Корнеслов - Дмитрий Вилорьевич Шелег

где люди ночевали без всякой подстилки, кроме собственных отрепьев».

В ночлежной квартире переписчиков пьес в 1902 году побывали режиссеры Константин Сергеевич Станиславский и Владимир Иванович Немирович-Данченко, ставившие во МХАТе пьесу «На дне» Максима Горького. Сюда же потом приходили и актеры труппы «вжиться в роль».

А утром на продавленном матрасе в грязной, «дорогущей – за полтинник» каморке был найден мертвец с единственной колотой раной прямо в сердце.

В полицейском протоколе значилось: «Неизвестный. Убит ножом злодейской рукой. Особых примет не имеет, окромя клееной рыжей бороды. Имущества не найдено. Свидетелей нет».

11 серия

Эпизод 1. Актер

23 июня 1862 года, Москва

Когда Волков провел «Секретаря» в хозяйский кабинет особняка, тот остолбенел от роскошного интерьера. Волков нетерпеливо щелкнул пальцами и жестом руки потребовал:

– Бумаги?!

«Секретарь» непонимающе стушевался, но, опомнившись, полез в портфель и достал бумаги, полученные утром от миловидной блондинки.

Волков стал их внимательно пролистывать.

На лице Валерия Викторовича ничего не отражалось, и «Секретарь» уж начал было волноваться.

* * *

Наконец с бумагами было покончено, и Волков восторженно сказал «Секретарю»:

– Вы сыграли великолепно! Теперь у меня нет сомнений в ваших будущих творческих успехах!

«Секретарь», почувствовав себя «великим», пафосно наклонил голову.

Валерий Викторович продолжил:

– Как обещал, встретимся в восемь часов пополудни, где уговаривались, и я пристрою вас в труппе театра.

«Секретарь» уже не смог сдержать эмоций, и его лицо расплылось в широкой улыбке.

– Но до встречи никому ни слова! – Волков поднял вверх указательный палец.

«Секретарь» понятливо кивнул и наигранно прикрыл ладонью рот.

* * *

Волков, слегка наклонив голову, указал на дверь.

Но «Секретарь» стоял, поглаживая рукой тиснение Godillo.

Волков отмахнулся:

– Портфель можете оставить себе.

* * *

Выйдя из особняка, «Секретарь» сделал радостный глубокий вдох.

Его разрывало от счастья – вот так удача!

* * *

Валерий Викторович вернулся к бумагам.

Перелистывая их, он то и дело прицыкивал языком.

Закончив, он надолго задумался, поглаживая шрам на подбородке.

Эпизод 2. Коллежский секретарь

24 июня 1862 года, Москва

Утром, в то же время, когда Валерий Викторович неспешно и с первого раза завязал аккуратный узел галстука, к опоре новехонького Большого каменного моста через Водоотводный канал Болотного острова Москвы-реки прибило тело с единственной колотой раной прямо в сердце.

Тело так и осталось не опознано.

Да и кто в Москве мог узнать актера давно разорившегося Детского кукольного театра Петербурга под началом француза Лемольта.

В весеннее наводнение 1783 года Большой каменный мост сильно пострадал. Как докладывал Екатерине московский главнокомандующий граф Чернышев, «обвалились три арки моста».

В середине 1850-х годов обветшавший мост было решено снести.

Снос был выполнен с большим трудом ввиду прочности кладки, которую пришлось взрывать: «Сколько стоило усилий и иждивений, чтобы сломать этот двухвековой памятник! Самою трудностью сломки доказывалась прочность его кладки и доброта материала, из коего только одной части достаточно было на постройку огромного дома. Московские жители с любопытством и сожалением собирались смотреть на разрушение этого моста, который долго почитаем был одною из диковинок не только древней столицы нашей, но вообще и всей России».

В 1858 году на месте разобранного моста был выстроен новый, первый в Москве металлический трехпролетный мост, но название осталось прежним – «Большой каменный мост».

