Радио молчание - Элис Осман

Элис Осман

Радио молчание

RADIO SILENCE

by Alice Oseman

© Екатерина Колябина, перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. Popcorn Books, 2021

Copyright © Alice Oseman 2016

* * *

Школа – отстой.

Зачем, ну зачем нужна работа? Я просто… просто не понимаю.

М-м…

Посмотрите на меня. Посмотрите мне в лицо.

Думаете, мне есть дело до школы?

Нет.

Teen Suicide – “Lonely boy goes to a rave”

ГОРОД ЮНИВЕРС: Эп. 1 – темно-синий

UniverseCity 109 982 просмотра

Я в ловушке. Не могу выбраться из города Юниверс. Помогите.

Листайте вниз, чтобы увидеть расшифровку записи >>>

Привет.

Надеюсь, меня кто-нибудь слышит.

Я передаю сигнал по радиоволнам – знаю, так уже давно никто не делает, но, возможно, это один из последних способов связи, который Город забыл взять под контроль, – в горькой и отчаянной надежде, что кто-нибудь мне поможет.

В Городе Юниверс все не то, чем кажется.

Я не могу сказать, кто я. Поэтому, пожалуйста, зовите меня… зовите меня Радио. Радио Молчание. В конце концов, я всего лишь голос на радиоволне, и не исключено, что меня никто не слышит.

Интересно, если меня никто не слышит, издаю ли я хоть какой-то звук?

[…]

Будущее

– Слышишь? – Кэрис Ласт остановилась так резко, что я чуть в нее не врезалась. Мы стояли на перроне, нам было пятнадцать лет, и мы были друзьями.

– Что? – переспросила я, потому что не слышала ничего, кроме музыки, игравшей в одном наушнике. Кажется, это были Animal Collective.

Кэрис рассмеялась, а такое случалось нечасто.

– Ты включаешь музыку слишком громко, – сказала она, подцепила шнур и вытащила наушник у меня из уха. – А теперь?

Я до сих пор помню все, что услышала в тот миг. Громыхание состава, который привез нас на станцию и направлялся дальше в город. Как контролер объяснял старику, что высокоскоростной поезд до Сент-Панкраса отменили из-за снегопада. Я слышала гул машин вдалеке, ветер у нас над головой, шум воды в станционном туалете, объявление «Поезд до Рамсгита прибывает на первую платформу в восемь часов две минуты», скрежет лопаты, убирающей снег, пожарные сирены, голос Кэрис и…

Пожар.

Мы обернулись и посмотрели на заснеженный и притихший город. Обычно с перрона можно было увидеть нашу школу, но сегодня ее заслоняла плотная дымовая завеса.

– Почему мы не заметили дым, когда ехали в поезде? – спросила Кэрис.

– Я спала.

– Но я-то нет.

– Наверное, внимания не обратила.

– Что ж, полагаю, наша школа сгорела, – сказала она и опустилась на скамейку. – Заветное желание семилетней Кэрис наконец-то исполнилось.

Я еще несколько секунд посмотрела на дым, потом присоединилась к ней.

– Думаешь, это работа тех пранкеров? – спросила я, имея в виду анонимных блогеров, которые весь последний месяц без устали атаковали школу.

Кэрис пожала плечами.

– Теперь-то какая разница? Дело сделано.

– Разница есть. – Кажется, именно в эту секунду до меня дошло, что случилось. – Похоже, все очень серьезно. Нам придется куда-то переводиться. От корпусов C и D… ничего не осталось. – Я смяла пальцами подол юбки. – А в корпусе D был мой шкафчик. Я хранила там альбом с набросками для экзамена. Я столько времени потратила на них!

– Вот дерьмо.

Меня пробрала нервная дрожь.

– Не понимаю, зачем они это сделали. Столько работ уничтожили… Взяли и испортили людям оценки и аттестаты, а ведь это напрямую влияет на наше будущее. Они людям жизнь разрушили.

Кэрис обдумала мои слова, открыла рот, чтобы ответить, но так ничего и не сказала.

1. Летний семестр

а)

Я была умной

– Мы заботимся о счастье наших учеников и о том, чтобы они достигли успеха, – заявила наша директриса доктор Афолаян, обращаясь к четыремстам старшеклассникам и их родителям, которые пришли на родительское собрание. Мне было семнадцать. В прошлом году меня избрали старостой, и я сидела в глубине сцены, зная, что через две минуты наступит моя очередь говорить. Речь я не готовила, но ничуть не переживала по этому поводу. Напротив, я была очень довольна собой.

– Мы считаем нашей обязанностью предоставить ученикам доступ к величайшим возможностям, которые мир открывает перед ними сегодня.

Я пробилась в старосты, потому что предложила для предвыборного плаката свою фотографию со вторым подбородком. А еще использовала слово «мем» в предвыборной речи. Тем самым я отчетливо дала понять, что должность старосты меня совершенно не волнует (хотя все было как раз наоборот), и люди отдали мне свои голоса. Поверьте, я свою аудиторию знаю.

Несмотря на это, я до сих пор толком не представляла, о чем буду говорить на родительском собрании. Афолаян уже сказала все, что я второпях записала на флаере из ночного клуба, который нашла в кармане блейзера пять минут назад.

– Наша программа для Оксбриджа в этом году имела особый успех…

Я скомкала флаер и бросила на пол. Импровизация – наше всё.

Мне и раньше приходилось выкручиваться – подумаешь, большое дело, – и пока еще никто не заподозрил меня в том, что я не готовлюсь к выступлениям заранее. Ни у кого даже мысли подобной не возникло. Для всех я была образцовой ученицей, которая исправно делает домашнюю работу, получает высокие баллы и собирается поступать в Кембридж. Учителя меня любили, одноклассники мне завидовали.

Я была умной.

Лучшей в своем потоке.

Я планировала подавать документы в Кембридж, чтобы получить хорошую работу и зарабатывать кучу денег. Я собиралась стать счастливой.

– И я считаю, – сказала доктор Афолаян, – что учителя тоже заслужили щедрые аплодисменты за все, что они сделали в этом году.

Зрители послушно захлопали, хотя я заметила, как некоторые ученики закатили глаза.

– А теперь позвольте мне представить нашу старосту Фрэнсис Дженви.

Директриса неправильно произнесла мою фамилию. Наш староста, Дэниел Юн, неотрывно наблюдал за мной с противоположного конца сцены. Дэниел ненавидел меня, поскольку мы оба были безжалостными роботами для учебы и постоянно соперничали.

– Фрэнсис перешла в нашу школу несколько лет назад и с тех пор демонстрирует исключительные результаты. Сегодня она воплощает все, за что радеет Академия. Фрэнсис расскажет вам, каково это – быть ученицей выпускного класса, и о своих планах на будущее.

Я встала, подошла к микрофону и улыбнулась. Никакого волнения – я была рождена для этого.

Рассказчик

– Фрэнсис, ты же не собираешься снова импровизировать? – спросила мама за пятнадцать минут до моего выступления. – В прошлый раз ты закончила свою речь тем, что показала всем большие пальцы.

Мы стояли в коридоре у выхода на сцену.

Мама всегда любила родительские собрания. В особенности ей нравилось замешательство, мелькавшее в глазах других родителей, когда она сообщала, кто ее дочь. Это связано с тем, что я мулатка, а она белая. А еще люди почему-то думали, что я из Испании, хотя я всего-то взяла в прошлом году курс испанского с репетитором.

А еще мама обожала, когда учителя снова и снова расхваливали меня.

Я помахала перед ней флаером.

– Прошу прощения, но в этот раз я отлично