Шестнадцать - Анна Чиж-Литаш

легче стало дышать. Всю неделю она не знала, как отец. Волновалась, но не за его здоровье. Боялась, что могла случайно убить. Теперь была спокойна. Она узнала у врача, что он пробудет в больнице еще минимум неделю, поэтому утром собрала вещи и сказала тетке, что пока поживет дома.

— Доченька, знаешь, что…

— Что?

— Я бы очень хотела, чтобы ты прожила другую жизнь, не такую, как я. Говорят, что дети повторяют судьбы родителей. Живут по их сценарию, потому что другого не видели. Так вот, я безумно хочу, чтобы ты уберегла себя и не прожила мою жизнь. Честно, я сама не хочу ее проживать, но у меня нет выбора.

— Есть выбор! Всегда есть!

Мама улыбнулась.

— Когда мне было шестнадцать я тоже думала, что все можно изменить и всех победить. Но когда тебе сорок, ты болен, работаешь на заводе за очень маленькую зарплату, а твой муж пьет и поднимает на тебя руку — перемен утке не хочется. Ты уже взрослый и понимаешь, что ничего не можешь исправить. К родителям не убежать — их нет, друзья — да какие там друзья, повернуть жизнь на триста шестьдесят градусов — кого ты обманываешь? Что ты умеешь? Правильно, ничего. И ты миришься с таким положением вещей, цепляешься за эту жизнь, потому что есть ради кого жить, — она крепко сжала Катину руку. Да, я не твоя гордость, не твой пример. Зато ты — моя гордость и пример. И я буду жить ради того, чтобы жила ты, она вытерла слезы.

— Мама! — слова со стоном вырвались наружу. Мама, я так тебя подвела, — Катя закрыла лицо руками и зарыдала.

— Хорошая моя, перестань! — она спустила ноги с кровати и села на край, стараясь слабыми руками дотянуться до дочки. — Ты не подвела меня. Ты спасла меня! Слышишь? Если бы не ты — меня бы уже не было.

— Ой, мамочка, — Катя продолжала плакать. — Я так подвела тебя!

— Катюшка, ты чего! — она рассмеялась. — Ты умница моя! У тебя еще вся жизнь впереди! Такая интересная, неизведанная, полная любви и сюрпризов. Я бы очень хотела прожить ее с тобой заново.

Катя подняла голову.

— Так давай проживем?

— Это как? — мама приподняла тонкие брови.

— Очень просто! Ты выйдешь отсюда, и мы начнем все сначала! Только вдвоем: ты и я! И больше никого!

— А папа?

— В нашей новой жизни ему нет места. Ты сама об этом знаешь!

— Хорошо. И где мы будем жить, — нервный смех вырвался наружу. Или ты думаешь, что он уступит нам квартиру и уйдет жить в подъезд? — она грустно усмехнулась.

— Мне все равно! Я больше не буду с ним жить! — Катя встала с пола.

— Я чего-то не знаю?

— Мам, а разве нужно знать что-то еще, чтобы хотя бы попробовать выпутаться?

Она внимательно посмотрел на дочь: еще такую маленькую вчера и такую взрослую сегодня.

— Это будет непросто.

— Да, но мы должны попробовать это сделать, — Катя скривилась, уголки губ опустились вниз. — Мам, я больше не могу так жить.

— Как? — будто у самой себя спросила мама.

— В страхе…

— Иди ко мне, — спустя паузу, сказала она. — Не бойся.

Катя подошла. Опустилась на колени перед кроватью и заглянула в серые глаза мамы.

— Я обещаю, что, если выберусь отсюда живой, сделаю все чтобы ты больше никогда не боялась, хорошо?

Катя кивнула. Перед тем как уйти, еще раз крепко обняла маму. Шагая по коридору, она задумалась о том, что не помнит, когда в последний раз ее так сильно кто-то обнимал.

— Я за списком лекарств, — Катя зашла в ординаторскую.

— Привет, Катюш! Как ты? — тучный бородатый мужчина улыбался ей во весь рот.

— Норм, — она махнула рукой.

— У меня для тебя хорошие новости, — он медленно стягивал перчатки, не сводя с нее глаз.

— Точно хорошие? — Катя устало улыбнулась. — В прошлый раз вы рассказали о снижении лейкоцитов в крови у мамы.

— А разве это плохая новость? Просто отличная, учитывая ее состояние здоровья. Но сейчас гораздо лучше, — он поднял руки вверх, будто потягивался после глубокого сна. — Итак, у твоей мамы очень хорошие анализы. Лечение дало о себе знать. И знаешь, чья это заслуга?

Катя молча уставилась на доктора.

— Твоя, моя девочка. Если бы ты не купила лекарства, я не знаю, какой был бы результат. Думаю, вряд ли такой хороший, как сейчас.

Катя прикусила губу.

— Можешь с дерзостью заявлять маме, когда та будет кричать на тебя в ссоре, что ты спасла ей жизнь, — смех вперемешку с кашлем вырвался наружу. — Она здорова.

Катя резко дернулась в его сторону и через секунду повисла у него на шее. Крепко обняла этого тучного, бородатого мужчину, от которого вкусно пахло недорогими сигаретами, какими-то лекарствами. Она тихо плакала, пряча слезы на воротнике его халата.

— Спасибо вам, Эдуард Анатольевич, — она положила голову ему на плечо. — Я вам памятник поставлю.

— Памятник не нужно! Можешь просто принести бутылку коньяка, — снова смех и кашель. — Себе спасибо скажи, — он взял ее за плечи и заглянул в глаза, — это ты ее спасла. Ты, а не я. Гордись собой. Ты большая умница.

Катя посмотрела в его карие глаза, над которыми нависли густые, с пробивающейся сединой брови, и разрыдалась.

— Ну! Все же хорошо! Не было бы тебе шестнадцать, налил бы пятьдесят грамм беленькой.

Катя рассмеялась сквозь слезы.

— Я бы не отказалась, — ответила она. — Спасибо, вы спасли мою маму.

Уже выходя из кабинета, она остановилась и обернулась:

— У вас есть мама?

— Уже нет, к сожалению. Но она была чудесной.

— Не сомневаюсь.

— А папа у тебя есть?

Катя на секунду задумалась:

— Нет. Он сдох.

Весна делала робкие шаги, намекая зиме, что пора открывать чемоданы, упаковывать снег, выключать мороз и забирать сосульки. Март начинал дышать. Катя сидела на спинке скамейки в парке и наблюдала за остановкой. Один за другим автобусы подъезжали и увозили людей, других высаживали, отправляя по домам или важным делам. Она медленно курила. Сегодня ей больше никуда не нужно было спешить. Только домой. Необходимо убрать квартиру, выдраить до блеска, скрыть следы прошлой жизни перед приходом мамы. Ее должны выписать через неделю. Она дала себе слово, что мама никогда не узнает, кем она работала этот месяц. В понедельник вернется в школу, будет ходить на уроки, общаться с друзьями, есть булочки из столовой, сидя на подоконнике в коридоре. А днем спешить к маме, которая будет ее очень ждать. Иногда по вечерам станет гулять с друзьями, а иногда