Мобилизационная стратегия хозяйственного освоения Сибири. Программы и практики советского периода (1920-1980-е гг.) - Коллектив авторов

Начавшаяся война оказала крайне негативное влияние на динамику кадровой ситуации в промышленности Сибирского региона. Крупномасштабные мобилизации и добровольный уход военнообязанных на фронт вызвали интенсивный отток трудящихся из заводских коллективов. С 22 июня по 10 октября 1941 г. с предприятий Красноярска в действующую армию выбыло около 30 % довоенного контингента рабочих, ИТР и служащих. В ряды РККА с Красноярского машиностроительного завода было призвано около 30 % работников, с паровозоремонтного завода – 26, с судоремонтного завода – 20 %. В июле – сентябре 1941 г. в Красную армию ушли примерно 40 % всех работников комбината № 179 НКБ[202]. Значительную часть кадров утратили также авиационные заводы № 99, 125 и 153, пороховой комбинат № 392.

Массовые армейские призывы привели к резкому увеличению дефицита трудовых ресурсов в индустриальной экономике Сибири. Если в конце 1940 г. заводам и фабрикам Новосибирской области не хватало 48 тыс. рабочих, то на 1 июля 1941 г. – 222 тыс.[203]. Дальнейшее нарастание кадрового голода было связано не только с мобилизациями мужчин на фронт, но и промышленной эвакуацией. Всего в начальный период войны за Урал было перебазировано около 400 предприятий, в том числе примерно 100 оборонных. По мере их размещения и введения в эксплуатацию возникла потребность в увеличении малочисленного персонала десятков восстановленных производственных объектов. На 1 января 1942 г. промышленности Новосибирской области требовалось дополнительно 284 тыс. работников, на 1 июня 1942 г. – 304 тыс. Особенно трудным было положение с обеспечением кадрами сибирского оборонного комплекса. Во втором полугодии 1941 г. на военных заводах Новосибирска численность рабочих составляла 87,7 % от плановой, в середине 1942 г. – 72,9 %[204]. В данном случае их нехватка обуславливалась вступлением в строй двух десятков крупных предприятий, утративших в ходе эвакуации более половины трудовых коллективов.

В условиях роста спроса на рабочие руки советское правительство приняло ряд неотложных мер по комплектованию производственного персонала заводов оборонного значения. При этом ставка была сделана на мобилизационные методы привлечения трудовых ресурсов в военную индустрию. Следует отметить, что еще в мае 1940 г. Госплан СССР предлагал создать Комитет по набору и распределению рабочей силы для централизованного направления колхозников в важнейшие отрасли народного хозяйства[205]. Эта идея была реализована в первые дни войны: 30 июня 1941 г. подобный орган был учрежден при СНК СССР. В компетенцию комитета входила организация призыва на производство незанятых трудоспособных горожан и сельчан в масштабах всей страны. На местах при республиканских, краевых и областных органах власти открывались бюро по распределению рабочей силы, которые должны были заниматься выявлением и мобилизацией трудового потенциала. Параллельно с ними в регионах действовали управления край– и облтрудрезервов, проводившие призыв городской и сельской молодежи в ремесленные, железнодорожные училища и школы ФЗО.

С начала войны мероприятия по вовлечению неработающего населения в промышленность, строительство и на транспорт приобрели характер крупных мобилизационных кампаний. По данным на 1939 г. только в городах резервы рабочей силы составляли до 7 млн человек[206]. Их наличие создавало условия для проведения призывов в тех промышленных центрах, куда эвакуировались крупные предприятия. Во втором полугодии 1941–1942 г., благодаря деятельности Комитета по распределению рабочей силы (далее – Комитет), Наркомата обороны (НКО), Главного управления гострудрезервов (ГУТР), партийных и комсомольских организаций по мобилизации трудового потенциала, заводы и фабрики, стройки, транспортные депо получили около 2,4 млн чел. Большая часть данного контингента включилась в оборонную промышленность или смежные с ней сферы индустриального производства.

