Прелестная наездница - Валери Боумен

растрепал ее длинные темные волосы, лицо раскраснелось. Он вроде бы даже слышал ее смех.

После отъезда Теи особняк погрузился во мрак, из него словно исчезла жизнь. Они с Филиппом изредка обменивались парой фраз. То, чем занимался Эван для своего удовольствия до того, как в особняке поселилась Тея, больше его не привлекало. Ни в чем он не видел теперь смысла. До появления Теи его вполне устраивали обеды в одиночестве, но теперь, когда Хамболт обслуживал его, Эван остро ощущал ее отсутствие, ему не хватало ее смеха, шуток, коварных вопросов и остроумных ответов. Теперь ее место за столом занял Филипп, но даже общество давнего друга не могло восполнить отсутствие Теи.

Она так непредсказуема и чужда условностям. Еще совсем недавно Эван считал это для себя неприемлемым, но теперь, глядя на то место, где должна была сидеть она, он ощущал пустоту. За несколько недель он привык к ее обществу, к их беседам.

Правда заключалась в том, что он написал Беллу в надежде, что тот скрасит его одиночество. Обычно в это время года Эван возвращался в Лондон повидаться с матерью, встретиться с друзьями и посетить праздничные приемы, куда его приглашали, но сейчас решил остаться в имении из-за скандала в газетах. Прежде чем возвращаться в город, нужно дождаться, чтобы суматоха утихла. В глубине души он все-таки надеялся, что Тея передумает и согласится принять его предложение. Эван оставался в имении, день за днем напряженно ожидая нового письма от лорда Блэкстоуна с сообщением, что Тея передумала. Занятие совершенно бессмысленное, и Эван не мог объяснить даже себе, почему надеется на такое письмо, но не был в силах ничего с собой поделать. И да, он чертов болван, потому что никакого письма не было, а прошло уже почти две недели.

— Что ты хотел сказать? — ворвался в его мысли Белл.

— Я… что? — Эван сфокусировал взгляд на маркизе.

— Ты начал говорить что-то о том, как сопроводить Филиппа в Лондон, когда придет время.

Белл в некотором недоумении взглянул на Эвана из большого кожаного кресла, потом перевел взгляд на Филиппа. Тот, оторвавшись от бокала с бренди, пояснил:

— Не будь к нему слишком суров, Белл: он скучает по своему… гм… гостю.

Беллингем нахмурился:

— Здесь есть кто-то еще?

— Был, — ответил Филипп с едва заметной улыбкой на губах.

Маркиз повернулся к другу:

— Что за гость? Почему я ничего не знаю?

Эван смерил Филиппа взглядом:

— Спасибо за упоминание, ваша светлость.

Филипп чуть наклонил голову, улыбка его сделалась шире:

— Всегда пожалуйста.

Эван вздохнул и повернулся к маркизу:

— Ты что, не читаешь газет, Белл?

— Газет? — Беллингем пожал плечами.

— В особенности «Таймс», — уточнил Эван.

— Если уж быть совсем точным, то колонку сплетен в «Таймс», — добавил Филипп.

Белл закатил глаза.

— Нет, как-то недосуг: много других дел. Да и сплетни, честно говоря, меня не особенно интересуют.

Эван, пригубив бренди, сказал:

— Этой осенью здесь несколько недель жила леди Теодора Баллард.

Белл покачал головой.

— Имя ни о чем не говорит.

— Это моя соседка, из Девона, дочь графа Блэкстоуна.

Белл наморщил лоб.

— И что она забыла в твоем поместье?

— Она… гм… сломала ногу, — сказал, кашлянув, Эван.

Белл потряс головой, ничего не понимая.

— Сломала ногу?

Эван поставил бокал на стол и переплел пальцы.

— Это долгая история, и подробности не так уж важны, но доктор Бланшар сказал, что ее нельзя трогать с места, поэтому она некоторое время жила здесь.

— Как долго? — Белл выгнул бровь.

— Несколько недель.

— Очаровательная леди, умница, — добавил Филипп, сделав глоток бренди.

— Вы можете толком объяснить, какое отношение все это имеет к сплетням в «Таймс»? — не выдержал Белл.

— А, ну да. Кто-то где-то проболтался, что леди Теодора живет тут, дошло до Лондона, и в «Таймс» опубликовали сплетню. — Эван потер подбородок.

— Кто распустил сплетни? — сел на любимого конька Белл.

— Это нам еще предстоит выяснить, но дело не в этом. Чтобы избежать скандала, я сделал леди Теодоре предложение, но до этого была некая договоренность, что я женюсь на леди Малькольм.

Теперь вверх взлетели обе брови Белла.

Беллингем прижал пальцы к вискам:

— Ничего не понимаю! Ты что, разорвал помолвку?

Эван пожал плечами.

— Нет, ничего официального, просто мы поговорили с ее отцом. Этот брак мог быть политически выгодным…

— Понятно, — кивнул Белл. — Но какое отношение это имеет к леди Теодоре?

— Леди Тея пришла сюда и сломала ногу, — фыркнул Филипп, глотнув бренди.

Белл переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять кто из них троих сумасшедший.

— Значит, ты женишься на леди Теодоре, Клейтон?

— Уже нет, — сказал Эван и снова взял бокал.

— Что? Почему? — Белл явно был в полном замешательстве.

— Леди мне предпочла скандал, — вздохнул Эван.

— И Клейтон хандрит по этому поводу с тех пор, как она уехала, — вмешался Филипп.

— Я не хандрю, — буркнул Эван, нахмурившись.

— Да? Ну, прошу прощения. Должно быть, я ошибочно принял твое молчание и пришибленный вид за хандру, — усмехнулся Филипп.

Эван застонал и обеими руками потер лицо.

— О боже! Что, так все плохо?

— Не будь к себе так суров, старина, здесь все свои. Я по ней тоже скучаю.

— А как насчет леди Малькольм? — спросил Белл, глядя на Эвана.

Тот, ни мгновение не раздумывая, сказал:

— Да я ее почти не знаю.

— А без Теи тебе плохо? — принялся допытываться Белл.

Эван положил руку за голову и откинулся на спинку кресла.

— Если честно… да.

Белл покачал головой и наконец-то сделал глоток из своей чашки.

— Так, так, так. Похоже, кое-кто влюбился.

Эван едва не подавился бренди.

— Влюбился? Да при чем здесь любовь? Просто…

— Тебе ее не хватает, и ты все время о ней думаешь? — услужливо подсказал Филипп, салютуя бокалом.

— Я такого не говорил! — рявкнул Эван и свирепо нахмурился.

— Но ведь думаешь, верно? — Филипп подмигнул и невинно улыбнулся.

Некоторое время Эван сидел и молча кипел от злости. Как, черт возьми, Филипп все понял? Неужели это так заметно?

— Да какая разница, — буркнул Эван и махнул рукой. — Она же мне отказала! И на этом все.

— Откуда ты знаешь, что ей нет до тебя дела? — спросил Белл. — Может, как раз наоборот?

— Это же нелепо! — отрезал Эван.

— Не более чем твои умозаключения о любви, — заметил Филипп.

Эван не знал, что и думать. Друзья привели его в смятение. Все казалось вполне логичным, пока они не заговорили. Из-за той мерзкой статейки Тея уехала, отказалась выходить за него замуж, и он чертовски неплохо возвращался к нормальной жизни, а эти двое заявили, что он