Меня зовут Корокотта - Александр Васильевич Чернобровкин

а болтает она без умолку, даже когда одна, поэтому почти весь день провожу вдали от дома. Старуха редко выходит из него. Целыми днями сидит у входа, чтобы свет попадал в ее убогое жилище в одну комнату с очагом у дальней стены с дырой под потолком для выхода дыма, двумя каменными лежками с тюфяками, набитыми соломой, у боковых стен, и вычесывает овечью шерсть или сучит пряжу из нее.

Первым делом Мерна показала мне глиняный кувшин с широким горлом и сообщила, что ссать надо только в него. Даже если иду по-большому, сперва должен отлить в кувшин, стоявший в отгороженном закутке с выгребной ямой, а потом уже садиться в позе орла над ней. Когда направляюсь в закуток, перестает болтать и прислушивается, контролируя исполнение инструкции. Напомнила мне одну даму из двадцать первого века, которая, когда я шел в туалет, тоже замолкала, чтобы убедиться, что затем помою руки. Если мне надо было побесить ее, «забывал».

Моча нужна для обработки, размягчения кож и отбеливания и окраски тканей. Мочевина закрепляет цвет. Говорят, что кельтиберы чистят ею зубы, чтобы стали белее, но я не видел. Может быть, делают так свихнувшиеся богачи или эксцентрики. Среди кельтов всегда было много экстравагантных придурков. Удивляюсь, почему до сих пор не увидел ни одного с наизвесткованной и подкрашенной в красный цвет шевелюрой. Видимо, этот способ выпендриться не для мирных жителей.

Дни я проводил на берегу моря. Купался, загорал, удивляя аборигенов. Иногда рыбачил и отдавал улов Дею, жена которого готовила рыбу для меня. Как-то сходил в горы и подстрелил серну-самца с черными тонкими рожками, загнутыми назад, который пасся в гордом одиночестве. Уложил одной стрелой, попавшей в сердце. Почувствовал себя снайпером. Притащил в поселение на волокуше, изготовленной из двух молодых деревцев, потому что весило убитое животное килограмм пятьдесят. Разделал возле дома Мерны. Дею отнес только небольшой кусок, чтобы приготовил мне на ужин. Остальное, включая шкуру, рога и копыта, обменял на необработанные сфалериты, они же цинковые обманки. Аборигены не знают им истинную цену, сбывают римским купцам за всякую ерунду. Я не стал просвещать кантабров.

Этот минерал считается драгоценным камнем у жителей Средиземноморья. Он бывает разных цветов от бледно-желтого через красный и зеленый до черного. «Светится» круче бриллиантов. Одна беда по мнению будущих поколений или достоинство по мнению нынешних — слишком мягок, хрупок. Пока твердые алмазы, рубины и сапфиры не научились огранивать, ценился дороже их. Собирают где-то в горах взрослые и дети. Само собой, выдавать мне места не захотели. Я походил по окрестностям, нашел много чего интересного, но ни одного сфалерита.

Караван римских торговых галер я так и не дождался. В поселение прибыли на побывку двое жителей, из пяти ушедших воевать с римлянами. Остальные пали смертью храбрых, если верить рассказам вернувшихся. Один из них по имени Воган (Маленький), тридцатидвухлетний малорослый крепыш с вытянутой по горизонтали и как бы сплюснутой с боков головой, похожей на старый компьютерный монитор, вечером подсел за стол во дворе Дея, когда я там ужинал. Заказал вина, угостил всех сидевших, в том числе и меня.

— Мне сказали, что ты хороший стрелок, что убил серну одной стрелой, — начал он разговор.

— Да, иногда бываю очень точен. На корабле мне платили двойную ставку, — похвалил сам себя, пока никто не додумался.

— Не хочешь повоевать с нами против римлян? — предложил он. — У нас не платят, но трофеев за один бой можно взять столько, сколько за год не заработаешь охранником.

— А можно и погибнуть, — напомнил я.

— Согласен, без этого никак. В последнем бою трех парней потеряли, — честно признался он.

Я знал, что весь Иберийский, как его сейчас называют, полуостров будет захвачен римлянами и превратится в провинцию Испания, что кантабры проиграют, а с победителями лучше не напрягать отношения, но помнил и то, что Средиземноморье велико, что даже в этой его части вряд ли кто-то из римлян запомнит меня и захочет отомстить. Смогу я устроиться на римскую галеру или нет — большой вопрос, а с богатыми трофеями и помощью сослуживцев как-нибудь выберусь из этих мест. К тому же, мне понравился честный ответ Вогана.

— Давай попробуем, — согласился я.

Через день мы ушли из поселения вчетвером. Добавился еще и юноша лет пятнадцати, мечтающий стать великим воином. С нами был осел, который вез запасы продуктов, собранные всеми жителями, и мои доспехи, саблю и сагайдак с луком и двумя колчанами со стрелами. В одном были пластиковые из двадцать первого века. Осталось их двадцать девять, хотя берегу, как зеницу ока. Представляю, что случится с археологами, если найдут пропавшую в культурных слоях двухтысячелетней давности. Я шел налегке с кинжалом на поясе, медленно втягиваясь в переходы по горам. Помогало то, что чем выше, тем меньше жара и влажность.

Глава 3

На Иберийском полуострове сейчас собралось восемь римских легионов: Первый Германский, Второй Августов, Четвертый Македонский, Пятый Жаворонков, Шестой Победоносный, Девятый Испанский, Десятый Парный и Двадцатый Победоносный Валериев. Плюс две когорты и четыре конных алы вспомогательных войск. Командует ими лично Гай Октавий Фурин, он же Гай Юлий Цезарь Октавиан Август, который войдет в историю, как Октавиан Август, внучатый племянник Гая Юлия Цезаря, консул и император, принявший в прошлом году это воинское звание, которое при его жизни превратится в титул самодержца, и заодно прозвище Август (Гарант, Основатель, Исполнитель воли богов). До римлян наконец-то дошло, что требуется единовластие, иначе постоянно будут гражданские войны. Вся эта силища уже третий год пытается победить кантабров, астуров и галлеков, которых, включая грудных младенцев и немощных стариков, меньше, наверное, чем в римском воинском контингенте. Так происходит потому, что горцы ограничиваются партизанской войной, избегая генеральных сражений. Подавалось нападение на кантабров, астуров и галлеков, как освобождение их от варварства, приобщения к ценностям демократии, а не ради золота, серебра, свинца и других металлов, которые добывают в Кантабрийских горах. Западноевропейцы под этим девизом будут грабить весь остальной мир до второй четверти двадцать первого века, когда Россия совершенно варварски, недемократично отучит их от дурной привычки, позаимствованной у римлян.

По сведениям кантабрийских осведомителей, император Октавиан Август находится сейчас в каструме неподалеку от города Сегисама. Римская армия атакует с востока, юга и запада тремя колоннами под командованием легатов Гая Антистия Вета (Первый и Второй легионы), Гая Фурния (Четвертый и Шестой) и Публия Каризия (Пятый и Десятый).