Прелестная наездница - Валери Боумен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мне кажется, тебе нужно к ней поехать, — заключил Филипп. — Поинтересоваться, как она себя чувствует и заодно выяснить, не передумала ли…
Эван посмотрел на друга, как на умалишенного:
— После этой статейки? Да она на порог меня не пустит.
Белл пожал плечами.
— Есть только один способ это выяснить.
— Нет! — рявкнул Эван. — Это очень плохая идея.
— В таком случае почему бы не пригласить ее навестить Алабастера? — предложил Филипп.
— Кто такой Алабастер? — спросил Белл.
— Конь, — ответил Филипп. — Арабский скакун, которого леди Тея очень любит.
— Я уверен, что она не приедет, — сказал Эван. — Во всяком случае, пока скандал не утихнет.
— Но ведь должен же быть какой-то способ увидеться с ней, — задумчиво проговорил Белл, пощипывая нижнюю губу.
Раздался стук в дверь, и вошел Хамболт с письмом на подносе.
— Прошу прощения, милорд, но вы приказали сразу же сообщать, если будут вести из имения Блэкстоуна.
Друзья многозначительно переглянулись, а Эван, поблагодарив дворецкого, взял конверт.
Хамболт поклонился и вышел, а хозяин кабинета, старательно игнорируя любопытные взгляды друзей, вскрыл конверт.
— Ну, что там? — поторопил друга Белл.
Вздохнув, Эван бросил лист бумаги на стол и опять откинулся на спинку кресла.
— Это приглашение на рождественский бал. Я такие получаю каждый год. Ничего особенного.
— Может, и ничего особенного, но очень вовремя, — с широкой ухмылкой произнес Филипп.
— Я никогда не езжу на этот бал — меня здесь уже не бывает. Обычно я в это время в Лондоне, — возразил Эван.
Поставив чашку на стол, Белл поднялся.
— Во-первых, я твердо намерен выяснить, кто сообщил в «Таймс» о пребывании леди Теи в твоем доме. — Маркиз обошел стол и хлопнул Эвана по спине. — А во-вторых, тебе придется в этом году поменять планы, старина. — Он взял письмо и вручил Эвану. — Ты едешь на бал.
Глава 36
Имение графа Блэкстоуна, 23 декабря 1813 г.
В бальном зале Блэкстоун-холла пылали огни дюжин свечей, вставленных в огромные канделябры, которые висели на потолке огромного помещения. По всему бальном залу были развешаны ветки елей и сосен, которые издавали приятный смолистый аромат. В зале собрались мелкопоместные дворяне и аристократы со всего Девона. Леди нарядились в специально сшитые для бала туалеты, джентльмены надели лучшие вечерние костюмы, и все великолепно проводили время.
Все, кроме Теи.
Несмотря на сплетни, отец настоял на соблюдении традиции, и ежегодный бал для друзей и соседей отменять не стали. Через месяц-полтора после возвращения Теи разговоры заглохли. С ногой у нее все было в порядке: она уже ходила и, к счастью, не хромала.
Сегодня она надела белое платье с пышным зеленым бантом на талии и белой меховой пелериной. Мэгги уложила ей волосы в высокую прическу и затейливо украсила омелой. Тея улыбалась, приветливо кивала гостям и притворялась счастливой, хотя внутри ее жила пустота.
И в таком состоянии она пребывала с тех пор, как вернулась домой. Она убеждала себя, что все дело в погубленной репутации, но поскольку никто на балу не выразил им сожаления по поводу так называемого скандала, их семья определенно пережила эту бурю куда легче, чем предсказывал Энтони.
В «Таймс» о ней больше не упоминали, о лорде Клейтоне — тоже. Может, сплетни и утихли, но это не мешало приглашенным обсуждать случившееся. Тея весь вечер прислушивалась, но то ли всех это перестало интересовать, то ли шептаться прекращали сразу же, как только она проходила мимо, но ничего особенного не заметила.
Решив сделать перерыв, Тея отошла от высоких двойных дверей, что вели в бальный зал, где приветствовала прибывших гостей. На некоторое время ее заменил отец. Они все еще относились друг к другу как вежливые мало знакомые люди, но по крайней мере открытых конфликтов больше не было.
Тея подошла к столу с напитками, взяла бокал лимонада и, стараясь стать как можно незаметнее, отошла к стене, к большой кадке с пальмой. Будь та чуть больше, Тея с удовольствием спряталась бы за нее. К ее величайшему облегчению, через несколько минут к ней присоединился Энтони и, поклонившись, заметил:
— Сегодня ты выглядишь великолепно, сестра!
Тея широко улыбнулась брату и присела в реверансе.
— А ты красавчик, как всегда, — ответила она ему в тон.
Энтони тоже прижался спиной к стене и принялся вместе с ней рассматривать толпу.
— Похоже, приглашенные собрались почти все.
Тея медленно кивнула.
— Да, только мне кажется, что они все еще шепчутся у нас за спиной.
Энтони выгнул бровь.
— Да с чего ты взяла? Не похоже, что лорд Мейфезер шепчется.
Тея невольно засмеялась, взглянув на вечно недовольного древнего, едва ли не девяностолетнего старика, который был слеп, как летучая мышь.
— Он меня просто не видит, а вот остальные…
— Да бог с ними, не бери в голову! — успокоил сестру Энтони. — Хочешь, добавлю тебе в лимонад чего-нибудь покрепче? Тогда тебе все будет по барабану.
— А знаешь, давай! — протянула ему бокал Тея.
Энтони повернулся спиной к залу, вытащил из внутреннего кармана вечернего пиджака фляжку и украдкой плеснул из нее в ее бокал с лимонадом. — Держи, дорогая сестрица. С Рождеством тебя!
— Спасибо, Энтони, ты лучший брат на свете, — сказала Тея и сделала глоток. Содержимое сильно горчило, но она все-таки решила его выпить. «Возможно, это прибавит мне храбрости перед беседой с леди Хеплуайт».
Эта дама была самой главной сплетницей в Девоне, и все это знали. Несомненно, если гости и шептались, то благодаря ей.
— Леди Хеплуайт разве здесь? — Энтони внимательно осмотрел зал. — Где?
— Вон там, возле помоста для оркестрантов, — ответила Тея, стараясь не смотреть в ту сторону. — Наверняка критикует их игру и объясняет, как надо.
Энтони фыркнул.
— Ну, если ты сможешь выдержать разговор с ней, хуже уже ничего не может быть.
— Поверь, мне этого совсем не хочется.
Тея обернулась посмотреть, кто еще приехал, окинула взглядом бальный зал… и, ахнув, застыла, вцепилась в руку брата, с трудом выдавила задушенным шепотом:
— Энтони.
— Да что случилось-то? — наклонился к ней, наморщив лоб тот.
— Почему здесь лорд Клейтон?
И это действительно был он: стоял у входа и разговаривал, улыбаясь, с графом. В безупречном черном вечернем костюме, белой рубашке, белом галстуке и белой атласной манишке выглядел он бесподобно. У Теи задрожали коленки, и, чтобы удержаться на ногах, она крепче стиснула сильную руку брата.
Энтони проследил за ее взглядом и с силой выдохнул.
— Я боялся, что он приедет.
— Ты знал, что он приглашен? —
