Мобилизационная стратегия хозяйственного освоения Сибири. Программы и практики советского периода (1920-1980-е гг.) - Коллектив авторов

Накануне войны вектор форсированной индустриализации все больше смещался в сторону наращивания производственных мощностей оборонного комплекса в восточных районах СССР. В Поволжье, на Урале и в Сибири реконструировались действующие и создавались новые предприятия по выпуску вооружения и боеприпасов. Многие гражданские заводы данных регионов переводились на изготовление продукции для армии и флота. В начале 1939 г. в ведении четырех военно-промышленных наркоматов[188] находилось 218 военных заводов, в середине 1941 г. – около 500. В частности в Сибири действовали восемь оборонных предприятий, в том числе крупнейшие – завод № 153 Наркомата авиационной промышленности (НКАП) и комбинат № 179 Наркомата боеприпасов (НКБ).

В связи со слабой механизацией производства сотни заводов могли выполнять мобилизационные задания правительства по производству самолетов, танков, артиллерийского и стрелкового вооружения, боеприпасов только с помощью значительной массы рабочих рук. Однако большинство новых работников не закреплялись в оборонной промышленности, что было характерно также для крупных заводов и комбинатов, создававшихся за Уралом. В 1939 г. на сибирских предприятиях НКАП текучесть кадров составляла 69,4 % от общего числа принятых на работу, в 1940 г. – 129,4 %, НКБ – 55,6 и 110,7 % соответственно[189]. Одной из ее причин являлись массовые нарушения трудовой дисциплины, которые служили основным поводом для увольнения. В 1939 г. на комбинате № 179 («Сибметаллстрой») 78,3 % рабочих, выбывших из производственного коллектива, были уволены за прогулы[190]. Увольнение трудящихся после совершения дисциплинарных проступков усиливало отток рабочей силы из военной индустрии, что негативно влияло на кадровую ситуацию в ее отраслях.

В этих условиях высшее руководство СССР стремилось найти наиболее эффективные способы закрепления кадров оборонной промышленности. В качестве одного из них рассматривался перевод рабочих, занятых в производстве вооружения и боеприпасов, на положение военнослужащих Красной армии. В сентябре 1938 г. по инициативе Комитета обороны (КО) на одном из авиационных заводов (№ 22) начался эксперимент по борьбе с текучестью рабочей силы. Военнообязанные работники предприятия объявлялись мобилизованными: отныне они подчинялись нормам дисциплинарного устава РККА и в случае нарушения трудовой дисциплины судились военным трибуналом. В феврале 1939 г. в соответствии с проектом положения «О военизированном предприятии», КО предложил распространить данный порядок на оборонное производство в целом. Однако его в ведение на заводе № 22 привело к снижению трудовой мотивации рабочих. В результате в июле 1940 г. работники предприятия были демобилизованы и переведены в статус «гражданских»[191].

Тем не менее, отказ от милитаризации труда не означал прекращения поиска методов борьбы с хаотичным движением рабочей силы. Указом Президиума Верховного Совета СССР (ПВС СССР) от 26 июня 1940 г. «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений» трудящиеся лишались права менять место работы по собственному желанию. За самостоятельный уход с предприятия или из учреждения предусматривалось наказание в виде тюремного заключения на срок от двух до четырех месяцев, за прогул – в виде исправительно-трудовых работ на срок до шести месяцев с удержанием 25 % заработка[192]. Введение административной и уголовной ответственности за нарушение производственной дисциплины отчасти являлось воплощением инициатив Комитета обороны. Однако его идея о военизированном предприятии оказалась невостребованной: все рабочие и служащие без исключения оставались в компетенции гражданского правосудия.

Введение в действие указа ПВС СССР от 26 июня 1940 г. привело к тому, что одним из важнейших регуляторов трудового поведения работников стала угроза судебного преследования за совершение дисциплинарных проступков. Во втором полугодии 1940 г. по данному закону в стране было осуждено 321,6 тыс. чел.[193]. Подобная практика получила распространение и на оборонных предприятиях Сибири. В июле – сентябре 1940 г. на заводе им. Чкалова административному и уголовному наказанию подверглись 580 рабочих, в том числе за прогулы – 228, опоздания – 190, самовольный уход с предприятия – 30, прочие нарушения – 117. На комбинате № 179 во второй половине 1940 г. при среднегодовой численности рабочих и ИТР в 5310 чел. под судом оказались 1382 чел.[194] или около четверти производственного персонала предприятия.

