Марионеточник - Татьяна Владимировна Корсакова

была такой же чахлой и замученной. На рыжей земле почти ничего не росло, а запах гари стал почти невыносимым.

– Сколько ещё? – спросил Стэф, по примеру Ареса повязав на лицо бандану. – Боюсь, дальше идти опасно.

– Вот тут будет поворот. – Арес ткнул пальцем в карту, которая тут же покрылась мелкой рыжей пылью. – Это ещё метров двести. Дальше станет легче.

Увы, дальше стало хуже… Дальше сгустились сумерки. Здесь, на торфяниках, они тоже были какими-то рыжими и мерцающими, искажающими расстояние и очертания предметов. Здесь, на торфяниках, просыпались смертельно опасные хозяева ночи, выползали из подземных нор, вырывались из трещин иссушенной болотной шкуры.

Наверное, Арес был более глазастым, потому что заметил это первым.

– Стой, – сказал он, одной рукой схватив Стэфа за плечо, а второй указав куда-то вперёд. – Видишь?

На то, чтобы увидеть, у Стэфа ушло почти полминуты. Глаза всё никак не могли привыкнуть к ненадёжному мерцанию и предательски слезились от пыли.

Пространство впереди было похоже на пустыню, по которой медленно перекатывались барханы. Вот только они были не в пустыне. Вот только ветра не было. А то, что перекатывалось под рыжим панцирем торфяного болота, было похоже на гигантского червя. Не на змею, а именно на червя! Слепого, безмозглого и голодного! Как там назывался тот древний ужастик? «Дрожь земли»?

Земля под ногами Стэфа не дрожала, а медленно-медленно осыпалась. Он отступил на шаг, потянул за собой Ареса. Теперь они вдвоём заворожённо наблюдали, как сначала трескается, а потом рвётся иссушенная болотная шкура, как не выдерживают напряжения корни вереска, как разлетается во все стороны белый пух, сбитый с тонких стеблей пушицы, как лопаются, точно нервы, пуки осоки, обнажая чёрные, пышущие жаром раны и язвы.

Из одной такой язвы оно и выбралось. Существо без лица, без пола и без души. Закончилась дневная спячка, пришло время ночной охоты…

Арес сдёрнул с плеча карабин, но Стэф не позволил ему выстрелить. Жизненный опыт подсказывал, что подобное существо невозможно убить обычными пулями. Скорее всего, его вообще невозможно убить.

– Бежим! – Заорал он и ломанулся прочь. – Арес, куда?

А бежать им было некуда, потому что угарники прорастали из земли, как грибы после дождя. Выбирались на поверхность, вертели лысыми головами, втягивали воздух лишёнными ноздрей носами, скалили безгубые пасти.

– Да откуда ж вас столько? – Простонал Арес и всё-таки выстрелил в ближайшего.

Стэф оказался прав. Угарников не брали пули, лишь ненадолго замедляли. У них с Аресом оставалось только одно маленькое преимущество – они были быстрее. И если они смогут пробить брешь в этом оцеплении, если успеют прорваться сквозь неё, то у них появится шанс.

Брешь пришлось прорубать. Сапёрные лопаты оказались эффективнее карабинов. Заточенная сталь врезалась в чёрную плоть угарников, выпуская наружу одуряющий, сводящий с ума визг, искры и клубы сизого дыма. Сапёрные лопаты не убивали, но причиняли тварям очевидную боль.

– Куда? – задыхаясь от дыма и бега, заорал Стэф. – Что с навигатором?

– Некогда! – прохрипел в ответ Арес. – Бежим!

И они побежали. Понеслись, не разбирая дороги и уповая лишь на удачу. Они бежали, а угарники бежали следом. Сгущающаяся темнота делала их в разы быстрее и опаснее. В темноте они были похожи на огромные факелы. И эти факелы всё приближались и приближались…

Бежать было тяжело. Сначала ноги вязли в торфе, а потом в болотной жиже. Иногда они с Аресом проваливались в трясину по колено. Это было плохо. Из двух зол это было такое же хреновое, как и мчащееся за ними по пятам.

– Тормози! – просипел Стэф, оглядываясь по сторонам. – Арес, посох! Используй его. Найди место, где вода. Но не слишком глубоко. Ищи! Я прикрою!

Он вскинул карабин, прицелился в ближайшего угарника.

Арес всё понял. Перехватив поудобнее посох, он принялся шуровать им по дну ближайшего болотного оконца. Если там вообще есть дно… Хоть бы там было дно!

– Есть! – Арес рявкнул так, что заглушил звук выстрела. – Стэф, сюда!

Уточнять, уверен ли он, было некогда, и Стэф, держа карабин и рюкзак над головой, ломанулся вслед за Аресом в чёрную болотную воду. Думать о том, что в воде может быть то ли змея, то ли рыба, он себе запретил. Главное, есть шанс, что угарники побоятся сунуться на чужую территорию. Вода ведь для них чужая территория?

По всему выходило, что да. Их с Аресом от беснующихся тварей отделяло всего полтора метра суши и метр воды. Этого хватило, чтобы перследование прекратилось. Они с Аресом получили передышку. После жара торфяников болотная вода приятно холодила кожу. Вот только дно под ногами было пугающе ненадёжным. Стэфу казалось, что он медленно, но верно погружается в трясину.

– Дальше что? – спросил Арес.

– Ждём, – ответил Стэф с мрачной решимостью.

– Рассвета? – В голосе Ареса послышалось отчаяние.

– У тебя есть другой план?

Арес ничего не ответил, лишь раздражённо шлёпнул ладонью по воде. Вода доходила ему почти до груди. Если угарники отступят, они смогут подойти ближе к берегу, туда, где дно покрепче и понадёжнее. Угарники отошли, но оставили стражу. Стража состояла из двух тварей, замерших неподвижными дымящимися статуями на безопасном расстоянии от воды. Двое на двое. Вот такая ничья.

Время тянулось медленно. Вода, поначалу казавшаяся освежающей, сейчас была ледяной. Наверное, поблизости били ключи. Или просто из крови вместе с остатками адреналина вымывались и остатки тепла. Стэф попытался осмотреться. Они оказались не просто в болотном оконце, а в настоящем болотном озере, противоположный берег которого терялся в темноте.

– Арес, – позвал он шёпотом. – Мы должны попробовать переплыть на тот берег. Пока ещё есть силы.

– На какой берег? – Отозвался из темноты Арес. – Ты знаешь, где тут другой берег? Я помню карту, Стэф. Это озеро очень большое. И здесь нет никакого пути. Если ты понимаешь, о чём я.

– Если ты ничего не видишь, это не значит, что ничего нет. – Стэф сейчас уговаривал не его, а себя. – Это же не суша, тут всё иначе.

– Если я ничего не вижу, это значит, что место гиблое и лучше туда не соваться, – отрезал Арес.

– Мы уже сунулись.

– Плыть нельзя. Я уже околел. Это не болото, а чёртова прорубь! Эй, ребятки! – заорал Арес. – Огоньком не поделитесь?

Стоящие на берегу угарники синхронно повернули головы в их сторону. Исходящий от них дым сделался вонючим, с тошнотворными нотами горелой плоти. Арес закашлялся. Стэф вздохнул.

– Знаешь, – сказал он нарочито бодро, – мне доводилось бывать и не в таких передрягах, и не в таких температурных условиях.

– Ты про Крайний Север?

– Да. И, как видишь, я всё ещё