчик мой, – такая коробка с сюрпризами, какой мне еще ни разу не доводилось открывать. Если рассматривать каждое событие отдельно, невозможно определить, что перед тобой, водяной пистолет или заряженный автомат, пока не спустишь курок. В каком-то смысле уникальное дело, потому что некоторые самые важные улики не вполне серьезны…

– Проблема, – произнес Морган.

– Точно. Вы когда-нибудь размышляли, – пророкотал доктор Фелл, заправляя салфетку за воротник и указывая на своего гостя вилкой с явным подозрением, что тот не размышлял никогда, – о старых поговорках? О печальном состоянии дел, из-за которого старые поговорки так популярны, и их с такой легкостью цитируют, хотя эти древние банальности