Криошок - Марат Александрович Чернов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он пошлёпал её по щекам, пытаясь привести в чувство и громко спросил:
– Очнись, Катерина! Ты меня слышишь?
Катя, встрепенувшись, открыла глаза, неожиданно громко засмеялась и плюнула ему в лицо. Это вызвало оторопь у всех, кто был рядом, и они инстинктивно отодвинулись подальше. Фридман изумлённо смахнул со щеки слюну, но по-прежнему крепко держал девушку.
Внезапно Катя изменилась в лице и жалобно проговорила:
– Где все? Я ничего не вижу! Глаза жжёт, меня кто-то ошпарил кипятком? Боже, как жарко! Я вся горю!… – Она с силой оттолкнула профессора от себя и попыталась подняться без посторонней помощи.
– Ей жарко? – произнёс Павел, которого уже давно начала сводить судорога от холода.
– Где дверь? – вдруг взвыла Сметкина голосом слепой ведьмы из гоголевского «Вия», медленно двигаясь вдоль стены, поскольку действительно полностью ослепла.
Ей никто не ответил, и девушка неожиданно зарычала, будто какой-то озлобленный зверь. Никто не посмел прийти к ней на помощь, все были испуганы столь неадекватным поведением, и просто наблюдали за ней. Когда она снова повернулась к ним лицом, всем показалось, что цвет радужной оболочки глаз стал теперь уже снежно-белым, точно шарики из обледеневшего снега, магически пугающим, словно у настоящей ведьмы.
Наконец, продвигаясь наощупь, девушка шагнула в предбанник, а потом, открыв входную дверь, вышла из здания. Фридман в недоумении последовал за ней, хотя останавливать её у него почему-то не возникло никакого желания.
Оставшиеся в помещении молодые люди выглянули из окна и в изумлении увидели, как она прошла мимо, сбрасывая с себя пуховик. Продолжая сдирать с себя верхнюю одежду и двигаясь теперь даже увереннее, чем прежде, как будто попав в более знакомую среду, вскоре она скрылась из виду в снежном вихре, подобно жуткой Снежной королеве.
– Что это было? – озадаченно спросил Егор.
– По-моему, она просто инфицирована, – невозмутимо ответил Шахицкий самым обыденным канцелярским тоном.
– Просто инфицирована, – передразнил его Дмитрий. – Её надо вернуть!
– Так идите и возвращайте.
– Вы поплатитесь за всё это, доктор, – сказал Егор. – Вы заварили эту кашу, вы будете и… – он умолк, потому что в комнату влетел Фридман, набросившись на микробиолога с криком:
– Совершенно точно, он будет и отвечать! – учёный яростно схватил коллегу за ворот куртки, едва не сбив его с ног. – Давай, выкладывай, что за капли ты ей закапал в глаза! Что ты тут мутишь, тварь?! – Он выхватил из кармана пистолет, нацелив его прямо в испуганное лицо Шахицкого.
– Она замёрзнет, бедняжка, – проговорила Лена, всматриваясь в снежную бурю за окном.
– Инфицированные не чувствуют холода, – ответил Шахицкий и тут же получил за это сильный удар рукоятью пистолета по лицу.
После этого, Фридман оставил его в покое, задыхаясь в исступлении. Он схватил со стола брезентовый свёрток и яростно закричал:
– Всем собраться в дорогу! Встать на лыжи, мы выходим через пять минут. А этот… – он махнул рукой на Шахицкого, – пусть остаётся здесь подыхать.
– И куда мы идём, профессор? – с наигранной учтивостью осведомился Егор.
– На Северный полюс! Это приказ.
– Простите, профессор, но по моему скромному убеждению, вы больше не можете нами командовать, – тем же ровным тоном заметил сибиряк. – Ситуация вышла из-под вашего контроля.
– Да, – кивнул Дмитрий. – Вполне возможно, что все мы заражены. Или скоро будем… вот как она, например, – он указал пальцем в окно, за которым, впрочем, уже никого не было.
– Хорошо, – ответил Фридман. – Вы вольны распоряжаться своими жизнями – в конце концов, все взрослые люди. Можете оставаться или отправляться назад. Но, может быть, у меня найдутся единомышленники. Кто пойдёт со мной?
Все молчали, никому не хотелось рваться за старым профессором сквозь стужу, ледяной ветер и высокие торосы на полюс, хотя сидеть на месте теперь тоже никому не казалось наилучшим выходом из ситуации. Поэтому все медлили с ответом.
– Поймите, что у нас будет больше шансов вернуться н большую землю на полюсе, чем здесь или если бы вы двинулись назад. На это у вас нет необходимых знаний, так что остаётся сидеть на месте и несколько дней ждать помощи. Но за это время, если продолжится такая погода, вы все замёрзнете. Вы тут просто пропадёте.
– Мы уже и так почти пропащие, профессор, – ответил Егор. – Поэтому я остаюсь. Девчата, вы со мной? Двинемся обратно?
Сибиряка поддержали все, кроме Вячеслава.
– А ты-то куда? – удивился Егор.
– Я с боссом, – усмехнулся Шумилов. – Ведь взять на приступ Северный полюс – моя заветная мечта!
– Вячек, не дури! – сказала Света. – Я чувствую, что помощь скоро будет. Не знаю почему, но я это знаю!
– Это мое окончательное решение, – твёрдо ответил Вячеслав.
Профессор с улыбкой похлопал его по плечу и развернул свёрток. Внутри оказался металлический штырь примерно в метр длиной с остро заточенным концом из какого-то закалённого металла, к которому был прикреплен ярко-синий флаг с позолоченной надписью «NORD».
– Это знамя мы установим на Вершине мира, Вячеслав. Прихвати с собой карабин, скоро мы выдвигаемся.
– Оставим карабин им, – отмахнулся Шумилов. – Мне он не нужен.
– Твое благородство не уместно. Оружие необходимо хотя бы для защиты от белых медведей… Впрочем, у меня есть пистолет, на двоих нам хватит. Следуй за мной.
Захватив из предбанника лыжи с палками, они вышли из кают-компании.
Глава 12
– Прежде, чем мы отправимся в путь, – сказал Фридман, оказавшись вне пределов их бывшего спасительного убежища, – я бы хотел закончить одно дело. Больше всего на свете не люблю незаконченных дел. Заглянем ненадолго в лабораторию, мне нужен образец присадки.
Шумилов не стал спорить и послушно последовал за профессором. Они поднялись на веранду и вошли в дом, Герман включил фонарь, осветив перед собой сумрачный коридор.
– Ненавижу холод, – произнёс Шумилов, закашлявшись. – Вы знаете, я ведь совсем не лыжник и не биатлонист. Хоть и стоял пару раз на лыжах. Жена, видите ли, обожает горнолыжные курорты, фигурное скольжение с заснеженных высот и всё такое. Любит и умеет кататься на лыжах. А я-то так, по ходу дела… подкаблучник, наверно, – он издал смешок.
– Конечно, знаю, Вячеслав, – отозвался профессор, не оглядываясь. – Но нашей группе исследователей было интересно понаблюдать за человеком, не имеющим отношения к столь экстремальным видам спорта. И потом, как нам известно, ты – отличный
