Грааль и Откровение Иоанна Богослова. Философия благородства - Александр Леонидович Роцков

совершенно бессильны, если нет тех специфических человеческих отношений, при которых возникает специфическое качество внимания, которое мы определили как экзистенциальную любовь. Сложные системы обрядов в любых религиозных сообществах начинают стремительно накапливаться именно тогда, когда стремительно накапливается отчуждение , недоверие и невозможность даже на малое время возникнуть экзистенциальной любви. Впрочем, надо признать, что частично эти исследователи правы. Т.е. обряднические практики, наверное, и действительно имели место. Адам, и особенно его потомки, действительно совершали обряд. Сначала это была уступка сознанию кроманьонского человека, т.к. тогда уже десятки тысячелетий существовало белое жречество с его обрядами и таинствами. Ведь Адам оказался первым экзистенциальным человеком во времена вполне развитой культуры преадамитского человечества. А кроме того, надо было как-то себя вести и с отцами, которые отдавали своих детей на воспитание. Взрослые кроманьонцы тоже, наверное, хотели принять участие в новом хорошем деле, и видимо такой обряд над ними сопровождался с их стороны клятвой в сыновней верности и покорности. Сначала это были компромиссы и уступки языческому обрядоверию, подобно тем, когда христианские церкви строят свои храмы на месте языческих капищ, или совмещают по времени христианские праздники с древнеязыческими. В таких компромиссах происходит взаимное влияние, и тогда христианство становится немножко языческим, например, обрядническим, а язычество – христианизированным, например, приписывает себе нравственные идеалы, взятые из Евангелия. То же было и с практиками вочеловечивания.

Живя в окружении охотничьих и раннеземледельческих племен, Адам и его потомки должны были через общение с этими людьми и их духовное воспитание пробуждать к жизни в каждом из них новый тип человека. И с каждым из них иметь потом глубокие братские отношения на основе свободы и равенства. Если бы Адам в первородном грехе экзистенциально не расстался бы с Богом, он включал бы в свое общение с Ним новых и новых друзей, передавая им свою собственную экзистенциальность. И был бы один Отец (Бог) и множество Его сынов. Но получилось не совсем так. Путем особой жреческой инициации адамиты делали окружающие племена своими приемными детьми. Отцом стал Адам. А после него "отцами" становились адамиты, с неизбежными подсознательными кастрационными импульсами со стороны "отцов" и эдиповыми комплексами со стороны "сынов". Ведь когда пользуешься авторитетом отцовства, приходится терпеть и то, о чем писал Фрейд. Понятия "духовный сын", или "духовный отец" при Адаме еще, наверное, не были, так сказать, в ходу, поэтому Адам остался в исторической памяти как просто отец всех живущих, не уточняя, что приемный отец. Кстати, здесь пора бы прикинуть, к какой касте принадлежал и сам Адам по физическому рождению. Ведь не исключено, что взятое им на вооружение символическое отцовство уже было. Причем было давно, с самых первых времен власти старцев, а потом жреческой касты.

В дальнейшем возник и упрочился институт уже чисто поповского, по сути, превосходства и поповской власти. Господствующее священноначалие, священническая знать теперь требовала покорности и работы в виде жреческой десятины. В мифологии, например, народов Кавказа очень силен культ рождающего отцовского начала (в отличие от обычного в язычестве материнского), который особенно ярко выявлен в наименовании некоего племени могущественных людей, как бы полубогов. В нартском эпосе они назывались – "Аеырги". В более поздней мифологии Аеырги – это уже божества, среди которых в частности Ажвейпш. Авторитет этих богочеловеков среди окружающих племен был, наверное, огромен, преданность им тоже. Ведь бывшие кроманьонцы долгое время могли быть преданными слугами.

Что же потом? Адамиты размножились, и следы их деятельности начинают прослеживаться уже в европейской истории. Задолго до завоевателей кельтов, и даже до лигурийцев, первыми известными властителями Европы были иберы, имя которых сохранилось в самом названии земли: "Европа", "Иберийский полуостров". Поскольку этот народ появился намного раньше патриарха Евера, надо считать, что не в честь Евера была названа Европа, а в честь этих самых иберов. И приходится предположить, что они были не семиты, а выходцы из более древних родов, возможно, кавказских, потомками которых, наверное, являются, в том числе и баски (гасконцы). Что касается расенов, то у них есть много общего с этрусками, которые жили сначала в Малой Азии, а потом переселились на Апеннины. Думаем это тогдашние арийцы, которые имели возможность наблюдать и подражать иберам, но об этом особый разговор (в главе о кельтских котлах). Интересно, что те древнеевропейские иберы были властители не благодаря завоеванию, а благодаря культурному и религиозному влиянию. Видимо их и надо отождествить с потомками адамитов-аеыргов, новых проповедников монотеизма, т.к. вочеловечивание кроманьонских племен происходило одновременно с проповедью монотеизма.

В дальнейшем арийские завоеватели из Скандинавии кельты, оттеснивши иберов, сами подверглись с их стороны такому мощному культурному влиянию, что стали называть себя кельтиберами. Но это потом. А сначала на иберов, как потом на римлян, кельты произвели впечатление одержимых. Они, и действительно, были крайне непостоянны и необязательны, но самоотверженно, до полного самозабвения преданы своим вождям. В дальнейшем, уже в наше время, эта арийская черта проявится в преданности Сталину и Гитлеру. По отзывам римских историков "никогда нельзя было предугадать заранее, чего ожидать от этих безумных кельтов. То они впадали в прострацию, то вдруг поражали своим красноречием. Подчас производили впечатление глупых людей, а затем изобретали диковинные военные хитрости".

Проповедь монотеизма с самого начала встретила пассивное сопротивление со стороны волхвов, жрецов теперь уже языческих религий, а так же сильнейшее и сознательное противодействие сынов Каина и Ханаана. Каин, скорее всего, вообще не мог вочеловечивать, ведь здесь необходимы внимание, общение и любовь. Ему, а потом и его потомкам и не хотелось никого вочеловечивать, но только порабощать, они и стали своего рода рабовладельцами, относясь к своим подопечным как к рабочему скоту. Как это происходило, и как кроманьонец мог воспринимать экзистенциального человека? Только как высшее существо, кроме того, здесь надо учитывать механизм суггестии, почти гипноза, мощно проявляющийся при контакте человека с животным. Животные, например, собаки, хоть и не могут знать человеческого языка, однако все сказанное понимают. Это происходит за счет суггестии. Находясь под этим же гипнотическим воздействием человека лошади, например, верно служат человеку, даже жертвуя жизнью. Известно, что всадник может загнать лошадь насмерть, т.е. при необходимости она будет бежать, пока не умрет. В описаниях путешествий девятнадцатого века можно встретить интересные примеры того, как африканские аборигены, не раздумывая, жертвовали жизнью, защищая от хищных животных пришлого европейца, которого они воспринимали как белокожее божество.

Наказание, которое Всевышний наложил на Адама ("тернии и волчцы") усугубляется в отношении Каина: "когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя. Ты