NFT: Невероятно Фальшивый Тип - Эдуард Сероусов

Я смотрел в иллюминатор самолета на ночные огни Москвы и думал, что мы действительно пересекли точку невозврата. Теперь у нас был только один путь – вперед, в неизвестность, с надеждой, что мы сможем удержать контроль над ситуацией, которая становилась все более сложной и непредсказуемой.

ЧАСТЬ III: ПОТЕРЯ КОНТРОЛЯ

Глава 11: Двойник

Июньское утро выдалось на удивление прохладным. Я сидел в своей квартире, просматривая последние новости арт-мира на планшете и пытаясь не думать о встрече, которая должна была состояться через несколько часов. Мы с Димой и Глебом собирались обсудить предложение Олега Савицкого и решить, как реагировать на его настойчивое желание узнать правду о Фантоме.

Телефон завибрировал – звонил Дима. Это было необычно – мы договорились встретиться в двенадцать, и до этого времени оставалось еще несколько часов.

– Марк, – голос Димы звучал напряженно. – Ты видел Instagram? Там какой-то парень утверждает, что он настоящий Алекс Фантом.

Я почувствовал, как сердце пропустило удар:

– Что? Какой парень?

– Некий Александр Фомин, – Дима говорил быстро, взволнованно. – Создал аккаунт @realAlexPhantom и опубликовал серию постов, в которых утверждает, что именно он создал все работы, приписываемые Фантому, но был обманут своим бывшим партнером, который украл его идеи и стиль.

– Бред какой-то, – я уже открывал Instagram на планшете. – Очередной сумасшедший, пытающийся привлечь внимание.

– Проблема в том, что он выглядит убедительно, – Дима звучал встревоженно. – У него есть фотографии работ, очень похожих на ранние эскизы Фантома. И он знает некоторые детали процесса создания, которые мы нигде публично не обсуждали.

Я нашел аккаунт @realAlexPhantom и начал просматривать посты. То, что я увидел, заставило меня похолодеть. Александр Фомин, молодой человек лет тридцати с аккуратной бородкой и в очках с тонкой оправой, действительно выглядел как типичный представитель креативного класса, каким мы и представляли Фантома. Но что более тревожно – он публиковал изображения работ, которые были подозрительно похожи на ранние эскизы для проекта Фантома.

– Кто, черт возьми, этот парень? – я просматривал его профиль, чувствуя нарастающую тревогу. – Ты его знаешь?

– Никогда о нем не слышал, – ответил Дима. – Но он утверждает, что работал с программистом над созданием интерактивных цифровых произведений, и этот программист (предположительно я, хотя он не называет имен) украл его идеи и стиль.

Я продолжал изучать профиль Фомина. В своих постах он подробно описывал процесс создания работ, концепции, технические решения. Многие детали были достаточно общими, чтобы их мог знать любой, кто следил за творчеством Фантома. Но некоторые нюансы были настолько точными, что это вызывало тревогу.

– Откуда он мог узнать эти детали? – я прокручивал ленту, чувствуя, как нарастает паника. – Некоторые технические аспекты мы нигде публично не обсуждали.

– Не знаю, – Дима звучал растерянно. – Может быть, догадался на основе анализа работ? Или у нас есть утечка информации? Или…

Он не договорил, но я понял, что он имел в виду. Может быть, этот Фомин действительно имел какое-то отношение к созданию работ? Но это было невозможно – я знал, что все работы Фантома были созданы Димой по нашим совместным концепциям.

– Я гуглю его, – сказал я. – Посмотрим, что можно найти.

Я открыл поисковик и ввел «Александр Фомин цифровой художник». Результаты были скудными – несколько упоминаний в статьях о молодых российских художниках, профиль на Behance с работами в стиле, отдаленно напоминающем стиль Фантома, но значительно менее технически совершенными. Ничего, что могло бы объяснить его внезапные претензии на авторство работ Фантома.

– Мне кажется, это просто очередной самозванец, – сказал я, стараясь звучать увереннее, чем чувствовал себя на самом деле. – Но более подготовленный, чем предыдущие. Он изучил стиль Фантома, проанализировал доступную информацию и создал правдоподобную историю.

– Возможно, – Дима не звучал убежденным. – Но его посты начинают набирать популярность. Несколько арт-блогеров уже поделились ими, комментируя, что история звучит правдоподобно.

– Нам нужно реагировать, – решил я. – Но осторожно. Слишком нервная реакция может только подогреть интерес. Давай встретимся раньше, обсудим это с Глебом.

Мы договорились встретиться в офисе Глеба через час. Я быстро собрался и вызвал такси, продолжая просматривать профиль Фомина и реакции на его посты. С каждой минутой ситуация становилась все более тревожной – посты распространялись, люди комментировали, делились, задавали вопросы. История о «настоящем Алексе Фантоме» начинала обретать собственную жизнь.

Глеб уже был в курсе ситуации, когда мы с Димой прибыли в его офис. Он расхаживал по комнате, явно встревоженный:

– Это может быть катастрофой, – говорил он, размахивая руками. – Если эта история получит распространение, если люди начнут сомневаться в подлинности работ Фантома, цены могут рухнуть. Коллекционеры не любят скандалов и неопределенности.

– Но у этого Фомина нет реальных доказательств, – возразил я. – Только претензии и несколько похожих работ. Это не повод для паники.

– Проблема не в доказательствах, а в восприятии, – Глеб остановился и посмотрел на меня. – Арт-рынок основан на доверии, на репутации. Даже необоснованные сомнения могут нанести серьезный ущерб.

Дима, сидевший у окна с ноутбуком, поднял голову:

– У меня есть немного информации о Фомине. Он действительно художник, специализируется на цифровом искусстве. Выставлялся несколько раз в небольших галереях Москвы и Петербурга. Судя по его работам на Behance, он экспериментировал со стилем, похожим на стиль Фантома, но его работы технически проще и концептуально менее глубокие.

– То есть, он мог увидеть успех Фантома и решить, что может претендовать на авторство, так как работает в похожем направлении? – предположил я.

– Возможно, – Дима кивнул. – Или он просто пытается привлечь внимание к своему творчеству, используя имя Фантома как информационный повод.

Глеб задумчиво потер подбородок:

– В любом случае, нам нужно реагировать. Но как? Если мы проигнорируем его заявления, люди могут решить, что нам нечего возразить. Если отреагируем слишком нервно, это может выглядеть подозрительно.

– Я думаю, нам стоит выпустить краткое заявление от имени Фантома, – сказал я после некоторого размышления. – Что-то вроде: «Я не знаком с Александром Фоминым и не имею отношения к его работам. Любые претензии на авторство моих произведений безосновательны». Спокойно, уверенно, без лишних эмоций.

– Согласен, – кивнул Глеб. – Но этого может быть недостаточно. Нам нужно активно продвигать нашу версию, демонстрировать уверенность в подлинности Фантома.

– Может быть, стоит организовать новую выставку или выпустить новую серию работ? – предложил Дима. – Показать, что Фантом продолжает активно творить, не обращая внимания на самозванцев.

Мы обсуждали возможные стратегии реагирования, когда телефон Глеба зазвонил. Он взглянул на экран, нахмурился и