Оставшись довольным собой, Волков еще раз углубился в бумаги.

Он бормотал себе под нос: «Да, наследие большое! Даже рудник на Урале! Но самое главное – современный оружейный завод. Самое лучшее германское оборудование, обученные за границей мастеровые и успешные разработки собственных технологий уже в самое ближайшее время создадут небывалую конкуренцию Европе. А этого допустить никак нельзя! Завод надо разорить».

* * *

Волков построил зеркалу гримасы и, работая с дыханием, на ровном неослабевающем выдохе произнес:

– Мм-нУли-мм-мнОли-мм-мнАли-мм-мнЭли-мм-мнИли-мм-мнЫли-мм…

Потом, после глубокого ровного вдоха, еще:

– РлУрм-мм-РлОрм-мм-РлАрм-мм-РлЭрм-мм-РлИрм-мм-РлЫрм-мм…

* * *

Затем стал репетировать в двух ролях, начиная с собственной персоны:

– Господин коллежский секретарь, я представляю интересы дона Альфонсо Бернардо Корлеоне из древнего сицилийского рода. Он вынужден был бежать во Францию, когда несколько лет назад Джузеппе Гарибальди взял Палермо и включил его в состав Итальянского королевства. Теперь дон Корлеоне – гражданин Франции, что подтверждает апостильная грамота, – Волков положил грамоту на стол.

– Ну и что мне с того? – пробормотал чиновник, даже не взглянув на документ.

– Так дело касаемо международного наследования, – Волков пододвинул грамоту поближе к рукам чиновника.

– Так вы б сначала свои документы предъявили, – раздраженно сказал чиновник.

– Пожалуйста, пожалуйста, вот мой паспорт, вот нотариально заверенная доверенность на ведение дел наследования, – Волков положил бумаги на стол.

– Слушаю вас, – чиновник сделал вид, что проявляет интерес.

– После безвременной кончины Андрея Георгиевича Медведя, его вдова Елизавета Тимофеевна пожелала отписать дону Альфонсо Бернардо Корлеоне все свое имущество, – деловито объяснил Волков и положил на стол свидетельство о смерти.

– Пожалуйте документы, – сделал одолжение чиновник.

– Будьте любезны ознакомиться, ваше высокородие. Тут все чин по чину и нотариально заверено.

Волков, намеренно превышая статус мелкой сошки – «коллежского секретаря», с поклоном положил объемную стопку на стол, краем глаза наблюдая, как чиновник, довольный обращением, «величественно» выпрямил спину, словно оправляя крылья.

– Тут по Своду законов Российской империи должна разбираться коллегия. Наследование по закону аль по завещанию? – пролистав документы, поумничал чиновник, но по всему было видно, что объем документов его и впечатляет, и пугает одновременно.

– Так завещание обнаружено и не было! А больше наследников нет и быть не может. Сын покойного и вдовы, Тихомир Андреевич, еще в апреле без вести пропал.

С полицией по приметам всеми губерниями искали. Вот и справка из полицейского департамента имеется, – Волков достал из портфеля листок с синей гербовой печатью.

– А где сама вдова… – теперь интерес чиновника стал настоящим, он заглянул в бумаги – …Елизавета Тимофеевна?

– Они только вчера по неотложным делам отбыли в Париж, – развел руками Волков.

– Да-с! – чиновник посмотрел на настольные часы.

– Так вопросов же никаких не может быть, коль Елизавета Тимофеевна собственноручно перед нотариусом все подписала, а завещания покойный не оставил? – недоуменно спросил Волков.

– Наследство есть собой совокупность имуществ, прав и обязанностей наследодателя, а тут могут открыться долги покойного, – поднял глаза в потолок чиновник, думая, к чему еще придраться.

– Так вот тут у меня отчет, заверенный аудиторами, что долгов никаких нет – одни прибыли! – снова выложил стопку листов Волков.

– Уж слишком большое наследство,