Клинок белого пламени - Анна Тьма

   "Умер я, любимая... Сути лишился..." Изящные, сильные пальцы оплели призрачную руку. Коснуться снова, пусть только памяти...

   Тогда я верну тебе жизнь и душу, мой родной, мой Волк. Пусть на одну ночь -- но верну. Хочешь?

   "А ты?.."

   Да! Да, хочу!

   И флейта, а вовсе не скрипки, первой задала новую мелодию, сложила ритм, совсем другой, чем был до того. И второй король танцевал с королевой...

   ...Потом говорили, что это была ночь богов, сошедших на землю. И были правы...

   А в другом кругу, невидимые границы которого тоже старались не нарушать, с не меньшим мастерством танцевали ламий и дочь Огня. Большому и сильному богу было легко подкидывать в воздух маленькую и ловкую девушку. А ей нравилось, когда бог с улыбкой подхватывал её и -- миг полёта, падение обратно в его руки и снова в танец, забывая обо всём...

   ...Как оказались Эрхан и Кари на другой стороне площади, они не поняли сами.

   -- Ой, -- пискнула принцесса, быстро оглядываясь по сторонам в поисках безопасного пути отступления. Очень не хотелось попасться на глаза отцу.

   Эрх замер, сжав ладошку девочки. Метрах в пяти от них так же застыл его отец.

   -- Ой-ёй... -- простонала Кари, тоже увидев некроманта и поняв, чем им это грозит.

   Сам Эрхан приготовился к жестокой экзекуции. Сжал зубы чтобы промолчать. А отец вдруг улыбнулся, быстрыми, едва заметными жестами показал, куда идти не следует и отвернулся, сделав вид, что не видел ни сына, ни принцессу. Подростки обалдело переглянулись, Кари пожала плечиками, Эрхан ещё разок поражённо взглянул на спину отца и дети всё же соизволили ретироваться обратно к Лисёнку и Заре...

   Костры горели по берегу на значительном расстоянии друг от друга. Треск огня, шёпот прибоя. У каждого звучала музыка, был свой скрипач, флейтист или другой музыкант, а то и двое. У каждого костра веселились. И бессмертные не стали исключением, тоже рано или поздно оказавшись у огня. Пусть у разных, но каждый побывал у костров, забывая обо всём, оставляя только одно, вполне исполнимое желание -- оторваться на славу!

   Когда пришло время, они снова собрались...

   Как и в прошлом, она танцевала со всеми богами, то выбирая одного, то отталкивая и выводя в круг другого... И только что Стримбору, которого Риера жестоко дразнила, пришлось доказать, что вовсе он не разучился танцевать, как вышли к тому же костру ламий и дочь Огня. Оба счастливые до эйфории.

   -- Ты всё так же жестока, королева! -- улыбнулся ламий.

   -- А ты всё такой же гуляка, Трэн, -- вернула улыбку давно умершая танцовщица.

   -- Это и есть Риера? -- Алина вышла вперёд, оглядела девушку с ног до головы. -- Я понимаю, почему ты был в неё влюблён, Трэн, -- не было в её словах ни капли ревности, ехидства или злости. Она действительно понимала. -- Ты в правду прекрасна.

   Танцовщица улыбнулась, так же пристально оглядев Пламенную, небрежным жестом отогнала богов.

   -- Надоели вы мне, мальчики, -- сообщала она тоном "королева желает, все выполняют". -- А вот с тобой, красотка, я бы станцевала.

   Алина так искренне и заразительно рассмеялась, что невольно захохотала и Риера.

   -- Ты серьёзно?! -- сквозь смех, поинтересовалась она.

   -- Вполне! -- сообщила призрак, махнув рукой скрипачу-пирату и Альтису. -- Играйте!

   Этот танец очень отличался от других... Две звезды, редкое изящество движений. Не было обычной для танца с мужчиной страсти и игры, но была красота, которой хотелось любоваться всё время, не отводя глаз. И Альтис, глядя на двух девушек, подумал, что это было бы очень неплохо, если бы поверье смертных об исполнении мечты, которое дарует Риера, было правдой.

   Утро встретило Альтиса жестоким похмельем. Голова не просто болела -- она жаждала развалиться на кусочки. Близкий прибой отдавался гулкими барабанами в ушах. Мысли стукались о стенки черепа, вызывая нестерпимую муку, от которой хотелось как минимум, горестно застонать. Представив, чем обернётся подобное действо, Ал скривился, с трудом и не сразу разлепил глаза. Над головой вращалось в хороводе с облаками отвратительно синее небо.

