Имя Кати - Павел Николаевич Губарев

закрыла глаза. Школьный психолог в таких случаях советовал представлять себе чувство до тех пор, пока не станет ясно, что с тобой происходит (но не дольше, добавлял психолог и немедленно начинал умываться, давая тебе знать, что пришло время ему помолчать, а тебе поработать над собой).

Катя попыталась визуализировать чувство. Нет, это была не тревога — старуха, одетая в кофту учительницы алгебры. Нет, это была не потеря — женщина, одетая в мамино платье. Это была не жадность — плохо ей знакомая молодая фигура в магазинных обёртках вместо одежды. Это точно была не влюблённость, хотя от чувства шёл похожий свет.

Катя подумала о Лёве. Почему Ольга спросила о нём и потом резко повеселела? Ольга…

Новое чувство было пухлым, изящным, у него были яркие голубые глаза. Новое чувство было похоже на Ольгу. Кате захотелось вернуться в оупенспейс, подойти к Ольге, в её аккуратный бежевый уголок, взять за ручку фарфоровую чашку с цветочками и вылить чай ей на голову.

Желание стало настолько сильным, что Кате пришлось схватить себя за руку и крепко сжать, чтобы действительно не побежать исполнять задуманное. Чувство разлилось по груди, по ногам — и поднялось в голову, как глоток глинтвейна, смешанного с кофе и ещё каким-то напитком, который Катя никогда не пробовала.

Катя впервые в жизни испытывала жуткую, подавляющую сознание ревность.

Она заставила себя сделать глубокий вдох и выдох. Потом ещё вдох — и медленный, сильный выдох. Сделала несколько шагов по коридору, прислушиваясь к ощущениям. Новое чувство растекалось по телу, захватывая каждую клеточку. Оно наполнило мышцы зудом, напустило в голову туман и стало царапать Катю чем-то острым изнутри в районе груди.

— Ну нет, — подумала она. — Действуй, Катя.

Она достала планшет и нашла контакт Лёвы. Встретилась взглядом с его фотографией и сказала:

— Кто бы мог подумать!

Нажала кнопку и дождалась ответа.

— Привет? — сказал Лёва. — Хотела узнать про чипы? Я уже половину проверил…

— Нет, — сказала Катя. — Скажи, в этом кафе… «Эльза»… там ещё можно забронировать столик?

— Наверное, да. А что?

— И ты всё ещё думаешь, что мой берет будет хорошо смотреться на фоне той картины? Как его там?

— Кунинга. Да.

— Картина ведь всё ещё там висит?

— Если нет, мы выхватим пистолеты и будем угрожать официантам, пока они не вернут её на место…

— Хороший план!

— Но сперва мирно забронируем столик, верно? На завтра? На двоих?

«Какой у него хороший голос», — подумала Катя. Лёва не пел, но ей казалось, что он идеально попадает в ноты, которые специально написал для того, чтобы произнести эту фразу: «На завтра? На двоих?». Он сказал это, и Кате сразу стало легче. Кровь перестала вскипать, изнутри перестало царапать, а стало гладить ладошкой. Это была влюблённость. Знакомая девушка, одетая в платье из леденцов.

— На завтра. На двоих, — сказала Катя.

Сандра

Катя проснулась как от толчка. Разговоры с Ольгой и Лёвой сжали в ней пружину, о существовании которой она не подозревала. В школе был урок об адреналине и кортизоле. Катя пропустила лекцию мимо ушей, хотя понимала: речь идёт как раз о том, что происходит с ней сейчас. Но одно дело — знать о гормонах, и другое — непосредственно чувствовать их работу.

Катя посмотрела на Оди: та спала ровным сном человека, который может выразить любую ситуацию алгебраическим выражением и взять производную. Катя же решилась пойти купить данные на чёрном рынке, и мысли об этом заставляли её ворочаться. Покупка была опасным мероприятием, но насколько именно — Катя не знала. Ещё Катя решилась пойти на свидание с парнем. Это было ещё более волнительно, потому что неизвестные переменные возникали уже не только с другими людьми, но и в самой Кате. В её уме и даже теле.

Катя попыталась представить Лёву, как он касается её тела. У неё ничего не получилось: в голову лезли только сцены из фильмов и приторная фоновая музыка.

Катя включила планшет и поморгала, перечитывая их с Лёвой чат. На сонную голову её слова казались ей самой странными. И зачем она загрузила парня всеми этими проблемами? Ему, наверное, хочется, чтобы Катя была весёлая и любила музыку. С другой стороны — другой ведь Кати у неё для него нет? Так что пусть привыкает, наверное?

— Понимаешь, чтобы получить образование, нужны деньги. Чтобы открыть бизнес, нужны деньги. Чтобы заработать деньги, нужны деньги. Чтобы найти работу, нужно образование, а для образования нужны деньги. Поэтому, если у тебя есть деньги, то у тебя будут деньги. А если у тебя нет денег, то их не будет никогда.

— Кто имеет, тому дано будет и приумножится?

— Именно. Но есть крошечный шанс прыгнуть из одной социальной страты в другую: завести знакомства, войти в нужные круги, найти хорошую работу, в конце концов, обрасти связями. Понимаешь?

— Понимаю.

— Так что ты думаешь? Ну?

— Я думаю, если человек хочет быть счастливым, то он меняет обстоятельства. Это хорошо. Но если человек хочет быть действительно счастливым, то он меняет себя, а не обстоятельства.

— Это как, например?

— Долгий разговор. Иные мысли я не доверяю интернету.

— Ты всегда напускаешь дешёвую загадочность, когда разговариваешь с девушками?

— Нет. Ты молодец. А я нет. Я бы не стал портить себе нервы, чтобы стать богатым. И заводил бы себе друзей, а не «связи». Честно — мне кажется, что ты принимаешь слишком всерьёз эти вещи…

— Крышу над головой? Тёплый угол? Хлеб с маслом на пенсии?

— Ну, без крыши над головой ты не останешься, я думаю.

— Ты так думаешь, потому что ты не сирота.

— …

— Что молчишь? Не обижаешься?

— Нет.

— Просто я думаю, что есть шанс. Есть эти ребята, они офигенные. Кто-то уже начал делать карьеру, как Сандра. Кто-то уже богат, но работает над сетью знакомств уже сейчас, потому что знает, что это нужно для полноценной, насыщенной жизни. Нам это не объясняют, а они это уже знают от своих успешных родителей. Для них такие клубы — что-то само собой разумеющееся. Для Джо вся эта история с Посланником может быть только поводом собрать всех в одном месте. Может, он это и придумал, а? Нанял актёра…

— А они счастливы?

— Кто? Джо и Сандра?