Двойчатки: параллели литературной жизни - Марк Григорьевич Альтшуллер

хлебом…» (ч. 1, гл. 1). А одиннадцатилетняя Таня Власенкова уже на первой странице книги сама появляется перед читателем посудомойкой в трактире:

Мыть тарелки – это было хуже всего, потому что официанты ставили глубокие тарелки на мелкие селедочные, а селедку у нас жарили на постном масле, и такую посуду было очень трудно отмыть (ч. 1, гл. 1).

Во втором случае нарочитость приема была особенно очевидна, потому что известным прототипом Тани Власенковой была Зинаида Виссарионовна Ермольева, микробиолог, академик, знаменитый ученый, первая жена старшего брата Каверина Льва Зильбера, тоже блестящего ученого (в романе он стал прототипом Дмитрия Львова). Сама Зинаида Виссарионовна происходила из зажиточной семьи, окончила с золотой медалью гимназию и университет.

Приключения, острые сюжетные ходы начинаются с первых страниц обоих романов. Маленький Саня становится свидетелем убийства. Теряет нож, подаренный отцом, отца обвиняют в убийстве… А в «Открытой книге» под пулю попадает сама Таня. Во время дуэли старшеклассников-гимназистов выстрел, великодушно направленный в сторону, поражает маленькую посудомойку.

Оба малолетних героя, необразованные, невоспитанные, попадают в интеллигентные семьи с романтическими тайнами, к которым они оказываются причастными и которые раскрывают, сохраняют, изучают. Саня Григорьев постоянно бывает в доме Татариновых, где поначалу остро чувствует свою социальную ущемленность: «Они богатые, а я бедный. Они умные и ученые, а я дурак» (ч. 2, гл. 7). Постепенно он узнает главную таинственную трагедию этого дома: капитан Иван Львович Татаринов возглавил полярную экспедицию и пропал без вести. Его судьба и судьба корабля «Святая Мария» осталась неизвестной. Поиски затерянной экспедиции составят основное содержание книги. Таня Власенкова после тяжелого ранения попадает в интеллигентное семейство Львовых, где живет старый инвалид доктор Павел Петрович Лебедев, которому суждено сыграть важную роль в жизни героини.

Таинственные письма. Зашифрованная, плохо читаемая, таинственная рукопись. Это любимый сюжетный ход бесчисленных приключенческих романов. Вспомним «Графа Монте-Кристо», «Остров сокровищ» и проч.

Повзрослевший Саня Григорьев вдруг вспоминает детство, когда в их дворе оказались письма из сумки утопившегося от несчастной любви почтальона. Их вслух читали сердобольные соседи. Саня нашел эти письма, а одно пропавшее вспомнил. Они стали завязкой увлекательного сюжета. В «Открытой книге» письмами знаменитой актрисы завладевает мошенник и издает их.

В руки Сани Григорьева попадает дневник погибшего штурмана со «Святой Марии», судна капитана Татаринова. Больших трудов, напряженного внимания требует от героя расшифровка рукописи:

И снова я принимался за эту мучительную работу. Каждую ночь – а в свободные от полетов дни с утра – я с лупой в руках садился за стол, и вот начиналось это напряженное, медленное превращение рыболовных крючков в человеческие слова – то слова отчаяния, то надежды (ч. 4, гл. 7).

Доктор Лебедев, приобщивший к научным интересам маленькую, необразованную девочку, обратил внимание на целебные свойства плесени, сделав таким образом первый шаг к открытию пенициллина. Судьба его неопубликованной рукописи пройдет через весь объемистый роман. Ею овладевает вместе с письмами торгаш Раевский, от него рукопись попадает к главному противнику героини профессору Крамову, который не придает случайно приобретенной рукописи никакого значения и позволяет героине ознакомиться с нею.

