Только ты и я - Лор Ван Ренсбург

сесть в машину и уехать – вернуться к цивилизации и безопасности, но руки по-прежнему отказывались ему служить.

– Что за черт?.. – растерянно проговорил Стивен и вопросительно посмотрел на Элли, ожидая, что она сейчас все объяснит, но она молчала. Это молчание – тяжелое, непроницаемое, непонятное – длилось и длилось, пока не стало невыносимым. Стивен напряженно ждал ответа, и разум помимо его воли заполнялся новыми ужасными сценариями, в которых уже не было пробравшегося в дом злоумышленника, а было падение в пьяном виде с лестницы, в результате которого он получил не только сотрясение мозга, но и травму позвоночника, которая привела к параличу конечностей. Да, пожалуй, этот сценарий был намного страшнее первоначального, криминального, варианта.

– Ну, не томи!.. – не выдержал наконец Стивен. – Скажи уже наконец, насколько сильно я расшибся.

На этот раз ответом ему были застывший взгляд и глубокая озабоченная морщина, проре́завшая лоб Элли. Она… жалела его, и Стивен почувствовал отвращение. Он терпеть не мог жалости, считая ее унизительной. Его пальцы самопроизвольно сжались в кулаки, словно он пытался задушить эту жалость-змею, проникшую в их… Стоп! Его пальцы… Они движутся, следовательно, это никакой не паралич. Чувствуя невероятное облегчение, Стивен почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы опустить взгляд и посмотреть на свои руки.

Оба его предплечья оказались примотаны к поручням кресла несколькими витками скотча. Наклонившись вперед, насколько это было возможно, Стивен увидел, что его ноги тоже зафиксированы широкой липкой лентой. Да и кресло, в котором он сидел… Стивен увидел, что надежно привязан к металлическому креслу на колесах, какие бывают в больницах.

Инстинктивно он рванулся, но скотч держал крепко, и он снова подумал о том, что в дом все-таки проник кто‑то чужой.

– Элли, возьми скорее нож! Освободи меня!

– Я не могу.

Этот ответ и – в еще большей степени – равнодушно-нейтральный тон ее голоса заставили Стивена замолчать на полуслове. Быть может, те, кто привязал его к креслу, запугали ее, грозя страшными пытками в случае, если она не будет следовать их приказам. Да, внешне Элли выглядит как обычно, но кто знает, какие синяки и ссадины скрывает ее одежда?

– Развяжи меня, пока они не вернулись! – проговорил он быстрым шепотом, и ее взгляд метнулся куда-то ему за спину – на что-то или на кого-то. «Быть может, – подумал Стивен, – злоумышленник или злоумышленники стоят у него за спиной и молчат, наблюдая за его реакцией». Если он сосредоточится, ему, возможно, удастся уловить звук их дыхания, шорох одежды или еще что-то в этом роде…

– Я понимаю, Элли, ты боишься… – Каждое слово требовало от Стивена максимального мужества, энергии и самообладания. Он видел, что взгляд Элли то и дело устремляется на что-то позади него, чуть выше его правого плеча. Как вообще эти люди сюда попали? В смысле – не в дом, а в этот богом забытый уголок штата Мэриленд?.. Они с Элли приехали в эту глушь на романтический уик-энд, чтобы лучше узнать друг друга; она сама говорила, что здесь их никто не побеспокоит, потому что ближайшие соседи живут на расстоянии нескольких миль от дома, а оказалось…

Снова и снова Стивен вспоминал то треск ветки в лесу, то какую-то тень, которую Элли заметила из окна кухни, то странные шорохи на чердаке, которые он принял за мышиную возню… Все это были признаки, на которые следовало обратить самое серьезное внимание, а он не обратил. С другой стороны… как? В его все еще наполовину затуманенном мозгу вдруг вспыхнул ослепительный свет; он постепенно бледнел, пока не превратился в далекий желтоватый свет автомобильных фар, который он пару раз заметил в зеркале заднего вида на последнем отрезке дороги. Воображение тут же нарисовало ему и темный, приземистый силуэт неизвестной машины, водитель которой не мог не видеть, как они свернули на частную подъездную дорогу в лесу. Должно быть, тот, кто сидел за рулем этой машины, пробрался в дом, пока они гуляли по берегу (а сделать это было проще простого, поскольку им, убежденным в том, что они здесь одни, даже не пришло в голову запереть дверь), а потом прятался наверху, выжидая, пока ему представится возможность… Возможность сделать что? Привязать его к креслу? А дальше?

Что́ их враг собирался делать дальше, Стивен придумать не мог, поэтому снова обратился к Элли:

– Я знаю, что тебе страшно, но ты сможешь! Возьми нож или еще что-то и развяжи…

Не говоря ни слова, Элли шагнула к нему и выпрямилась во весь рост. Теперь она возвышалась над ним, и ему пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть ее лицо, но его скрывали упавшие вперед волосы. Когда она отвела их рукой, Стивен понял, что выражение ее глаз изменилось. Элли выглядела как чужой, совершенно незнакомый ему человек, которого он никогда не видел.

Наклонившись к нему, Элли заглянула ему прямо в глаза.

– Зачем мне тебя развязывать, если я сама тебя привязала? – спросила она спокойно.

21

Элли

Его рот широко открылся, но слов не было. В расширенных темных зрачках видны потрясение, недоверие, испуг. Я делаю резкий выдох, чувствуя, как меня охватывает беспокойство. Оно буквально пульсирует в моих жилах, и я ничего не могу с собой поделать. В последний раз я нервничала так сильно довольно давно – в тот самый первый раз, когда мы встретились в кафе рядом со школой, в которой он преподавал. Он сидел за столом – безупречно одетый, волосы тщательно уложены, над глубоко посаженными синими глазами нависают аккуратные, совершенно прямые брови. По сравнению с ним я выглядела как щенок, едва не утонувший в луже: с одежды течет, намокшие волосы липнут к щекам словно водоросли к прибрежным камням. Крайне непривлекательное зрелище и уж совершенно точно ни капли не соблазнительное. И все-таки я ему чем-то понравилась – понравилась настолько, что он не только попросил у меня номер моего мобильного, но и позвонил пару дней спустя и пригласил в бар, чтобы пропустить по стаканчику и познакомиться поближе.

– В чем дело, Элли? – Кажется, он начинает злиться, но в его голосе слышны и нотки растерянности. – Как ты…

– Я кое-что подмешала в твой бокал. – Я переступаю с ноги на ногу. Теперь меня переполняет нервная энергия, с которой я не знаю что делать. Пока не знаю.

– Когда? Как?

– Ты – не женщина, Стивен, поэтому тебе вряд ли известно, что пить из бокала, который наполняли не у тебя на глазах, следует с осторожностью. А если даже известно, ты редко следуешь этому правилу, потому что ты – не женщина.

– Ты подсыпала мне снотворное? Какой-то наркотик? – Его зрачки становятся еще больше – теперь они напоминают черные обсидиановые блюдца с узкой синей каймой радужки. Такие глаза могли бы быть у кошки, которая, столкнувшись с собакой, впервые в жизни чувствует себя мышью. Впрочем, что-то до него все-таки доходит, медленно, но доходит.