Только ты и я - Лор Ван Ренсбург

Я почти добилась своего, и теперь мне не обязательно идти до конца. После того как он признался, ему уже не удастся все отрицать… Быть может, он признается и еще кое в чем.

– Да, Элли, я говорю правду.

– Но… как я могу тебе верить?

Его лицо светлеет.

– Я могу это доказать. Поднимись в спальню и загляни в мою дорожную сумку – она лежит в стенном шкафу. В маленьком внутреннем кармане – конверт. Принеси его…

Я недоверчиво хмурю брови, и он добавляет с жаром:

– Пожалуйста, Элли, принеси! Ты сама увидишь, что я не собираюсь втирать тебе очки!

Я иду в спальню. Щелчок выключателя, и комнату заливает теплый оранжевый свет. Из окон второго этажа снегопад выглядит куда внушительнее – отсюда не видно ни земли, ни неба, ни леса, только сплошная белая стена косо летящих снежинок. Похоже, пока я поднималась по лестнице, ветер снова набрал ураганную силу. Остекление здесь не тройное, поэтому я отчетливо слышу его нескончаемый, тоскливый вой и невольно вздрагиваю.

Сумку Стивена я нахожу в шкафу на полке. Она почти пуста – ее содержимое либо развешано здесь же на плечиках и крючках, либо аккуратно переложено в ящики комода. Открыв молнию внутреннего кармашка, я достаю конверт из дорогой пергаментной бумаги. Для своих размеров он довольно увесистый. Ничто не мешает мне вскрыть конверт прямо здесь, но я все-таки отношу его в гостиную.

– Спасибо! Спасибо! – экспансивно восклицает Стивен, увидев у меня в руках конверт. – Конечно, я думал, все будет несколько иначе, но… В общем, открой его!..

Я просовываю пальцы под не заклеенный клапан, и его лицо вытягивается в ожидании. На свет появляется открытка, на лицевой стороне которой, – на фоне акварельных ирисов, – напечатано петлястым типографским курсивом: «Женщине, у которой есть все». Я читаю это дурацкое посвящение и не знаю, должна ли я оскорбиться или почувствовать себя польщенной. Как-то все это не…

Внутри открытки я нащупываю что-то твердое. Взгляд Стивена умоляет меня поскорее взглянуть на это что-то, и я раскрываю картонную книжицу. Вместо обручального кольца с бриллиантом (чего я втайне опасалась) к внутренней поверхности открытки прозрачной липкой лентой приклеен желтый латунный ключ. Самый обычный ключ.

Господи, это из-за него столько шума?!

Стивен проводит кончиком языка по губам.

– Это ключ от моей квартиры. Я… я собирался отдать его тебе сегодня. Мне хотелось, чтобы ты знала: ты можешь приходить ко мне домой, когда захочешь, и оставаться сколько захочешь. И это еще не все, – торопливо добавляет он, поскольку я, по-видимому, реагирую на его дар не так, как он ожидал. – Ты можешь проверять мой телефон и электронную почту, когда захочешь. Между нами больше не должно быть никаких секретов.

Его губы раздвигаются в улыбке – достаточно искренней, чтобы отразиться и в глазах, и эта улыбка расширяет появившиеся в моей броне трещины. Но я качаю головой. Еще не все секреты открыты, еще не вся правда вышла на свет. Кое-что Стивен продолжает скрывать, но я знаю, о чем он предпочел промолчать. А главное, он не знает, что я знаю.

– Видишь ли, Стивен…

– Посмотри на меня, Элли! Посмотри!

Я понимаю, что не должна этого делать, но все же исполняю его просьбу. В его глазах горит огонь искреннего раскаяния.

– Я вел себя глупо. Я совершил ошибку и очень о ней жалею… Теперь я понял: ты – единственная, кто мне по-настоящему нужен. К сожалению, я понял это не сразу, но все-таки понял, и…

Значит, я единственная? Интересно, как насчет остальных?

– А другие, Стивен?

– Все эти девчонки ничего для меня не значили.

Я роняю ключ на пол. На мгновение я почти забыла, кто сидит передо мной. Что за человек. Я почти забыла, что всего несколько часов назад этот самый мужчина пытался овладеть мною прямо на обеденном столе. Как вещью. Твердый край деревянной столешницы вреза́лся мне в живот, щека терлась о шершавую льняную скатерть, взгляд уперся в высокий фикус в кадке в углу. Я мысленно пересчитывала его листья, когда Стивен покачнулся и рухнул, не сумев завершить начатое.

– Ничего не значили? Ни одна из них?

– Ни одна, Элли. Клянусь!..

27

15 марта

Я часто смотрю на других девчонок. Я смотрю, как они сидят в кафе, как собираются стайками в коридорах. Я вижу, как вспыхивают и оживляются их лица, когда они разговаривают с тобой. Я слышу их искренний смех, вижу их широкие улыбки, их сверкающие зубы и блестящие полоски помады на губах…

Я смотрю на них и гадаю… сколько их у тебя?

28

Стивен

Разочарование перехватывает ему горло, и стальное кресло под ним скрипит и стонет. Он сражается с креслом, как с врагом… нет, не только с креслом, но и с тем, что оно воплощает.

Как она могла так с ним поступить? Она швырнула его извинения и его дар прямо ему в лицо. Она не задумалась и на пять секунд, с ходу отвергнув и его добрые намерения, и его самого. Стивен еще никогда не давал ключ от своего дома девушкам, с которыми встречался. Ни одной из них. Его квартира, его святая святых… Неужели она не в состоянии понять всю важность этого жеста? Неужели ей невдомек, что́ этот дар говорит о глубине и силе его чувств? Элли продержалась при нем дольше, чем все остальные. Намного дольше. Он даже позволил себе думать, что она не такая, как они, как другие, и вот – хватило пустяка, чтобы она буквально взбесилась.

Полированный металл ключа слегка поблескивает на полу, отражая желтое пламя камина. Она швырнула его туда жестом, каким ребенок отбрасывает не понравившуюся ему игрушку.

Гнев стискивает ему гортань и распирает грудь. Кресло содрогается под ним и опасно кренится, готовое опрокинуться. Наплевать. Ему все равно. Все его тело напрягается от усилий, оно похоже на самодельную бомбу из водопроводной трубы, готовую взорваться, расшвыривая во все стороны шквал смертоносной шрапнели.

Но прежде чем Стивен решился дать выход своему гневу, Элли вернулась в комнату, и он проглотил все проклятия, которые готов был обрушить на ее голову, и только его сердце продолжало яростно колотиться о ребра. Прищурившись, она посмотрела на него, и Стивен поспешил расслабить сведенные ненавистью мускулы. Он не должен дать ей то, чего она хочет, а хочет она вывести его из себя. Ладно, поглядим еще, чья возьмет…

И Стивен выпрямил спину и расправил плечи. Пусть видит, что с ним не так-то легко сладить.

Тем временем Элли присела на краешек дивана и, рассеянно улыбаясь, подняла руки, чтобы собрать волосы на затылке в небрежный пучок. Голову она слегка запрокинула, и он увидел перед собой ее стройную шею. Еще недавно он целовал эту белую, гладкую шею, целовал и никак не мог насытиться, но сейчас Стивен мог думать только о том, что он с ней сделает, когда освободится от пут, когда, сдирая