Дешифровка дневника помогла Сане Григорьеву найти капитана Татаринова, подтвердила, что именно он первым открыл Северную Землю. Рукопись старого доктора помогла Тане Власенковой в ее поисках и подтвердила, что именно доктор Лебедев одним из первых обратил внимание на целебные свойства плесени.

Донос, арест, анонимное обвинительное письмо, ломающее жизнь положительного героя, – обычный мотив острого сюжетного романа (вспомним хотя бы «Монте-Кристо»). Арест и тюрьма составляют важную часть сюжета в том же блистательном «Графе Монте-Кристо» и в гениальных романах Стендаля.

О доносах и арестах Каверин пишет в обоих романах. Вводится сюжетный прием одинаково. В первом романе в системе скользящей поэтики события происходят достаточно вегетариански. Нина Капитоновна рассказывает, как враги Сани (Николай Антонович и Ромашов) сочиняют печатный донос в газету. «Письмо пишут, – однажды сообщила старушка. – Все летчик Г., летчик Г. Донос, поди» (ч. 5, гл. 10). Саня сумел ответить на письмо о летчике Г., «который клевещет», и печатный донос не имел последствий. Донос Ромашова в чекистские инстанции тоже был достаточно беззубым: в нем не было ни слова о политике.

Я написал, что ты маньяк, – рассказывает Ромашов, – со своей идеей найти капитана Татаринова, который где-то пропал двадцать лет назад, что ты всегда был маньяк, я знаю тебя со школы. Но что за всем этим стоит другое, совершенно другое. Ты женат на дочери капитана Татаринова, и этот шум вокруг его имени необходим тебе для карьеры.

Такой донос не имел роковых последствий: Григорьева лишь перевели куда-то южнее и не позволяли ему вернуться в полярную авиацию. Аресты в первом романе тоже не носят зловещего характера. Ромашова в конце концов арестовали, но за реальное преступление и воровство.

В «Открытой книге» все происходит по-другому и зловеще. Напомню, что третья книга писалась и печаталась уже после смерти Сталина, в начале оттепели. К Татьяне Власенковой перед самоубийством приходит Глафира Сергеевна и приносит ей черновики многостраничного детально разработанного доноса. Он написан подробно, умело, с обилием деталей и вполне «профессионально». Объект тщательно обрисован не только вредителем, но и невеждой, негодным руководителем, совершающим грубые ошибки. Естественно, что арест Андрея, мужа Татьяны Власенковой, был неминуем. Татьяна и ее друзья, как и в предыдущем романе, пытаются защищаться. Многостраничное письмо с подробными, детальными опровержениями клеветы, с приложением архивных документов отправлено в прокуратуру. И кажется, что правда восторжествовала: в «Эпилоге» Андрей благополучно возвращается. Но, если попытаться проследить хронологию событий, получается совсем не благостная картина.

Андрея, очевидно, арестовали летом 1944 года. Еще идет война. Тогда же, где-то «ранней осенью 1944 года» (с. 774) было написано и отправлено в прокуратуру обстоятельное письмо, доказывавшее его полную невиновность. И Андрей оправдан. В «Эпилоге» рассказывается о его возвращении домой… в июне 1953 <!> года. Со времени отсылки письма в прокуратуру прошло девять лет. А со смерти Сталина (март 1953 года) – больше трех месяцев. Именно эта долгожданная смерть и освободила героя (он провел в лагерях девять <!> лет). На тщательно составленное убедительное письмо в зловещем ведомстве не обратили ни малейшего внимания. Похожую ситуацию описал Каверин в воспоминаниях: Н. Заболоцкий написал убедительное письмо в прокуратуру, что не мог быть участником заговора, предполагавшийся глава которого (Н. Тихонов) награжден только что орденом Ленина. На свое письмо Заболоцкий, «разумеется, никакого ответа не получил» (Эпилог, с. 297).

Таковы некоторые сходные сюжетные ходы обоих романов. Первый получился более занимательным и несколько поверхностным. Второй гораздо глубже