Да – тогда и сейчас - Мэри Бет Кин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Привет, – поздоровался Эдди.
– Привет, – отозвалась Кейт.
Когда пришло время ланча, вся школа уже знала, что они встречаются.
Машины у Эдди не было, но мать разрешала ему брать свою. Они с Кейт часто ходили в кино, всегда в компании ребят из школы. Неважно, что показывали: весь фильм они целовались и обжимались в заднем ряду, а те ребята, что пришли без пары, кидались в них попкорном. Как-то раз, подобрав Кейт возле дома, Эдди обнаружил, что забыл кошелек, и пришлось возвращаться. Кейт хотела подождать на крыльце, но он посмотрел на нее как на сумасшедшую и заставил войти.
– Здравствуйте. – Увидев, как в кухню входит миссис Марик, Кейт машинально одернула юбку. – Я очень рада с вами познакомиться. Мы тут…
– Садись, садись, – откликнулась миссис Марик. – Есть хочешь? Ты ведь дочка Фрэнсиса Глисона, правильно?
Кейт кивнула. Она поняла, что матери Эдди известны все подробности того, что произошло на Джефферсон-стрит полтора года назад. А что, если и Эдди они известны?
Расписания их соревнований по большей части совпадали, но Эдди иногда выбирался к ней на игры и, к восторгу девчонок из команды, приводил друзей. Однажды вечером они вдвоем пошли в кафе, а потом, вместо того чтобы отвезти ее домой, он отогнал материнский хетчбэк в темный проулок за почтой, взял руку Кейт и просунул себе в штаны.
– Ты такая серьезная, – прошептал Эдди, пока ее рука двигалась вверх-вниз, как он показал.
В ту ночь луна казалась особенно яркой, и в ее свете Кейт видела, как он красив и как сильно влюблен в нее, хотя порой, проведя с ним целый вечер, она чувствовала себя еще более одинокой, чем обычно. Эдди распустил ее волосы, и они рассыпались по плечам. Закрыл глаза и глубоко вздохнул.
Поссорились они всего один раз, да и тот нельзя было назвать настоящей ссорой. Они сидели в «Пирогах и пицце», над головами орал телевизор: шла игра «Гигантов». Эдди продолжал сосать соломинку, хотя его стакан давно опустел. Он погремел льдинками на дне, поглядел на Кейт и вдруг ни с того ни с сего принялся спрашивать о Питере и обо всем, что произошло в конце восьмого класса.
– Когда ты в прошлом году перешла к нам, это было как будто к нам звезда приехала. Младшая сестра Сары и Натали, у которой отца подстрелили. Так у тебя что-то было с тем парнем? – Эдди оперся локтями о стол. – Из-за этого его мать взбесилась?
Кейт почувствовала, как внутри все сжалось. От вопроса Эдди, оттого, что он возомнил, будто знает, что тогда случилось, ее охватила безотчетная ярость.
Кейт отложила кусок пиццы и отодвинула тарелку.
– В школе разное говорили, но я подумал, что лучше спросить тебя.
– Это никого не касается.
Эдди ухмыльнулся:
– Это да. Но все-таки мать твоего бывшего парня стреляла в твоего отца. Такие вещи мимо не проходят, Кейт. Сама погляди на его лицо. Думаешь, никто об этом не говорит?
– Не смей говорить о моем отце! – Кейт поднялась из-за стола.
– О чем хочу, о том и говорю. – Эдди откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Что на тебя нашло?
– И он не был моим парнем.
Кейт выбежала из пиццерии, свернула на Сентрал-авеню и, опустив голову, зашагала прочь мимо танцевальной студии, табачной лавки, пожарной части.
Эдди догнал ее:
– Ладно, ладно, извини. В газете писали, что он был твоим парнем.
Кейт даже в голову не приходило, что все попало в прессу. Мама, наверное, отменила подписку на все газеты. Или прятала их.
– Он был моим лучшим другом.
– Тогда…
– Я хочу домой.
– Кейт, да ладно тебе!
– Я иду домой. А ты иди куда хочешь.
Разумеется, он никуда не пошел. Девушку, которую пригласил на свидание, полагалось проводить до дома. Эдди плелся за ней до самой Джефферсон-стрит, держась на несколько шагов позади, а потом бегом вернулся в центр – забрать мамину машину.
Дома Кейт объявила Саре, что больше никогда не будет разговаривать с Эдди Мариком, а матери сказала, что плохо себя чувствует, и сразу легла. Она слышала, как зазвонил телефон, как мама велела Саре проверить, спит ли Кейт, но лишь закрыла глаза и натянула одеяло на голову. На следующий день было воскресенье, и вся семья собиралась на мессу. Сара клялась, что была в церкви накануне, но Кейт знала, что она проторчала весь вечер в магазине косметики, выбирая помаду. На пороге их ждал букет хризантем с лаконичной запиской «От Эдди».
– Что еще за Эдди? – нахмурился отец. Мама толкнула его локтем в бок. – Сын Джона Марика? Он же старше тебя.
– И что мне делать с этим букетом? – хмыкнула Кейт.
– Тебе стоит позвать Эдди к нам на ужин, – решила Лина.
– Это будет чудесно, – заключила Сара.
Проще было помириться, и они помирились. Вскоре Пол Бенджамин пригласил Сару на школьный бал. Поначалу предполагалось, что они будут сидеть за одним столиком с Эдди и Кейт. Кейт обрадовалась, но Сару такая перспектива совсем не прельщала. К счастью, стол сочли слишком большим и заменили на два столика поменьше. Во время танцев, когда Сара вышла покурить, Кейт позволила Эдди поцеловать себя прямо посреди зала, на глазах у всех, даже учителей. Он крепко прижал ее к себе, его ладони скользили по жесткому лифу платья, диско-шар отбрасывал блики на его лицо, на его парадную рубашку, взятую напрокат, и лиловый кушак – выбранный после того, как миссис Марик позвонила Лине и выяснила, какого цвета будет платье у ее дочери. Эдди оставил смокинг на спинке стула, но все равно отчаянно потел и то и дело спрашивал у Кейт, не хочет ли она чего-нибудь выпить. Кейт догадалась, как он волнуется, и ее захлестнула волна нежности. Когда танцы кончились, Эдди попросил остальных не ждать их. Когда Пол повел Сару к выходу из зала, она обернулась на пороге и взглянула на сестру, словно спрашивая: все в порядке? Кейт помахала ей.
На парковке Эдди предложил Кейт зайти к его брату, и она согласилась. Брат Эдди окончил колледж, на работу ездил в Нью-Йорк и переделал гараж под жилую комнату. Дом Мариков был всего в двух кварталах от школы, так что Кейт с Эдди пошли пешком. А когда Кейт пожаловалась, что ноги страшно болят от дурацких каблуков, Эдди заявил, что понесет ее на закорках. «И-го-го!» – воскликнул он, когда она забралась ему на
