Только ты и я - Лор Ван Ренсбург
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Элли подняла руки, широкие рукава ее свитера сползли к локтям, и он увидел на ее тонких запястьях новые темные татуировки. Когда она успела их сделать?.. Он напряг зрение, всматриваясь, и почти сразу понял, что это вовсе не татуировки, а синяки, которые он наставил ей, когда они в последний раз занимались сексом. Ему трудно было поверить, что всего несколько часов назад они вместе лежали на этом самом ковре – те же самые Элли и Стивен, что и сейчас. Но еще труднее было вообразить, что уже тогда она презирала его и лелеяла мстительные планы. От осознания всей глубины ее коварства у Стивена даже закружилась голова. Ну и ситуация, хуже не придумаешь. Он заперт в чужом доме, в безлюдном и диком месте, но это еще полбеды. Гораздо хуже, что он оказался здесь один на один с совершенно незнакомой, свихнувшейся женщиной, в которую нежданно-негаданно превратилась кроткая, надежная Элли.
Не найдя ни шпильки, ни резинки, чтобы закрепить пучок, Элли выпустила волосы, и они волной упали ей на плечи, сделав ее похожей на дикарку, которая родилась и выросла в том самом диком лесу, который едва виднелся сейчас за высокими панорамными окнами.
Стивен помнил, что П. тоже проделывала со своими волосами нечто подобное: сначала она закручивала их узлом на макушке, а потом отпускала. Для чего – этого он так и не сумел понять. Зачем тратить время на какое-то действие, если знаешь, что оно не имеет смысла и что волосы снова рассыплются по плечам, как только перестанешь удерживать их рукой?
– Я и подумать не мог, что ты такая бессердечная девчонка, Элли. Я понимаю – ты очень огорчилась, но все-таки это не дает тебе права накачивать меня наркотиками и привязывать к дурацкому креслу. – «Бессердечная, но не очень умная», – добавил он про себя. Как она не понимает, что рано или поздно ей придется его развязать – и что тогда, как ей кажется, произойдет? Хотя, быть может, она собирается подсунуть ему еще какое-нибудь сильнодействующее лекарство, чтобы уйти без помех, чтобы не дать ему погнаться за ней, чтобы…
– Ты – лжец и изменник, но в данном случае жертва ты, а не я. Странно, правда? – ответила Элли ровным голосом и слегка наклонила голову набок. – И, кстати: я не девчонка, а женщина.
– И все равно я не заслужил… подобного. – Гнев снова начал брать в нем верх, и он крепче сжал губы. Напряжение, которое он испытывал в ее присутствии, было для него внове. Вот уже и плечи начало сводить словно судорогой, а это никуда не годится. И Стивен принялся наклонять голову то в одну, то в другую сторону, пока не хрустнул шейный позвонок. Ладно, пока достаточно…
– Сколько им было лет? – спросила Элли, обращаясь к пальцам своих ног. Она ходила по дому босой, и ему очень не нравилось, что ей хватает на это уверенности.
– Что-что?
– Этим девушкам. Девчонкам, как ты выразился. Сколько бы их ни было… – Она вскинула на него взгляд, который был настолько холодным, что Стивен невольно поежился. Он бы предпочел, чтобы она и дальше разглядывала свои ноги. – Сколько им было?
Стивен почувствовал себя участником какой-то телевизионной игры, в которую его вовлекли насильно. Странной игры, поскольку неправильный ответ будет стоить ему тысяч пятьдесят. Возможно – больше.
Искусственная кожа подлокотников под его руками снова стала скользкой от пота.
– Ты сама знаешь – сколько.
– Знаю. Но я хочу услышать, как ты сам это скажешь.
Отвернувшись, чтобы не видеть ее вызывающего взгляда, Стивен уставился на тележку с напитками. Сейчас очень кстати был бы стаканчик виски, лучше всего – шотландского, но просить ее он не станет, ни за что не станет.
И, еще раз проведя языком по губам, Стивен промолчал.
29
СтивенОна возвышалась над ним, так что Стивену приходилось смотреть на нее снизу вверх. Обычно смотреть снизу вверх приходилось ей, потому что он был почти на голову выше. Ему даже нравилось, что ей приходится запрокидывать голову назад, когда они целовались. Впрочем, это относилось не только к Элли, а к ним ко всем. Их головы всегда запрокидывались, лица обращались вверх, а рты открывались, когда они ждали, чтобы он их поцеловал. Да, разница в возрасте присутствовала всегда, ну так что с того? Между ним и Элли тоже существует разница в целых семнадцать лет. Пусть она вспомнит об этом и не ждет от него ответа, который он все равно не намерен давать, чтобы не подарить ей ни капли удовлетворения, ни одной унции уверенности в своих силах и своем могуществе. Кроме того, он и сам мог бы задать ей немало вопросов, вот только… только он не уверен, что хочет услышать ее ответы.
Так они длили и длили напряженное молчание, и никто не желал уступать. Элли не выдержала первой.
– О'кей, я скажу сама. Они были детьми. Маленькими девочками.
Эти слова задели его неожиданно глубоко. Элли явно пыталась выдать свое субъективное суждение за истину, а это было не так. Маленькие девочки, как бы не так!.. Маленькие девочки играют с куклами и маленькими посудными наборами и не носят кружевное шелковое белье. Маленькие девочки рисуют единорогов, носят гольфы до колен, не пользуются косметикой и не смотрят на мужчин так, как смотрели эти «девочки» на него. Нет, они уже подошли к границе женственности и протягивали ему руку, прося перевести через эту невидимую линию на другую сторону, где кончается игра в куклы и начинается захватывающая «взрослая» жизнь. Кроме того, сам Стивен ни за что бы не назвал «маленькой девочкой» Д., которая преследовала его с упорством и изобретательностью взрослой женщины. Не назвал бы он так и А., которая позировала ему словно опытная модель. Он помнил их всех, и ни одна из них не была «маленькой». Хорошо известно, что девочки взрослеют быстрее, чем мальчики. Сама Элли наверняка тоже развилась и оформилась еще на заре подросткового возраста… Дети?.. Как бы не так. Да, он отлично понимает, сколь глубоки нынешние страдания Элли, но он не должен позволять ей извращать факты, подгоняя их под ту тупую схему, которую она вбила себе в башку.
– Это не так.
– Именно так, Стивен. Возраст согласия – вовсе не отвлеченная юридическая абстракция, как ты, наверное, думаешь. Она имеет важное практическое значение. Как ты думаешь, что станет с твоей репутацией и с твоей карьерой, если правда – такая правда – выплывет наружу? – спросила Элли, подходя к столику с напитками.
Ее
