Корнеслов - Дмитрий Вилорьевич Шелег

как Богаткин, едва миновав ступеньку, опрометью выскочил из дормеза.

* * *

Александр Николаевич только протянул к ней руки, как почувствовал удар по голове. Потом что-то теплое стало заливать его лицо. Он, не понимая, что происходит, стал терять силы. Ноги его сделались ватные и начали медленно подкашиваться. Но он все равно чувствовал себя счастливым и улыбался: «Встретить ее – какое счастье!» Улыбка не сходила с его лица даже тогда, когда обмякшее тело сначала медленно летело с моста, а затем ударилось об воду и стало погружаться.

* * *

Вслед за секретарем в воду с тяжелым всплеском упало бездыханное тело кучера.

* * *

Два круга на воде – один побольше, второй поменьше, и поэтому такие разные – разошлись в стороны, чтобы встретиться в одном месте и, перекрывая друг друга, упокоиться навсегда.

* * *

Двое, одетые в длинные темные плащи с капюшонами на голове, озираясь по сторонам, подошли к дормезу.

Один хлопнул второго по плечу и полушепотом на итальянском произнес:

– Дело сделано!

Потом высокомерно, процедив сквозь зубы французские слова, обратился к молодой женщине:

– Адель! Нашла бумаги?

Эпизод 4. Что делать?

23 июня 1862 года, Подольск

Мутная предрассветная мгла короткой летней ночи быстро рассеивалась в лучах восходящего солнца.

* * *

Волкодав, издали наблюдавший за тем, как Альфонсо и его «близнец» сбросили с моста в реку два тела из приметного дормеза, размышлял: «Что делать?»

Первое, что пришло ему на ум, – это продолжать слежку, которую он не прекращал от самого Висбадена.

А второе – узнать, кого они убили, а дальше – принимать решение.

* * *

Волкодав дождался, пока дормез скроется за ближайшими домами.

Затем выждал еще несколько минут, пока в утренней тиши не стих стук копыт.

И только потом, озираясь по сторонам, короткими перебежками обогнул мост и начал спускаться к набережной.

* * *

В воде, окутанной серебристыми клубами тумана, покачивались два нечетких силуэта.

Неспешное течение реки только немного отнесло тела в сторону к правому берегу.

Волкодав крякнул и начал раздеваться.

Тренированное тело не чувствовало речной прохлады, но движения были несколько скованные – может быть, сказывалось напряжение и усталость, накопившиеся за последние бессонные и голодные трое суток.

* * *

Первое тело, на которое наткнулся Никитин, было явно ему неинтересно – кучер.

Волкодав оттолкнул его в сторону и поплыл ко второму неуклюжему силуэту.

* * *

Еще в воде он узнал секретаря Железного – Александра Николаевича Богаткина, с которым не часто, но встречался на заводе в Туле.

«Вот тебе и сюрприз, ваше благородие», – подумал он сам себе.

* * *

Вытащив тело на берег, Волкодав почесал щетину на давно не бритом подбородке и второй раз подумал:

– Что делать?

Первое, что пришло ему на ум, – это обратиться в полицию.

А второе…

* * *

Волкодав осмотрел карманы убитого и, не найдя ничего, кроме визитных карточек секретаря с вензелем Тульского оружейного завода «Медведь», тонкого носового платка с монограммой «ЕТМ» и флакона модного мужского парфюма Jean-Baptiste Grenouille, оттолкнул тело дальше по течению.

Эпизод 5. Секретная служба

24 июня 1862 года, Тула

В изможденном человеке, практически из последних сил ввалившемся в дверь конспиративной квартиры секретной службы Тульского оружейного завода «Медведь», тяжело было узнать Волкодава – Анатолия Николаевича Никитина.

Он с порога попросил пить и тяжело рухнул на видавший виды стул, жалобно скрипнувший под его весом.

Но, не дождавшись стакана с водой, заснул в «позе кучера».

Из его руки выпали еще влажные визитные карточки со знакомым вензелем.

Секретная служба была создана убитым Вторыми Сергеем Демьяновичем Артамоновым даже раньше дня основания завода.

Его хозяин, Андрей Георгиевич Медведь, предусмотрел ее необходимость, во вторую очередь – для предотвращения промышленного шпионажа, а про первую очередь тогда знали только ныне покойный начальник, его заместитель – Владимир Иванович Путилин, да и еще секретное число сотрудников.

Владимир Иванович Путилин, такой же уставший и небритый, как и прибывшая «пропажа», нетерпеливо ждавший новостей которые сутки, посмотрел на уже не нужный стакан с водой и залпом выпил его.

Глубоко вдохнув, он достал из жилета карманные часы, посмотрел на них и быстрым шагом, но без суеты, подошел к спящему.

Подняв одну из карточек, Путилин присвистнул: «Александр Николаевич Богаткин»!

Покрутил ее в руках и заметил небольшое размытое красное пятнышко. Прищурившись – какие его годы? – он внимательно рассмотрел его и даже попробовал, лизнув.

«Ого!» – подумал Владимир Иванович и, неспешно наклонившись с согнутыми коленями, подобрал с пола остальные визитки.

Пересмотрел их с карманной лупой и однозначно сделал вывод: «Кровь!»

* * *

В голове Путилина пронеслось:

«Первое: сначала была телеграмма Волкодава из Висбадена от 14 июня: „СРОЧНО ВЫЕЗЖАЮ МОСКВА».

Второе: потом его следующая – уже из Москвы от 20 июня: «ЖДУ ПОМОЩЬ ОРДЫНКА».

Вывод: Если первую телеграмму можно было связать с завершением «работы» в Висбадене, принимая во внимание естественность убытия «объекта» на похороны в Москву, то вторая оставалась под вопросом. Тогда я поразмыслил, да и направил по адресу московской Ордынки «человечка».

Третье: уже 22 июля получил от «человечка» телеграмму с описанием «господина».

Четвертое: ни про какого Волкова в Туле никто не знает.

Пятое: Волкодав приносит с собой визитные карточки секретаря со следами крови».

* * *

Теперь, складывая все воедино, вспоминая 20 июня и свое обязательное присутствие на совещании по вопросам утверждения Общества Тульского оружейного завода «Медведь» и выбора его совета, Путилин нахмурился – надо принимать срочные меры!

Эпизод 6. «Человечек»

22 июня 1862 года, Москва

Когда довольный почтальон вышел из особняка, по Ордынке разносился громкий гортанный крик:

– Точу ножи, ножницы, топоры, пилы… бритвы правлю!

Проходя мимо рослого, крепкого, с нечесаными сальными рыжеватыми волосами и такой же бородой мужика в длинном кожаном грязном до черноты фартуке, почтальон брезгливо посмотрел на его тележку-развалюху с точильным станком и какими-то мешками. Точильщик жестом остановил его и, показав окурок самокрутки, пробасил:

– Огоньку бы?

Почтальон хотел было пройти мимо, но тяжелый приказной взгляд точильщика приковал его к месту. Холодок пробежал по спине почтальона, и он спешно полез в карман за спичками.

– Часто сюда ходишь? – как бы обыденно, но без сомнения в получении ответа, сквозь зубы процедил точильщик, прикуривая.

Мурашки снова пробежали по спине почтальона, ему захотелось бежать с этого места, но ноги словно