Только ты и я - Лор Ван Ренсбург

руки, с трудом сдерживает слезы, стараясь хоть как-то примирить то, что она услышала от Д., с тем, что связывало ее со Стивеном. Но примирить одно с другим у нее никак не получается. Обвинения, которые Д. на нее обрушила, превращают их отношения в дым. В фикцию.

«Извини. Я не хотела сделать тебе больно, но мне казалось – ты должна знать».

«Но это просто невозможно! Такого не могло быть! Он никогда бы не поступил так со мной, с нами!»

«Ты не обязана верить мне на слово. Но у меня есть свидетель».

«Какой же?»

«Он сам».

И Д. протягивает Элли свой телефон. Кладет его на грязную скатерть между неуклюжими кофейными кружками из толстого, дешевого фарфора. Элли, как всегда, заказала свой любимый капучино – белая пенка на поверхности и ни крошки шоколада. «Кофе и шоколад абсолютно не сочетаются», – торжественно сказала она ему однажды. Но сейчас ей не до кофе. Элли читает на экране его эсэмэску.

«Это мог написать кто угодно».

«С его номера?»

Она проверяет номер, с которого пришло сообщение. Каждая его цифра – как гвоздь в крышку гроба, в котором упокоилась ее вера. Ресницы Элли начинают дрожать, и с них срываются новые и новые слезинки.

Как он мог быть таким неосторожным? Таким беспечным? Ему не следовало доверять Д. Никогда.

Но Элли ждала ответа, и его разум лихорадочно работал, пытаясь что-нибудь придумать, изобрести, хотя позади глазных яблок по-прежнему пульсировала боль, которая не давала Стивену сосредоточиться. В этой комнате, окруженный со всех сторон гладко оштукатуренными стенами, крепкими стеклянными панелями окон и придавленный потолком, он чувствовал себя как в ловушке. Как в тюремной камере, в которой почему-то забыли сделать дверь. За окнами все так же бушует метель, а снег летит так плотно, что Стивен уже не различает даже деревьев, но он все равно дорого бы дал, чтобы оказаться сейчас там, подальше от Элли.

С другой стороны… Если он прав и Элли виделась с Д., она должна понимать, что ей нечего бояться. Элли превосходила Д. по всем статьям, это было очевидно. В конце концов, именно ради нее он порвал с Д.

– Все это ничего не значит. Она для меня ничего не значит, – сказал Стивен. – Ты должна мне поверить!

– Почему, ради всего святого, я должна тебе верить? – ощетинилась Элли. Он видел, что она приготовилась к обороне: руки скрещены на груди, пальцы сжимают локти, лицо сделалось еще более замкнутым и враждебным. Да, достучаться до нее будет нелегко.

– Она ничего для меня не значит, – повторил он. – Просто еще одна девчонка, которая…

– Прекрасно! Значит, ты ее просто использовал?

– Нет, я не это имел в виду. Она сама вешалась на меня… И в какой-то момент я не устоял. Может же у меня быть минута слабости?

– То есть ты хочешь сказать, она сама во всем виновата?

– Дело в том, что…

– Ты мог бы просто сказать ей «нет».

– Элли, прошу тебя!..

– И как долго это продолжалось?

– Недолго. Совсем недолго. Я… пожалел о том, что случилось, практически сразу. – Стивен перевел дух, облизнул пересохшие губы. – Это из-за этого ты меня… привязала? Уверяю тебя, в этом нет никакой необходимости. Со мной тебе ничто не грозит. Я бы ни за что не сделал тебе больно.

– Ты уже сделал мне больно.

В комнате снова наступила тишина – глухая, холодная, как выпавший снаружи снег. Качая головой, Элли оттолкнулась от окна и подошла к камину. Оранжевый отсвет огня упал на ее фигуру, и Стивен увидел, как ее напряженные плечи поникли, а поднятые руки исчезли в густых волосах. На мгновение ему даже стало ее жалко. Он не хотел причинить ей боль. Она не должна была узнать… но узнала. Так уж получилось, но его вины в этом нет. Эта Д… она так смотрела на него, что он не сумел ей отказать. И дело было даже не в ней – его соблазнила сама мысль о том, что им восхищаются, его боготворят, его желают. Д. ничего не значит. То, что она ненадолго вошла в его жизнь, вовсе не означает, что он недостаточно ценит Элли.

– Как ты мог?! – Ее слова прозвучали так тихо, что он едва расслышал их за потрескиванием поленьев в очаге.

– Скажи лучше, как ты узнала?..

– А это имеет значение?

– В любом случае я сожалею. Развяжи меня, пожалуйста.

– Ты сожалеешь, что сделал это, или сожалеешь, что попался? – Теперь в ее голосе отчетливо слышится презрение, и это стало для Стивена неприятной неожиданностью. Уж от нее-то он подобного не ожидал.

– Я не хотел сделать тебе больно, Элли. Посмотри на меня, и ты сама увидишь…

Но она пропустила его просьбу мимо ушей. Повернувшись к нему спиной, она снова смотрела за окно – в темноту, где не было видно даже звезд, скрытых плотными снеговыми тучами.

– Посмотри на меня! Пожалуйста!

Стивену было очень нужно, чтобы она бросила на него хотя бы быстрый взгляд. Он сумеет убедить ее, сумеет все объяснить, но для этого ему необходимо установить с ней хоть какой-то контакт. Как только их взгляды встретятся, он сумеет пробраться к ее сердцу и заставит смягчиться. Д. недооценила ту связь, которая существовала между ним и Элли, недооценила прочность и глубину их отношений. Не может быть, чтобы все это перестало существовать в один миг из-за какой-то… Нет, он сумеет убедить Элли, что Д. – случайный эпизод в его жизни, которым он отнюдь не гордится; ошибка, которую он совершил, просто поддавшись жалости. Элли умеет слушать, всегда умела. В тот день, когда они впервые встретились в «Нормане», она держалась скованно и немного дичилась, но только поначалу. Он сумел найти правильные слова, которые завоевали ему ее доверие. Да что там, она даже дала ему номер своего телефона! Так и сейчас – он найдет слова, на которые Элли просто не сможет не отреагировать. Он выразит свое раскаяние так красноречиво, что она тут же простит его, разрежет липкую ленту и поможет подняться, возможно, она даже разотрет его затекшие ноги. Уж если он в состоянии простить ее за то, что в припадке ревности она неправильно оценила его поступки и мотивы, за то, что опоила его наркотиком и привязала к креслу, то она тем более должна простить ему эту небольшую слабость.

– Эта Д… Кроме нее у тебя больше никого не было? – спросила Элли, не поворачивая головы. Глядела ли она на собственное отражение в стекле или на лес, проступивший из сумрака, когда снегопад немного ослабел, Стивен сказать не мог.

– Элли…

Прежде чем Стивен успел сказать что-то еще, она вдруг сорвалась с места, метнулась к нему, наклонилась, упираясь ладонями в его колени.

– Скажи мне правду, Стивен! Мы сможем помириться, только если ты не будешь мне лгать!

Теплые пальцы Элли сплетаются с его, в голосе звучит