В целом судебные процессы против нарушителей трудовой дисциплины способствовали ее повышению в отраслях оборонного комплекса. Если в первом полугодии 1940 г. среди рабочих промышленности боеприпасов СССР насчитывалось 55456 прогульщиков, то во втором полугодии 1940 г. – 15519. Доля прогульщиков в составе трудящихся сократилась с 21,0 до 5,9 %[195]. Данная тенденция получила развитие и в военном производстве Сибири. До принятия Указа ПВС СССР от 26 июня на авиационных заводах региона прогулы совершили 1760 чел., после принятия – 496[196]. Помимо этого, сократился также удельный вес работников, выбывших из оборонной индустрии, к числу всех поступивших в нее. В январе – мае 1941 г. на предприятиях НКБ СССР этот показатель составлял 77 %, в то время как в 1940 г. – 119,8 %[197]. В целом, несмотря на ужесточение политики в сфере трудовых отношений, текучесть кадров оставалась массовым явлением.

Наряду со слабым закреплением трудящихся на заводах военно-промышленных наркоматов, другой проблемой являлось недостаточная подготовка рабочей силы для ведущих отраслей народного хозяйства. Ежегодные плановые показатели по воспроизводству кадрового потенциала не выполнялись[198]. Данное явление получило распространение и на крупных оборонных предприятиях Сибири. В 1940 г. на комбинате № 179 за счет сети внутризаводского ученичества было обучено 4380 чел., или чуть более трети от запланированного числа работников. Кроме того, в их составе сократилась доля выпускников школы ФЗУ – с 47,7 % в 1938 г. до 24,9 % в 1939 г.[199]. Снижение роли школы ФЗУ в выпуске новых рабочих негативно отражалось на качестве их профессиональной подготовки, поскольку в ней готовились наиболее квалифицированные кадры.

Преодоление недостатков в организации производственного обучения юношей и девушек осуществлялось за счет создания учебных заведений гострудрезервов. По Указу ПВС СССР от 2 октября 1940 г. «О государственных трудовых резервах» были образованы ремесленные и железнодорожные училища (РУ, ЖУ) с двухгодичным сроком обучения и школы фабрично-заводского обучения (ФЗО) – с полугодичным. Ежегодный прием в РУ и ЖУ планировалось проводить с помощью мобилизационного привлечения и приема на добровольной основе подростков в возрасте 14–15 лет, в школы ФЗО – юношей и девушек в возрасте 16–17 лет. Закрепление учащихся за учреждениями начального профессионального образования осуществлялось по Указу ПВС СССР от 28 декабря 1940 г., согласно которому за самовольный уход с места учебы или систематическое нарушение внутреннего распорядка предусматривалось наказание в виде заключения в трудовые колонии сроком до одного года. Кроме того, после получения специальности и квалификации выпускники училищ и школ трудрезервов направлялись в промышленность и железнодорожный транспорт[200].

В ходе мероприятий по реализации закона о создании государственных трудовых резервов была организована централизованная сеть учебных заведений по профессиональному обучению рабочих. В начале декабря 1940 г. в масштабах всей страны открылись 1550 училищ и школ, в которые поступили 602 тыс. юношей и девушек. На базе оборонных предприятий стали действовать 148 РУ и школ ФЗО[201]. Так, в Новосибирской области функционировали три ремесленных училища с контингентом учащихся около 2 тыс. чел., готовившие кадры для завода № 153 НКАП, комбинатов № 179 и 392 НКБ. В целом к маю – июню 1941 г. учебные заведения гострудрезервов СССР обучили и направили на предприятия 250 тыс. новых работников. Следовательно, к началу войны сложилась система массовой подготовки квалифицированной рабочей силы и ее распределения в пользу отраслей народного хозяйства, имевших оборонное значение.

Начавшаяся война оказала крайне негативное влияние на динамику кадровой ситуации в промышленности Сибирского региона. Крупномасштабные мобилизации и добровольный уход военнообязанных на фронт вызвали интенсивный отток трудящихся из заводских коллективов. С 22 июня по 10 октября 1941 г. с предприятий Красноярска в действующую армию выбыло около 30 % довоенного контингента рабочих, ИТР и служащих. В ряды РККА с Красноярского машиностроительного завода было призвано около 30 % работников, с паровозоремонтного завода – 26, с судоремонтного завода – 20 %. В июле – сентябре 1941 г. в Красную армию ушли примерно 40 % всех работников комбината № 179 НКБ[202]. Значительную часть кадров утратили также авиационные заводы № 99, 125 и 153, пороховой комбинат № 392.