   "Изумительно синее!" -- поправил себя демон и снова скривился. Попытки эдак с четвёртой удалось попасть рукой именно на лоб, а не в висок, не в глаз и не по носу. Сквозь зубы скорее простонав, чем прошептав заклятье, демон пару минут, показавшихся вечностью, ждал, когда же хоть немного полегчает.

   Процесс отрывания своего стокилограммового тела от песка тоже был не самым лёгким. О, да, невысокий, хрупкий как ребёнок, изящный волшебник, в котором на вид от силы было не больше пяти десятков кило, на самом деле весил в два раза больше. Осторожно, чтобы не растревожить затихшую боль в голове, Ал огляделся, пытаясь понять, где он, собственно, и что было вчера, раз сегодня ему так плохо.

   Берег. Море. На зубах скрипит песок. Порт чуть в стороне. Идти, вроде бы, нужно было к порту. Соображал Ал всё ещё с бо-ольшим трудом. Но пошёл, выписывая по песку интересные зигзаги...

   Скала появилась впереди словно ниоткуда. Способность соображать Ал медленно, но верно возвращал. И эти камни не узнать было невозможно даже через тысячу... через десять тысяч лет.

   И ему не нужно было оглядываться по сторонам, чтобы знать, что он здесь не один.

   Пятёрка... шестёрка бессмертных подходила с разных сторон к этой вырезанной в скале фигуре. Каждый занял своё место, не сговариваясь и не оглядываясь. Молча преклонили колено боги, демон и... немного поколебавшись, дочь Огня.

   -- Как ты, живой? -- хриплым голосом кровного брата поинтересовались слева.

   -- Как-то не очень... -- отозвался демон не поворачивая и не поднимая головы. -- Ты сам как, Волк?

   -- Тоже... как-то не очень.

   -- Парни, столько пить -- вредно для мозга, -- справа послышался вздох. -- Хотя, вашим мозгам уже ничто не грозит...

   -- Малявка, не напрашивайся, а то выпорю...

   -- Боюсь-боюсь! Буквально описалась уже от ужаса. Алкаши несчастные...

   -- Счастливые, -- хором отозвались побратимы. Впрочем, тон совсем не соответствовал заявленному "счастью".

   Положенное по древнему ритуалу время, шестёрка стояла перед высеченным в скале обликом, коротко переговариваясь и вяло огрызаясь в ответ на колкости. А девушка над ними тянула руку к небу в попытке взлететь.

   -- Ой, мама родная... -- раздался стон в пространстве. -- Роди меня обратно...

   -- Не влезешь, -- авторитетно сообщил девчоночий голосок. -- На вот лучше, глотни.

   Лёнька нашёл рукой флягу, одним махом ополовинил. Волна бодрящей свежести прошла по телу. Маг сел, и истово поклялся:

   -- Купол меня отринь, если я ещё раз так пить буду! Никогда!

   -- Не зарекайся, -- лёжа в метре от друга, посоветовал Эрхан, не открывая глаз.

   -- Эрх, ты живой? -- поинтересовалась Кари, склонившись к другу.

   -- Что ж я маленьким не помер? -- горестно вопросил пламенный некромант.

   -- Добить? -- участливо поинтересовалась принцесса.

   Эрхан сосредоточил на лучащейся весельем и бодростью девочке мрачный взгляд. Потомкам Янтаря всё нипочём.

   -- Пошли лучше на корабль, пока нас не хватились.

   -- Да уж, пора бы, -- вздохнула Карэн.

   Лёнька, поднявшись, снял свой плащ, и без сожаления расстался с ним, укутав оставшуюся спать на песке Зарю. С сомнением огляделся, не желая оставлять беззащитную девушку одну, снял с себя один из медальонов, что-то шепнул, перенастраивая защиту и надел на тонкую шейку. Потом и флягу со средством от похмелья оставил под её рукой.

   -- Пошли, -- вздохнул Лисёнок, странно глядя на спящую пиратку.

   -- Ты не влюбился часом, друг? -- поинтересовалась Кари по пути, хитро глядя на Лисёнка.

   -- Девчонка! -- с досадой фыркнул маг. -- Всё бы тебе об одном думать! -- и отхватил неслабую оплеуху. Отскочив, маг внимательно взглянул на подругу, вздохнул и сказал: -- Ладно, больше не буду.

   -- Не будешь, -- сообщила дев... нет, не девчонка. Янтарная Королева.

   Лёнька, не раздумывая, преклонил колено. И так же, прежде чем включился в работу разум, язык уже успел произнести короткую присягу вассала сюзерену. Так же не раздумывая, повторил за другом Эрхан.

   А императрица вдруг снова превратилась в девчонку и испуганно поглядела за спины парней. Те мгновенно вскочили, ощерившись на возможных врагов оружием, с замершими на губах боевыми заклятьями. Да так и застыли.