Акума, или Солнце мертвых - Александр Евгеньевич Белых

в эти дни. А сегодня сообщили еще одну новость. Скончался президент Чехословакии Клемент Готвальд. Жутко даже подумать, ведь он только приехал к себе с похорон Сталина, и скончался сам. Тяжкий 53 год, он нам принес горе. Ну что ж, видно, судьба. Я, мамочка, служу по старому, изменений нет. Все пока в порядке. Посылаю тебе справку, какую просила. Вкладыши все твои мамочка, я получил. Спасибо. 3 раза по 10 р. и в последнем письме 5 р. Не делай больше этого, ведь самой тебе сейчас очень трудно, а ты посылаешь мне последние деньги. Получил письмо от тёти Поли. Она, наверное, тоже очень переживает. Ну, ладно мамочка, нужно заканчивать, да и писать больше уж нечего. Время 1 час ночи. Нужно спать, а то завтра в 6 часов вставать. Спокойной ночи. Крепко, крепко тебя целую. Твой сын Рудик».

Екатерина Павловна вынула листики со стихотворением сына Рудольфа. Потрёпанные листики дрожали, как крылья мотылька в конце короткого лета.

***

Скорбный день

Моей маме Соколовой Е.П. я посвящаю

 Пишу тебе я, мамочка родная,

В тот яркий день, когда переживает вся земля,

Когда дрожащий голос Левитана

Нам сообщил о смерти нашего вождя.

Какой удар! Потеря-то какая!

Той скорби, мама, выразить нельзя,

Казалось, вся земля рыдала,

Как осиротевшая семья.

Москва! О, как она уныла!

Застыли стены древнего Кремля.

Склонились скорбно алые закаты

Над образом любимого вождя.

Со всех сторон ее концов сегодня

В колонный зал, где он лежит сейчас,

Идет народ суровый и угрюмый

Взглянуть, чтоб на него в последний раз.

Нет, он не умер! Он навеки с нами!

Он будет жить в сердцах у каждого из нас

И каждый труженик народа

Ему клянется в этот час.

Клянемся мы тебе, Отец Великий,

Трудиться, сил и жизни не щадя.

Мы не забудем твоих дел великих

И будем брать пример во всем с тебя.

И мы, солдаты Армии Советской,

Что будем стойко и неколебимо

Стоять на страже мирного труда.

А вы, проклятые злодеи Уолл-Стрита

Напрасно о войне вы сходите с ума

Народы мира на колени

Вам не поставить никогда!

За кровь, пролитую в Корее,

Придется рассчитаться вам сполна

И не уйдете вы, убийцы,

От справедливого суда.

10 марта 1953

***

У неё завелась традиция на годовщину смерти сына читать над могилой записки и дневники. Екатерина Павловна вынула записку от любимого мужчины от 24 сентября 1941 года.

«Дорогая Екатерина Павловна. Меня отправили 23-го октября в батальон выздоравливающих на 7 дней. Сообщаю адрес: Васильевский остров, Съездовская ул., дом 3/1, впуск по четвергам и воскресеньям от 4-6 часов. Может быть, меня отпустят в город, тогда я к вам зайду. Чтобы легче найти батальон, вам нужно переехать мост лейтенанта Шмитта и идти по Неве на право от моста, увидите красное здание, которое выходит на Съездовскую и на Неву (лучше спросите у кондуктора, где Съездовская улица). Пока всего хорошего. Целую вас и Рудика».

Память многое стёрла всё худшее из прошлой жизни Екатерины Павловны Соколовой. Только дневник в школьных тетрадях, который она вела в годы ленинградской блокады и после войны, сохранял и свежесть горя, и трепет счастья. Они перешли с ним через ужас, они выжили, они стали сильными. Инстинкт жизни преодолел страх смерти. Любовь, коварная, подорвала силы…

Она писала этот дневник своему сыну Рудольфу, чтобы напомнить ему в счастливом будущем о блокадном детстве, когда станет взрослым мальчиком, когда станет мужественным мужчиной, воином, патриотом, коммунистом. Когда-то вечерами они перечитывали страницы этого дневника вдвоём по очереди. Плакали, вздыхали, радовались. «Ну, хватит, мама, всё уже позади, а теперь счастье…»

На кладбище, над могилой сына она собиралась зачитать вслух некоторые страницы этого дневника, как будто они не разлучались никогда…

***

«Ленинград 8 марта 1953.

Здравствуй дорогой мой сын Рудик! Пишу тебе это письмо в день великой скорби всего народа, потерявшего дорогого любимого вождя И. В. Сталина. Сегодня я целый день слушаю радио и все мои мысли в Москве. Я вижу и слышу, как миллионы людей идут проститься с дорогим Вождем и там среди них ты, мой дорогой сынулька. Ты счастлив, что сможешь последний раз увидеть и проститься с тов. Сталиным. Еще так недавно, 7 ноября ты видел его живого на трибуне мавзолея, на Красной площади, живого Сталина! Посмотри на него и сохрани его живым в сердце. Это наш дорогой Отец и Учитель. С ним прошла наша жизнь. С ним мы пережили тяжелые дни Отечественной войны, слушали его голос в незабываемые дни блокады Ленинграда. Он вдохновлял нас и всех людей мудрыми словами. Дорогой Рудинька! Невозможно передать, как тяжело на душе от этой страшной вести, такой потери великого вождя. Просто не хочется верить в эту утрату, но все говорит и напоминает об этом, и траур на улице, и передача по радио, душа разрывается на части, слушая, как люди высказывают свою скорбь и клятвы Вождю. Тебе, дорогой сынулька, это еще виднее, так как ты там, в Москве. Запомни и запечатлей на всю жизнь эти дни великого горя. Будь твердым и стойким, неси честно имя Сталина в своем сердце. Я, твоя мама, проводила митинг на работе, призывая людей к сплоченности и бдительности. Я отдала свою клятву служить честно делу Ленина-Сталина. Будь же и ты, сынулька, достойным сыном нашей Родины. Служи честно, будь всегда бдителен, ничего не решай торопливо, бери пример с дорогого Вождя т. Сталина. Дорогой сынулька, вот пишу тебе это письмо, и грудь разрывается от горя и слез, передо мной лежит свежая газета «Правда» с портретом дорогого т. Сталина, обрамленным траурной черной каймой. Это так горько говорит о действительности и в репродукторе звучит плачущая симфония, прерываемая голосом диктора о происходящем в Колонном Зале Дома Союзов. Нету больше сил продолжать писать тебе, нету больше других мыслей, так велико наше горе. Никто в квартире не ходит без слез, а на улице еще тяжелее. Так строго застыл в горе наш Ленинград. Рудинька, вчера был у меня Витя Б. Он мне что-то говорил о себе, но я ничего не поняла, так как не до этого. Он тоже писал тебе письмо. Вот, родной мой Рудинька, какая беда стряслась и