Во второй половине 1941 г. массовые призывы горожан и сельчан на предприятия и в учебные заведения трудрезервов стали основной формой комплектования заводских коллективов не только на общесоюзном, но и региональном уровне. Данное явление было характерно также для Сибири, где накануне войны численность неработающего населения в возрасте от 16 до 59 лет достигала примерно 1 млн чел. В связи с эвакуацией оно стало пополняться мигрантами из европейской части страны. На 1 января 1943 г. количество трудоспособных эвакуантов, прибывших за Урал, составляло 456 тыс. чел.[207]. Привлечение этих контингентов к производственной деятельности создавало условия для обеспечения кадрами отраслей военной индустрии. За второе полугодие 1941 г. в промышленность, строительство и транспорт Новосибирской области преимущественно из числа эвакуантов и местных горожан было мобилизовано 127,7 тыс. чел.[208]. В Алтайском и Красноярском краях, Омской и Иркутской областях мобилизация данных трудовых ресурсов в индустриальную экономику также имела большое значение для восстановления ее кадрового потенциала. Помимо этого, в учебные заведения трудрезервов, действовавшие на базе заводов и фабрик, призывалась несовершеннолетняя молодежь. За 1941 г. в РУ, ЖУ и школы ФЗО Сибири поступили 50,8 тыс. юношей и девушек[209]. Более половины из них являлись выходцами из сельских районов региона.

Формирование рабочих кадров предприятий сибирского оборонно-промышленного комплекса также осуществлялось в основном за счет трудовых мобилизаций. С 27 сентября 1941 по 14 февраля 1942 г. по решениям Новосибирского обкома ВКП (б) и облисполкома на комбинат № 179 было призвано 11429 чел., в том числе для обеспечения эксплуатации предприятия – 8942 чел.[210]. В сентябре 1941 г.

Омский горком комсомола по заданию обкома партии организовал мобилизацию 700 комсомольцев на завод № 29[211]. Во втором полугодии 1941 г. комсомол Красноярского края направил в ведущие отрасли промышленности более 6,5 тыс. чел.[212]. В это время на предприятия Иркутска по призыву горкома ВЛКСМ поступили 6,8 тыс. девушек[213]. В целом мобилизационные кампании по вовлечению рабочей силы в военное производство санкционировались не только решениями правительства, но и местных партийных и комсомольских органов, исполкомов советов. Хаотичность данных мер, инициировавшихся на различных «этажах» госаппарата, вынудили высшее руководство страны сделать выбор в пользу максимальной централизации механизмов формирования трудовых коллективов предприятий.

В начале 1942 г. под практику трудовой мобилизации была подведена общесоюзная нормативно-правовая база. По Указу ПВС СССР от 13 февраля 1942 г. «О мобилизации на период военного времени трудоспособного городского населения для работы на производстве и строительстве» мужчины от 16 до 55 лет и женщины от 16 до 45 лет (с сентября 1942 г. – до 50 лет) подлежали призыву в первую очередь в оборонную, металлургическую, химическую и топливную промышленность только по решениям СНК СССР. От обязательного набора на предприятия освобождались женщины с детьми до восьми лет (с августа 1943 г. – до четырех лет) и молодежь от 16 до 18 лет, поступавшая в учебные заведения гострудрезервов. Остальные трудоспособные горожане, в случае уклонения от мобилизации, подвергались по приговору народного суда принудительным работам по месту жительства на срок до 1 года.

Результативность призыва неработающего населения на предприятия зависела от степени его учета планово-распределительными органами. После принятия указа от 13 февраля 1942 г. Комитет по распределению рабочей силы был реорганизован в Комитет по распределению и учету рабочей силы. Одной из его основных функций стало выявление трудового потенциала во всех неоккупированных регионах по данным карточных бюро и домоуправлений в городских поселениях, сельсоветов – в колхозах и совхозах. С 1944 г. для улучшения учета дополнительных рабочих рук была введена обязательная регистрация незанятых горожан. В 1943 г. в СССР было учтено 628 тыс. незанятых горожан, в том числе 263 тыс. женщин с детьми в возрасте от 4 до 8 лет, в 1944 г. – 614 и 353 тыс. соответственно. На начало 1943 г. в селах страны числилось 16853,5 тыс. мужчин и женщин мобилизационного возраста, не работающих на предприятиях и в учреждениях, а также 3700,0 тыс. подростков[214]. Следовательно, учет трудовых ресурсов позволял центральным и местным органам власти выявлять резервы рабочей силы для их последующей мобилизации.

Всего за период действия указа от 13 февраля 1942 г. в промышленность, строительство и на транспорт непосредственно и через систему гострудрезервов были мобилизованы миллионы новых работников. С февраля 1942 по июль 1945 г. в неоккупированных районах СССР на предприятия по линии Комитета и НКО поступили 4,6 млн чел., в ремесленные, железнодорожные училища и школы ФЗО – 2,1 млн чел.[215]. В целом в военное производство было привлечено 6,7 млн чел. Однако эти данные не охватывают население, призывавшееся местными органами власти без санкции Совнаркома СССР. Следовательно, конечные масштабы мобилизационных мероприятий, очевидно, заметно превышали приведенный показатель.