Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

бумагами, в которых один из наших партнеров является директором. В прошлом году или в начале этого года мы расширили это правило, чтобы исключить сделки с компаниями, в которых мы не являемся директорами, но так или иначе выступаем в качестве консультантов. Кроме того, в нашей фирме, безусловно, действуют правила, согласно которым мы не участвуем в сделках с ценными бумагами на основе любой внутренней информации, которой мы можем располагать".

Когда председатель совета директоров попросил Феликса объяснить сдержанность Lazard в этом вопросе, он продолжил,

 

Во-первых, мы не считаем, что должны каким-либо образом участвовать в коротких продажах ценных бумаг любой компании, в которой мы являемся директором, поскольку считаем это философским противоречием. Во-вторых, когда мы исключили операции с участием нашей фирмы в арбитражных сделках в качестве консультантов, нас, господин председатель, по мере того как мы вовлекались во все большее количество таких сделок, стали беспокоить проблемы внутренней безопасности в нашей фирме. Хотя нам всегда удавалось быть абсолютно чище, чем жена Цезаря, и ограничивать информацию внутри фирмы только теми людьми, которые действительно должны ее знать, мы чувствовали, что, возможно, заработаем немного меньше денег в арбитражном отделе, но будем спать гораздо лучше, если просто исключим их из любых подобных сделок.

 

Пожалуй, в первом зафиксированном случае, когда конгрессмен пытался разобраться с масштабной проблемой, вскоре получившей название "инсайдерская торговля", представитель штата Иллинойс Роберт Макклори спросил Феликса, что бы он подумал, если бы банкир, занимающийся слияниями и поглощениями, посоветовал своим клиентам купить акции компании, намеченной к покупке, до того, как о сделке было объявлено.

"Это было бы незаконно, - сказал Феликс.

"В чем заключается незаконность?" - спросил МакКлори, пытаясь уловить суть.

"Ситуация, как вы ее описываете, сэр, была бы такой, если бы мы, например, были наняты корпорацией в качестве консультанта по вопросам приобретения другой компании и до объявления о сделке обратились бы к нашим клиентам со словами: "Покупайте эти акции", - это было бы использованием внутренней информации", - сказал Феликс. "Арбитраж, как я пытался подчеркнуть, начинается только..."

"Разве это нарушает правила Комиссии по ценным бумагам и биржам?" вмешался Макклори.

"Да, сэр", - продолжил Феликс. "Но арбитражная сделка начинается только после объявления условий сделки, поэтому здесь нет использования внутренней информации, поскольку условия открыты. Но ситуация, как вы ее описываете, конгрессмен, была бы откровенно незаконной, по крайней мере, в моем понимании закона".

Затем в разговор вмешался Селлер. "Позвольте задать вам такой вопрос, - сказал он. "Эти ограничения, которые вы наложили на себя, соблюдаются ли они другими домами на Уолл-стрит, которые являются вашими конкурентами?"

"Я не знаю, господин председатель, - ответил Феликс. "Мы не разговариваем с нашими конкурентами".

"Вы не знаете?" продолжал Селлер.

"Нет, - ответил Феликс.

"Они знают о ваших ограничениях, не так ли?" спросил Селлер.

"Нет, сэр", - ответил Феликс. "Они бы не стали".

"Это ведь не секрет, не так ли?" удивился Селлер.

"Ну, - ответил Феликс, чувствуя иронию ситуации, - то, как мы работаем в нашей фирме, господин председатель, это не то, что мы... позвольте мне сказать, мы очень ревностно относимся к нашей частной жизни".

"То, что вы приняли, заслуживает доверия", - заключил председатель. "Не будет ли вам выгодно распространить это доброе Евангелие по всей улице?"

"Думаю, господин председатель, люди могут подумать, что мы ведем себя несколько самонадеянно", - ответил Феликс.

"Может быть, они сочтут вас дураками, - продолжил Селлер.

"Может быть, - сказал Феликс.

После этого приятного обмена мнениями члены подкомитета перешли к роли Lazard как платного стратегического советника корпораций. Селлер сказал: "Можете ли вы примерно сказать нам, сколько концернов, и за неимением лучшего термина я использую слова "брачные маклеры", - сколько так называемых брачных маклеров, осуществляющих эти слияния, есть, скажем, в Нью-Йорке, такого размера и такого значения, как Lazard Freres?"

"Я надеюсь, что вы добавите моральный калибр, господин председатель, в качестве еще одной нашей характеристики", - ответил Феликс. "Я бы сказал, господин председатель, что из крупных, авторитетных инвестиционно-банковских фирм, выполняющих функции в этой области, вы найдете большинство крупных инвестиционно-банковских фирм в этом бизнесе, я бы сказал, что это 10 или 15 фирм, обладающих высокими моральными качествами". Феликс часто возвращался к этой публичной одержимости морально-этическим поведением своих коллег-инвестбанкиров - казалось бы, столь чреватой когнитивным диссонансом - даже в июле 2004 года, спустя тридцать пять лет после его показаний перед комиссией Селлера. В интервью New York Times он сказал: "В бизнес нужно приходить с моральным кодексом. Вы, конечно, не узнаете его позже. Если люди ведут себя так, что это можно считать аморальным, я бы винил не Уолл-стрит, а самих людей, которые, по большому счету, должны знать лучше".

 

 

В период с 1966 по 1969 год комиссионные за инвестиционно-банковские услуги резко возросли, отражая бум слияний на Уолл-стрит. 1970 год будет совсем другим. На Уолл-стрит назревал полномасштабный кризис: брокерские конторы оказались перегруженными из-за резкого роста объема торгов акциями, не имея возможности обрабатывать возросший объем бумажной работы. Хотя в век компьютеров эта проблема кажется обыденной, для тех, кто ею занимался, она была совсем не скучной. Даже самые прозорливые фирмы страдали от этого. Нью-Йоркская фондовая биржа быстро поняла, что у нее есть серьезная проблема. Чтобы понять, как разрешить кризис разорившихся фирм и спасти как можно больше из них, биржа создала Комитет по наблюдению за деятельностью Нью-Йоркской фондовой биржи, в просторечии именуемый Кризисным комитетом. В июне 1970 года биржа назначила Феликса главой Кризисного комитета. Он был назначен членом совета управляющих биржи в мае 1968 года. Среди пяти его партнеров по работе был Бернард "Банни" Ласкер, в то время председатель совета управляющих. Эти мудрые люди были очень обеспокоены тем, что крах одной крупной фирмы начнет падать как домино, сильно подорвав доверие к рынкам и потенциально разрушив положение страны как центра мировых финансов.

Суть проблемы, которую историки Уолл-стрит окрестили "кризисом бэк-офиса", заключалась в том, что в 1967 году объемы торгов на основных фондовых биржах резко возросли, а частные, плохо капитализированные партнерства Уолл-стрит оказались не в состоянии справиться с обширной бумажной работой по урегулированию сделок, вызванной "внезапным и неожиданным ростом" объемов. Многие фирмы не спешили нанимать сотрудников бэк-офиса, необходимых для работы с новым потоком. К сожалению, когда персонал в конце концов был нанят - разумеется, в спешке, - талант пострадал. Некоторые фирмы тонули в море