Криошок - Марат Александрович Чернов

Молодой человек подбежал к краю льдины, осторожно заглянув вниз, где проглядывала полоса тёмной воды в метр шириной. С её поверхности уже сошла рябь, и от тела доктора не осталось и следа. Безмолвные воды Северного Ледовитого океана поглотили его навсегда.

Глава 14

Свинцовые тучи расступились, и солнце теперь заливало ослепительно белое полотно, раскинувшееся перед взором Эдуарда и Светы, мчавшихся вдвоём на снегоходе. Девушка обхватила лётчика обоими руками за его мощный торс, думая о том, что именно его появление на сцене как долгожданного спасителя, доставляет ей, как ни удивительно, несказанное наслаждение. Она чувствовала в нём какую-то опору и надёжность не только потому, что он первым пришёл с помощью. В глубине её души затеплилось доброе, очень согревающее чувство, и если бы у них сейчас не было общей определённой цели, связанной с известной долей опасности, возможно, общее эмоциональное состояние девушки переросло бы в какой-то экстаз, но реальность маячила перед глазами, напоминая, что прежде, чем отдаться романтическим порывам, нужно довести начатое неотложное дело до конца. Впрочем, пока они неслись по свежей лыжне, проделанной лыжами Фридмана и Шумилова, она почему-то не раз вспомнила о том, что у неё с момента разрыва с её бывшим парнем вот уже более полугода не было близости с мужчиной.

У Макарченко было смешанное чувство, что ему приятно находиться рядом с этой девушкой, но он настроился на скорую встречу с тем, имя которого теперь знал. Это щекотало ему нервы, однако у него не было страха перед этим, пока что ловко ускользающим от возмездия, преступником. Он точно знал, что рано или поздно, они его настигнут, ведь у них был быстрый железный конь, с рёвом летевший по льду и довольно легко обходивший то и дело возникавшие впереди небольшие торосы. Фридман выбрал наиболее лёгкий и достаточно ровный путь, так что догнать его не составило бы труда, возможно, даже на лыжах, не говоря уже о двухгусеничной машине.

Уже через пятнадцать минут, когда полярная станция исчезла далеко позади, в поле зрения Макарченко попал темнеющий вдали на белом фоне предмет. Вначале, по приближении ему показалось, что это флаг синего цвета вроде тех, что зачастую оставляют туристические экспедиции, с пафосом и самоудовлетворением достигнувшие полюса без особых физических затрат, (если не принимать во внимание затраты финансовые). Установка полярного знамени, именовавшегося «осью земли» являлась одной из самых распространённых и красивых «фишек» таких развлекательных экспедиций, которые успешно обслуживали компании вроде «Полярного праздника».

С каждой секундой, приближаясь к этому предмету, Макарченко убеждался, что это и есть та самая «ось земли», знамя с позолоченной надписью «Nord», развевавшееся посреди гигантской льдины на слабом ветру. Однако, когда он подъехал ближе, и между ним и знаменем оставалось не более пятнадцати метров, он с ужасом увидел, что синее полотнище возвышалось над телом человека. Флагшток был воткнут ему в грудь, войдя через грудную клетку глубоко в белый лёд, окрасившийся в багровые тона в диаметре полуметра вокруг тела. На обледеневшем лице профессора застыла жуткая гримаса боли, с которой он боролся последние минуты жизни. Можно было лишь гадать, вступил ли он в открытую схватку со своим вероломным спутником, или тот пошёл на хитрость и напал без предупреждения, получив в силу этого немалое преимущество.

Света проявила недюжинное мужество и не издала ни звука, хотя сердце её сжалось при виде этой вопиющей по жестокости картины. Для неё не осталось сомнений, что человек, совершивший убийство таким циничным способом, не только реально опасен, но ещё и совершенно непредсказуем в своих действиях.

– Зачем… зачем он это сделал? – дрожащим голосом произнесла Света. – Он убил своего проводника. А перед этим – нашего радиста. В его поступках нет логики.

– Я знаю о нём лишь то, что перед полётом на полюс он жестоко убил и расчленил свою жену и ребенка. Скажи, в этом есть какая-то логика?

Света с грустью покачала головой.

– Если он решил убить радиста, значит, хотел сделать всё, чтобы оградить себя от внешнего мира, – добавил Эдуард. – Возможно, хотел по очереди прикончить всех… Но никто, и он в том числе, не ожидал такого поворота событий. Забавно – взбесившегося убийцу остановили другие, более бескомпромиссные, так что он на время, наверное, даже забыл, кто он такой.

– Это было бы смешно, если бы не было так мрачно, – заметила Чирковская, держа наготове дробовик и внимательно осматривая окрестности. – Он не мог уйти далеко, и мы его остановим, правда, второй пилот Хаски?

– Вот и лыжня, – сказал Эдуард, указав на следы, удалявшиеся от распростёртого тела Фридмана.

Через несколько десятков метров они терялись за грядой ломаных, причудливых торосов высотой более трёх метров. Лётчик со своей спутницей за несколько секунд подкатили к этой естественной стене изо льда на снегоходе, однако дальше машина начала буксовать, уперевшись в это неожиданное препятствие. Макарченко заглушил снегоход, и они со Светой направились пешком в обход ледяного заслона.

На это ушло ещё несколько минут, и когда им удалось перебраться через эту гряду, они увидели огромное белое поле, превращённое самой природой в естественную арену препятствий. Множество торосов самых разных размеров и форм, напоминавших неправильные купола, изломанные шпили и даже иглы, торчавшие там и сям, поблёскивавшие на солнце завораживающим бриллиантовым сиянием, протянулись кругом на многие десятки квадратных километров.

На расстоянии нескольких сотен метров они увидели фигуру в красном пуховике, с лыжами в руках, карабкавшуюся по одному из ледяных склонов, словно по небольшому мосту. Это был Шумилов.

Словно почувствовав близость преследователей, он оглянулся и тоже увидел их, затем почти сразу без промедления поднял руку и начал стрелять из пистолета Фридмана. Пули попали поблизости от Макарченко в лёд, обдав его волной мелких острых осколков, и они со Светой пригнулись за ледяной стеной.

Эдуард держал СОНАЗ, в третьем стволе которого оставался ещё один дробовой заряд.

– Стрелять он явно не умеет, – заметил он. – И не бережёт патроны.

Вместо ответа Чирковская выглянула из-за стены, быстро прицелилась и выстрелила в сторону Шумилова. Совсем рядом с ним от небольшой ледяной скалы отвалился большой кусок. В спешке Вячеслав поскользнулся и скатился вниз, выронив по дороге лыжи, однако быстро вскочил и, пальнув наугад ещё раз, бросился дальше.

– Вперёд! – скомандовала Света, и Эдуарду не оставалось ничего другого, как припустить во весь опор следом за разгорячённой в пылу погони биатлонисткой.

Они бежали, обходя высокие торосы и перелезая через небольшие, то и дело рискуя