Только ты и я - Лор Ван Ренсбург

а не мальчишкой-ровесником. Когда он в первый раз привел ее в свою спальню, А. взяла его за руку, и их пальцы сплелись точно так же, как несколько секунд назад его пальцы сплелись с пальцами Элли. Они спали вместе уже несколько раз, когда А. придумала делать фотографии.

Снимки у него на коленях как будто ожили. Изображение отделилось от бумаги, и Стивен словно наяву увидел, как А. сидит на его кровати и застегивает лифчик.

Совсем как в тот день.

«Как тебе кажется, я красивая?» – спросила она.

«Разумеется, красивая», – ответил он, целуя ее припухшие губы. Они только что занимались сексом, и ее щеки порозовели после нескольких оргазмов.

«Я хочу позировать. – С этими словами она откинулась на спину, предлагая себя ему. – Сфоткай меня, ладно? Мне хочется видеть свое лицо после того, как ты побывал во мне».

И он был только рад исполнить ее просьбу. Она лежала перед ним обнаженная, уязвимая, такая доверчивая… Стивен сделал всего несколько снимков, потом отшвырнул телефон и заключил А. в объятия, а выпустил только спустя полчаса.

Именно после этого их отношения постепенно сошли на нет.

А. была как падающая звезда, которая, яркой линией прочертив небосвод, увлекла его на несколько кратких мгновений и погасла. Разумеется, ему не следовало хранить эти фото. Не раз он наводил на них курсор, собираясь перетащить в «Корзину», но, разглядывая снимки, Стивен вспоминал тот день и свои ощущения, и, улыбнувшись, оставлял файлы в папке.

Эта неспособность удалить фото раз и навсегда тоже была слабостью, и сейчас он почувствовал гнев. Остановившийся взгляд А., который еще никогда не был перенесен на бумагу и существовал только в виде пикселей на экране, вынудил его задуматься, как, собственно, эти фото попали к Элли. Внутри него поднималась буря, мускулы напряглись, натягивая липкий скотч, зубы крепко сжались. Стыд, который он испытывал всего несколько минут назад, быстро превращался в негодование.

– Ты без разрешения лазила в мой компьютер?

Он никогда не думал, что Элли принадлежит к тем ревнивым, подозрительным сучкам, которые роются в чужих вещах и лезут в чужие дела просто потому, что считают, что партнер принадлежит им целиком, со всеми потрохами. Да и как вообще ей могло прийти в голову искать эти фото?.. О них никто не знал, даже Д. В первую очередь – Д. Единственным, кто был в курсе, это…

Страх не дал ему додумать эту мысль до конца. Похоже, без А. не обошлось – если быть откровенным до конца, она порой бывала чересчур импульсивной, непредсказуемой. Этот ее вольный дух, эта ее непредсказуемость и пренебрежение правилами и покорили его в тот день, когда она буквально силой затащила его в темный проход между книжными стеллажами, хотя не могла не понимать, что их в любой момент могут застать с поличным. А как она бросалась раздевать его, как только он закрывал дверь спальни? Так неужели эти фото – расплата за то, что он положил конец их коротким встречам? Неужели А. решила отомстить, помешав ему наладить нормальные, счастливые отношения с Элли?

А его разум уже нарисовал другую картину. Вот А. слоняется у подъезда его дома в надежде увидеть его, но он появляется не один, а с Элли. Должно быть, впоследствии она отыскала ее и, покачиваясь на каблуках, словно чугунное ядро на цепи, с помощью которого рушат старые стены, разнесла, превратила в мелкий щебень и обломки все, на что он рассчитывал и о чем мечтал. Нет, никогда Стивен не понимал людей, способных опуститься до подобной мелкой мстительности, которая, как он подозревал, была свойственна по преимуществу женщинам. Почему им вечно не хватает чувства собственного достоинства, чтобы жить нормально?

– То есть ты изменил мне не с одной, а с двумя девушками, и теперь ты ждешь, что мне будет стыдно, что я заглянула в твой компьютер? – Элли стояла, выпрямившись во весь рост, а он сидел, поэтому, чтобы взглянуть ей в глаза, ему пришлось запрокинуть голову так далеко назад, что заныли шейные позвонки. – Нет, ты просто неподражаем!

Бросив ему в лицо свои обвинения, она резко повернулась и, шагнув к тележке с напитками, налила себе полбокала джина. Осушив его залпом, Элли снова наполнила бокал, и Стивену оставалось только покачать головой. Чудеса продолжались. Та Элли, которую он знал, не глотала крепкий алкоголь стаканами. Та Элли пила очень осторожно, крошечными глотками, словно надеясь таким образом ослабить резкий вкус виски или коньяка. И меньше всего Стивен ожидал, что она способна в один прием проглотить, не поморщившись, полбокала неразбавленного джина.

– Как ты мог поступить так со мной? С нами?!

Стивен мысленно призвал на помощь все свои познания в литературе, надеясь найти подходящие слова и объяснить этой взбесившейся от ревности дуре, что все его так называемые измены не имеют к ней никакого касательства и что их отношения – это нечто такое, что существует на совершенно ином, несравненно более высоком уровне, чем простой перепихон с несколькими малолетними оторвами. Они просто утоляли желание. Как сказала ему У.: «Если у тебя где-то чешется, отчего бы не почесать?» Да, он спал с ними, но это были просто эпизоды – незначительные и мимолетные. И они, конечно, не шли ни в какое сравнение с тем, что связывало его с Элли.

– Дай мне воды.

– Что? – Его неожиданная просьба заставила ее сощуриться, отчего ее большие, как у лани, глаза превратились в неприятные щелки.

– Я хочу пить. Не могла бы ты дать мне немного воды? После того, как ты подсыпала мне наркотики, у меня пересохло во рту и немного подташнивает.

Тяжело вздохнув, Элли вышла из комнаты. У нее был такой вид, словно он вдруг стал для нее обузой. Можно было подумать, это не она привязала его к креслу и закидывала дурацкими вопросами. Зато без ее вопросов, на которые приходилось отвечать, он мог наконец-то сосредоточиться и как следует подумать над своим положением.

«Несомненно, – думал Стивен, – единственная причина, по которой она меня так возненавидела, заключается в том, что Элли чувствует себя уязвленной. Боль и обида и заставили ее действовать столь решительно, но, с другой стороны, столь бурная реакция должна указывать на то, что она испытывает ко мне действительно сильное чувство. Любит, проще говоря. Если бы ей было все равно, его поступки не ранили бы ее столь глубоко. А. или Д… кто бы ни рассказал ей правду, не учел одного: силы той любви, которую испытывает к нему Элли». Да… Ему и самому знакома эта боль, это изматывающее, отнимающее силы страдание. У него даже есть для этой боли имя – имя, которое он не вспоминал уже несколько лет.

Зои.

Когда Элли вернется, он ей все объяснит. Он сумеет показать ей, как много