Как мы делали реформы. Записки первого министра экономики новой России - Андрей Алексеевич Нечаев

была борьба с инфляцией, то сегодня ключевое значение приобретает стимулирование инвестиционной активности, структурной перестройки экономики, повышения ее технологического уровня. Поэтому сохранять сегодня почти в неизменном виде прежнюю систему расчета, и особенно ставок НДС, – просто абсурд.

Еще одним крайне важным элементом новой налоговой системы было для нас введение налогов на внешнеэкономическую деятельность. Наша позиция в этой сфере состояла в том, что необходимо было обеспечить переход от регулирования экспорта и импорта административными методами к их регулированию через тарифы.

Именно тогда появились и стали активно развиваться внешнеторговые налоги и пошлины. Было резко ограничено число товаров, экспорт которых квотировался, то есть контролировался административным путем. И впоследствии правительство, хотя и с отступлениями, мучительно, но все же сокращало список товаров, экспорт которых административно ограничивался всяческими квотами и лицензиями, и переходило на методы тарифного регулирования. Этим действительно был заложен один из краеугольных камней новой экономической политики и всей реформы. Мы ввели тогда специальные экспортные тарифы и, естественно, основное внимание уделяли тарифам на экспорт сырьевых ресурсов и топлива. В условиях почти полного освобождения от административного регулирования импорта были введены импортные пошлины.

Нужно отметить, что по сравнению с административным регулированием экспорта и импорта введение внешнеторговых пошлин и тарифов является гигантским шагом вперед с точки зрения рыночной экономики. В то же время и экспортные пошлины являются не совсем современным инструментом регулирования. Они снижают конкурентоспособность наших товаров на мировом рынке, приводя к неизбежному росту их цены. Реально их применение свидетельствует о слабости государственной машины, которая не в состоянии изъять возможную сверхприбыль экспортеров через другие налоговые инструменты, а также о недоразвитости структуры экономики, наличии дисбалансов внутренних и мировых цен. Ведь Россия использует пошлины на экспорт сырья (правда, преимущественно энергоресурсов) не только в фискальных интересах, но и в качестве средства защиты внутреннего рынка, который из-за низкого уровня развития конкуренции, высокой монополизации и указанного дисбаланса цен без этого инструмента подвергался бы риску столкнуться с дефицитом соответствующих ресурсов. Однако до тех пор, пока наша экономика не диверсифицируется и не перестанет иметь узкосырьевую экспортную направленность, более эффективного инструмента государственного регулирования, чем примененный нами еще в начале 90-х, видимо, не найти.

Разработкой самих тарифов занимались финансовые и экономические подразделения нашего министерства при активном содействии МВЭС. Во главе всей этой работы стоял Гайдар. Причем в отличие от многих других руководителей, в том числе последующих, он не просто утверждал подготовленные нами разработки, а был активным, работающим членом команды. Это не значит, что он сидел с калькулятором и сам просчитывал разные варианты тарифов. Но в рабочих обсуждениях проблемы Гайдар принимал самое деятельное участие.

Установление внешнеторговых тарифов являлось довольно сложной математической задачей, требовавшей в то же время определенного экономического остроумия. Нужно было найти такой уровень налога, который обеспечивал бы сохранение экспорта примерно в том же объеме, каким он был при административном регулировании, учитывая при этом разницу в мировых и внутренних ценах и размеры транспортных издержек. Все это, конечно, должно было быть усреднено, хотя предприятия и попадали в неравные условия. Одному нужно везти свою продукцию из Сибири, другому – из Коми, третьему – из Поволжья. И если транспортировка, скажем, нефти или газа по трубопроводам стоит сравнительно недорого, то при перевозках леса или угля по железной дороге, а тем более автомобильным транспортом появляется уже существенная разница. Поэтому было очень важно, с учетом всех этих факторов, рассчитать такой размер тарифа, который, с одной стороны, стимулировал бы экспорт, а с другой – не создавал бы соблазна вывезти из страны все что можно.

Ясно было, что внутреннее потребление должно регулироваться не какими-то волюнтаристскими решениями, а реальными потребностями экономики. И в то же время мы должны были принимать во внимание тот факт, что при существовавшей разнице внутренних и мировых цен на многие товары, особенно сырьевые, вывоз продукции за рубеж откуда угодно, хоть с Северного полюса, оказывался выгоден. Поэтому в своих разработках экспортных тарифов по неквотируемым товарам мы искали такой вариант, который позволил бы создать определенную конкуренцию для внутреннего рынка, не похоронив его при этом полностью, и одновременно еще решил бы бюджетную проблему. К тому же нам нужно было сделать налоги универсальными и простыми, с тем чтобы, с одной стороны, облегчить работу рядовому таможеннику и налоговому инспектору при его расчетах и проверках, а с другой – закрыть лазейки для мошенничества. Они должны были быть достаточно обобщенными, избавленными от бесчисленного количества устанавливаемых в прежнее время госплановскими чиновниками различных коэффициентов и нормативов и в то же время достаточно конкретными. Мы старательно уходили от множества тарифов на однородные товары еще и из соображений снижения коррупционных соблазнов.

В части импортных пошлин стратегия состояла во введении невысоких (часто нулевых) пошлин на оборудование, комплектующие и полуфабрикаты, аналоги которых не производились в России. Одновременно устанавливались повышенные пошлины на изделия, конкурирующие с российскими, а также на предметы роскоши.

Здесь мне, безусловно, очень пригодились обширные знания реалий российской экономики госплановских специалистов. Хорошо помню, как сидел с длинным списком основных групп импортных товаров и поочередно приглашал к себе для совета спецов из отраслевых и внешнеэкономических подразделений министерства. Не исключаю, однако, что без некоторого субъективизма тоже не обошлось, хотя наши предложения проходили потом согласования в МВЭС, таможенной службе, аппарате правительства. Однако в целом наши товаропроизводители тогда особых нареканий на установленные нами импортные тарифы не высказывали. Они позволяли развивать внутреннее производство, насыщая одновременно товарный рынок страны и пополняя казну.

Кадры решают все, или Управленческие иллюзии

Нельзя не сказать и о формальной, бюрократической стороне дела, в том числе при подготовке правительственных документов. Пересаживаясь из кабинетов научных работников в министерские кресла в экстремальной (без всякого преувеличения) ситуации, мы не имели возможности постепенно, исподволь освоить специфическую науку управления, заранее научиться сложным премудростям аппаратных взаимоотношений, тонкостям всевозможных согласований и искусству административного нормотворчества.

Большинство из нас привыкло к определенному индивидуализму и свободе научной деятельности. Почти никто из нас не прошел многочисленные ступени аппаратной карьеры, на которых эти премудрости постепенно постигаются. Поэтому, конечно, первый этап пребывания в правительстве, требовавший к тому же весьма оперативной подготовки сложнейших документов, оказался чрезвычайно тяжелым для освоения технологии власти.

Человек, оказавшийся во главе достаточно крупной организации, и уж тем более на одной из «вершинок» государственной власти, проходит, как мне кажется, несколько стадий своего становления как управленца и на каждом этапе испытывает новые и совершенно разные ощущения собственной способности к работе руководителя.

Очень хорошо помню первый период, когда, заселившись в руководящий госплановский кабинет, я начал давать поручения отдельным специалистам и целым отделам. Мне приносили ответы