Украденный фокус. Почему мы страдаем от дефицита внимания и как сосредоточиться на самом важном - Йоханн Хари

Он в замешательстве замолчал. Я представил себе, как мой юный крестник Адам и все его ровесники скроллят и скроллят без конца и края.

Аза сказал мне, что чувствует себя как бы замаранным: «То, что мы делаем, действительно способно изменять мир. Отсюда вопрос: в чем же именно мы его изменяем? Раньше я считал, что мир становится лучше, если технологии становятся проще в использовании. Но постепенно я пришел к выводу: сделать что-то проще в использовании не обязательно означает, что это пойдет человечеству на пользу». Вспоминая о покойном отце и его стремлении создавать технологии, способствующие совершенствованию людей, Аза задумывался, живет ли он по отцовским принципам. Ему стало казаться, что в Кремниевой долине он и его сверстники «на самом деле создают технологии, которые мучают и ломают людей».

Он продолжал заниматься разработками в области интерфейсов, испытывая при этом все большую неловкость. «Мой энтузиазм начал иссякать как раз тогда, когда мы вплотную подошли к реальным успехам», – вспоминал он. Аза видел, что чем больше времени люди проводят в социальных сетях, тем более черствыми, раздраженными и враждебными они становятся. В то время Аза разрабатывал приложение, призванное помогать общаться вживую, а не через свои устройства. Он попытался привлечь деньги на следующий этап разработки, но инвесторов интересовало одно: насколько изобретение способно завладевать вниманием. Как часто к нему будут обращаться? Сколько раз в день? А Азе как раз не хотелось быть человеком, озабоченным исключительно кражей времени у пользователей. «Но тенденция была очевидна: приравнять этот продукт ко всему тому, против чего мы пытались бороться».

Азе стала понятна базовая логика системы: «Кремниевая долина провозглашает какую-нибудь великую благородную миссию: соединить всех людей в этом мире или что угодно еще. А на самом же деле задача состоит в увеличении количества пользователей. Продают свое умение захватывать и удерживать внимание». При попытках обсудить это Аза наталкивался на яростное отрицание. «Предположим, ты – пекарь, – сказал он. – И хлеб у тебя невероятно вкусный, потому что ты используешь секретную добавку. Потом ты вдруг начинаешь раздавать свой хлеб бесплатно, и весь мир его ест. А дальше к тебе приходит один из твоих специалистов и говорит, что эта секретная добавка вызывает рак. И что ты сделаешь? Скорее всего, ты скажешь, что такого быть не может. Нужны дополнительные исследования. Может быть, это из-за чего-то еще. Может быть, есть какой-то другой фактор».

Аза лично был свидетелем немалого количества подобных духовных кризисов у окружающих. На его глазах обитатели Кремниевой долины попадали в плен своих творений и пытались выбраться из него. Знакомясь с некоторыми такими диссидентами от хайтека, я сам поражался тому, насколько они молоды. Как будто дети, которые придумали себе игрушки, потом увидели, что эти игрушки завоевали весь мир. Пытаясь противостоять программам, созданным ими самими, все эти люди бросались медитировать. «Забавно, что в компаниях Facebook и Google невероятно популярны семинары по осознанности. И это при том, что обе компании – главные виновники охватившей наш мир неосознанности», – сказал Аза.

* * *

Когда Тристан и Аза начали выступать публично, над ними посмеивались, как над сильно преувеличивающими кассандрами. Но постепенно о схожих вещах открыто заговорил целый ряд людей из Кремниевой долины, создавших наш нынешний мир. Например, один из первых инвесторов Facebook Шон Паркер сказал: «С самого начала создатели сайта задавались вопросом, как заполучить максимум времени и сознательного внимания человека. Их приемы ничем не отличались от тех, которыми пользовался я сам, когда был хакером, потому что эксплуатируются уязвимые места психологии. Это прекрасно известно всем этим людям, разработчикам и изобретателям: мне, Марку Цукербергу, Кевину Систрому из Instagram. И все же мы это делали. Одному Богу известно, во что превращаются мозги наших детей из-за этого» [88]. Бывший вице-президент Facebook по развитию Чамат Палихапития поделился в одном из своих выступлений, что из-за негативных последствий не разрешает своим детям пользоваться «этой дрянью» [89]. Один из создателей iPhone Тони Фаделл тоже постоянно обеспокоен: «Нередко я просыпаюсь в холодном поту и думаю, что же мы наделали. Меня угнетает, что я причастен к созданию ядерной бомбы, которая способна взрывать мозг и перепрограммировать его» [90].

Многие инсайдеры Кремниевой долины прогнозируют, что ситуация будет усугубляться. Известный местный инвестор Пол Грэм пишет: «Если не принять отдельные законы для регулирования видов технического прогресса, порождающего подобные вещи, то за следующие 40 лет мир станет еще аддиктивнее, чем стал за минувшие 40» [91].

* * *

Как-то раз Джеймс Уильямс, бывший стратег из Google, выступал перед широкой аудиторией ведущих разработчиков и инженеров. Он задал простой вопрос: «Кто из вас хочет жить в мире, который вы создаете?» В зале повисла тишина. Люди начали оглядываться. Не поднялась ни одна рука.

7

Шестой фактор: влияние технологий, которые следят за человеком и манипулируют им (часть II)

Тристан подсказал мне хорошую отправную точку для более глубокого понимания проблем современных информационных технологий и их разрушительного воздействия на человеческое внимание.

Предположим, мы приехали в Нью-Йорк и хотим узнать, кто из наших друзей сейчас в городе. Мы обращаемся к Facebook. Сайт оповестит нас о чем угодно: о дне рождения приятельницы, о фотографии, на которой отметили, о террористической опасности. Но не сообщит, кто из наших друзей находится поблизости. На сайте нет кнопки «Хочу потусить. Кто неподалеку и ничем не занят?». Вряд ли разработчикам Facebook было бы сложно предусмотреть функцию получения информации о том, кто из ваших друзей рядом и будет рад пересечься, чтобы выпить или поужинать. Написать такую программу нетрудно; пожалуй, Тристан или Аза справились бы с этим за день-другой. Эта функция стала бы невероятно популярной. Спросите любого пользователя Facebook, и он наверняка предпочтет бесконечному скроллингу возможность встретиться с друзьями очно.

Итак, технических проблем нет, пользователям это понравилось бы. Почему же это не делается? Почему на рынке нет ничего подобного? Тристан и его коллеги объяснили, что для понимания причин следует сделать шаг назад и детальнее рассмотреть бизнес-модель компании Facebook и других социальных сетей. Обсуждение этой темы приведет к пониманию первопричин многих из наших нынешних проблем.

В Facebook зарабатывают деньги на каждой секунде нашего пребывания на сайте и теряют их каждый раз, когда мы уходим с него. Есть два вида этих заработков. До приезда в Кремниевую долину я по наивности рассматривал только один, самый очевидный. Понятно, что чем больше времени пользователь проводит в этой социальной сети, тем больше рекламы видит. Рекламодатели платят Facebook, чтобы попадаться людям