Шестнадцать - Анна Чиж-Литаш

— Ты сделала это так легко, честно. Никого не боялась. Предупреждали ведь, что нельзя разговаривать со мной, подходить, а если подойдешь, то станешь такой же… А ты не боялась! — Олег был возбужден. Он жестикулировал, изредка дотрагиваясь до стула, на котором сидела Алена. Он смотрел на нее восхищенно, с трепетом. — Ты никого не побоялась, — повторил он. — А как принесла мне вещи, еду. Пришла на похороны к моей маме. Ты не представляешь, какая ты чудесная, — он смотрел ей в глаза с надеждой. — Можно я возьму тебя за руку?

Атена была испугана и растеряна. Она неуверенно кивнула. Что-то теплое и мягкое накрыло ее холодную ладонь. Она не опустила глаза, продолжая смотреть на Олега, который стоял перед ней на коленях.

— Атена, я хочу рассказать тебе что-то безумно важное.

Она старалась скрыть волнение, боясь, что он услышит, как громко стучит ее сердце.

— Я решил начать новую жизнь и поступить в университет! — он почти закричал.

Атена выдохнула.

— Супер!

— Понимаешь, именно в университет! Не в колледж, не в училище. Хочу получить высшее образование! И от одной мысли я просто схожу с ума, — он сиял, заливая своим солнцем кабинет русского языка и литературы. — И это все благодаря тебе! — он снова упал на колено и взял ее за руку. — Я вчера впервые в жизни молился! Говорил спасибо товарищам наверху за тебя. За то, что ты полгода назад переехала в Минск и пришла к нам в школу. Ты — чудо! Ты… — он захлебывался в эмоциях, моментами теряя голос и забывая слова.

— Я…

— Алена, спасибо тебе. Ты лучший человек в моей жизни, — он наклонился и поцеловал ее руку.

— Не нужно, — Алена одернула ладонь. — Я ничего не сделала.

— Ты не веришь в меня? Не веришь, что у меня получится?

— Верю! Конечно, верю.

— Я же очень хорошо учусь. Просто об этом никто не знает: учителя не вызывают меня к доске, а больше со мной никто не разговаривает. У меня пятерка по физике, химии, математике.

— Ничего себя! — Алена была удивлена. — А как… когда…

— Ты хотела спросить, когда я делаю уроки? — он подошел к своей парте, на которой стоял рюкзак, и достал тетради. У Алены округлились глаза: каждая была обернута в прозрачную обложку, на которой не было ни одного залома. Учебники также были одеты в голубые плащевики.

— Ничего себе! А где…

— Где я взял деньги на тетради? — добрая ухмылка коснулась его губ. — Ну, у меня все-таки были какие-то деньги. Как только появлялись, я сразу тратил их на разные школьные принадлежности.

— Обалдеть, — Алена подошла к нему и взяла с парты большой синий пенал. — Можно?

Он кивнул.

Внутри было несколько уровней. На первом ряду идеальной шеренгой лежали карандаши, перевязанные резиновыми поясами. С другой стороны — ручки. На нижнем этаже пенала жили ластики, точилки, линийки и циркуль. Она положила пенал на место и взяла тетрадь. Почти все страницы были исписаны. Алена листала ее с открытым ртом.

— Я в шоке.

Олег улыбался.

— Почему ты никогда не рассказывал, что любишь учиться?

— Потому что это никому не интересно.

— А учителя? Неужели у тебя никто не проверял тетради?

Он закачал головой.

— Этого не может быть!

— Тетради проверяли, но никогда ничего не говорили.

— Почему? — тихо спросила Алена, задавая этот вопрос не Олегу, а самой себе.

— Алена, это все уже не имеет значения! Я принял решение, что с сегодняшнего дня буду готовиться к поступлению. У меня в запасе полтора года.

Алена с восторгом и удивлением посмотрела на Олега. Она вообще не думала о том, кем хочет стать, куда будет поступать.

— И где ты хочешь учиться?

— В БНТУ!

— Ничего себе!

— Думаешь, не получится? Сильно замахнулся?

— Нет-нет! Получится! Просто это очень круто! — ей показалось, что все это снится: Олег в чистой одежде, тетради в обложках, пятерки по физике и учеба в вузе. — Просто очень неожиданно! Ты только не отказывайся от идеи.

— Ты поможешь? — его голос стал тихим и спокойным.

— Конечно, — она растерялась. — Только скажешь, чем. Думаю, ты знаешь, что в математике и физике я полный ноль.

— Я могу научить тебя, — и снова его ладонь на ее руке.

— Уверена, что не получится — не мои предметы, — она аккуратно убрала руку и села за парту.

Глава 26

Катя стояла на коленях возле больничной койки. Мама спала. Она аккуратно положила ладонь поверх ее худой руки, покрытой тонкой кожей.

У мамы был уставший, но при этом спокойный вид, Она мерно посапывала, наверняка просматривая интересный сон. Катя сканировала ее лицо. Мелкие морщинки под глазами, немного впавшие щеки и бледно-розовые губы. С лица исчезли тени грозовых туч, которые пеленой ложились под ее глаза. Кожа стала более гладкой и ровной.

— Ты такая красивая, — сказала Катя.

— Спасибо.

Катя подняла голову: мама улыбалась. Еще ни разу не видела, чтобы она так светилась, была такой чистой, нежной.

— Больница идет тебе на пользу, — девушка продолжала гладить маму по руке.

— Ты не представляешь, как я выспалась. Иногда мне кажется, что, проснувшись, больше не смогу уснуть, но потом опять засыпаю. Какой-то неистовый сон. Самое ужасное, что могу привыкнуть к этому.

— Привыкай. Ты двадцать лет нормально не спала — заслужила.

— Зато ты выглядишь очень уставшей.

Катя опустила глаза.

— Не выспалась просто.

— Я боюсь, что ты много работаешь из-за меня. Ты хоть уроки не прогуливаешь? — мама улыбалась.

Совсем чуть-чуть, Катя скривилась, выдавливая из себя подобие улыбки. — Все хорошо, мама. Я просто хочу, чтобы ты скорее вернулась домой, и мы с тобой зажили по-другому.

— Я согласна, — она прикусила губу, и улыбка медленно соскользнула. — Кать, ты не знаешь, где папа? Он не звонил уже неделю.

Катя подняла глаза и посмотрела на маму. Она знала, что придется ответить на этот вопрос.

— Мам, я скажу, как есть, но ты не волнуйся, во-первых, потому что волноваться нет причины, а во-вторых, тебе нельзя. Он в больнице, — в лоб выстрелила она. — С ним все хорошо. Небольшое сотрясение, но он поправится и скоро вернется домой, где продолжит пить и гонять меня по квартире, — она снова улыбнулась, пытаясь не расплакаться.

— А что с ним случилось?

— Не знаю. Мне позвонили из больницы и сказали, что он там.

— Поедешь к нему? — мама положила свою руку поверх ладони дочери.

— Сегодня вряд ли успею, может, завтра.

— Если не хочешь ехать — не едь, — спокойно сказала она.

— Хорошо, — Катя почувствовала насколько