Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

сделку. Ласкер вспоминал: "Если бы DuPont потерпела крах, Merrill Lynch не взяла бы Goodbody, и если бы обе эти ведущие фирмы разом потерпели крах, нет никаких сомнений, что последствия для страны, для промышленности, для инвесторов, для экономики были бы серьезными, если не катастрофическими".

На спасение DuPont из Техаса в костюме-тройке и с бриллиантовой стрижкой приехал Г. Росс Перо, основатель в 1962 году с 1000 долларов в кармане компании Electronic Data Systems Corporation, специализирующейся на компьютерных услугах. В то время Перо был "одним из немногих людей, которые когда-либо зарабатывали миллиард долларов на бумаге", после того как EDS вышла на биржу в 1968 году по цене 16,50 доллара за акцию, а в 1970 году ее акции взлетели до 161 доллара за акцию. DuPont также была одним из крупнейших клиентов EDS, и этот факт, несомненно, привлек внимание Перо, поскольку в то время он владел 80 процентами акций EDS, и потеря крупного клиента непременно отразилась бы на курсе акций EDS. Перо утверждал, что не цена акций EDS была причиной его интереса к DuPont. "При любой цене за акцию я стою больше, чем когда-либо мечтал", - сказал он.

Феликс впервые увидел в Перо потенциального спасителя Уолл-стрит, когда отправился в Белый дом на церемонию приведения к присяге своего друга Уильяма Кейси в качестве председателя Комиссии по ценным бумагам и биржам и впервые встретил президента Никсона, а также - что более важно для будущего Феликса - генерального прокурора Джона Митчелла. На церемонии он также увидел Питера Флэнигана, близкого советника Никсона и бывшего инвестиционного банкира из Dillon Read. "Я как бы прохожу сквозь строй и попадаю к Никсону", - рассказывает Феликс. Флэниган представляет меня Никсону и говорит: "Феликс Рохатин. Он глава Кризисного комитета биржи". Никсон говорит: "О, я слышал, вы так здорово работаете, и я слышал, что все будет хорошо". Я сказал: "Ну, господин президент, я не знаю, откуда вы это слышите, потому что мы здесь с Гудбоди". В тот момент все выглядело очень плохо для Glore DuPont". Президент отозвал Феликса в сторону. "Знает ли Флэниган обо всем этом?" - спросил он. Феликс ответил, что они разговаривают каждый день. "Хорошо", - сказал Никсон. Он позвал Джона Митчелла и сказал: "Джон, я хочу, чтобы Феликс звонил тебе каждый вечер и рассказывал, что происходит и что им нужно, потому что я не хочу, чтобы здесь что-то пошло не так". И я сказал: "Хорошо". И я начал звонить Митчеллу каждый вечер в 10:00, и в половине случаев трубку брала миссис Митчелл, которая была абсолютно, абсолютно пьяна". Далее Феликс объяснил, что в одном из таких ночных разговоров с Митчеллом генеральный прокурор предложил, что если DuPont Glore нужно "пять или десять миллионов, то почему бы вам не поговорить с Перо, который хочет быть полезным". Вот так он и оказался вовлечен в этот процесс. Так я с ним и познакомился".

Однако оказалось, что сделка, которую Перо заключил с DuPont, не была одной из самых умных. "Мы просто вбросили деньги", - сказал Перо в то время. "Потребовалось больше мужества, чем мозгов". 14 мая, когда DuPont была спасена, Перо стал крупнейшим на тот момент индивидуальным инвестором в одну из фирм Уолл-стрит. Ему пришлось потрудиться, и он быстро назначил менеджеров EDS управлять брокерской компанией. "Мне говорили, - говорит Перо, - что нельзя ожидать от людей на Уолл-стрит такой дисциплины, как в компьютерном бизнесе. Но пока DuPont не займет такое же положение в брокерском бизнесе, какое EDS занимает в сфере компьютерных услуг, я не смогу успокоиться". Несмотря на решимость Перо, у него ничего не вышло. По словам Феликса, Перо в итоге потерял более 100 миллионов долларов в своей неудачной авантюре на Уолл-стрит, когда не удалось спасти даже недавно воссозданную компанию DuPont. "И никто никогда не сказал спасибо [Перо] за то, что он фактически спас Уолл-стрит", - заключил Феликс. В 1974 году юристы, нанятые Перо, ликвидировали DuPont Glore, несмотря на последнее решение откомандировать Морта Майерсона, партнера Перо по EDS, для управления брокерской компанией.

Несмотря на ужасный исход этой сделки, Перо не питал к Феликсу никакой неприязни - в конце концов, он был всего лишь агентом, - и их отношения процветали в течение следующих тридцати пяти лет. Перо ввел Феликса в совет директоров EDS. Позже Феликс будет представлять интересы Перо при продаже EDS компании General Motors за 2,5 миллиарда долларов в 1984 году в обмен на новый класс акций GM. Еще более роковым для Феликса стало то, что он поддержал кандидатуру Перо на пост президента в 1992 году и, скорее всего, в результате потерял шанс стать секретарем казначейства. Лояльность Феликса дорого ему обошлась.

Через три месяца после заключения сделки между Перо и DuPont и через год после того, как он взялся за это дело, Феликс покинул пост председателя Кризисного комитета. В итоге около ста фирм, входящих в состав Нью-Йоркской фондовой биржи, - одна шестая часть от общего числа - либо обанкротились, либо прекратили свое существование во время кризиса. В своем трехстраничном заявлении об отставке, направленном Хааку и Ральфу ДеНунцио и разосланном тридцати трем членам совета директоров Нью-Йоркской фондовой биржи, Феликс счел свою задачу выполненной. Однако он продолжал беспокоиться о способности Уолл-стрит к саморегулированию. "Вопросы, возникающие в связи с нередкой недостоверностью как внутренних, так и аудированных отчетов, должны быть изучены биржей", - писал он. "На мой взгляд, они затрагивают всю концепцию саморегулирования, поскольку, если наши инструменты неадекватны, мы либо должны получить новые инструменты, либо кто-то другой должен выполнять эту работу. Я думаю, что мы, ценой огромных затрат и без особого общественного признания, расплатились за грехи прошлого и остановили текущее кровотечение. Я не убежден, что у нас есть адекватное раннее предупреждение и адекватные измерения для предотвращения повторения, если условия в отрасли снова изменятся". В заключение он написал: "Я не думаю, что мы можем занимать позицию, согласно которой последние несколько лет были успешными. Надеюсь, мы сможем убедить наших критиков, среди которых будут Конгресс, Комиссия по ценным бумагам и биржам и общественность, что очень дорогостоящие уроки" - по оценкам Феликса, превышающие 140 миллионов долларов, что в то время было значительной суммой - "были усвоены и приведут к большей эффективности. Очевидно, что доказательство пудинга будет в его поедании".

Впоследствии Палата представителей созвала серию слушаний, посвященных изучению индустрии ценных бумаг, чтобы определить, что именно