Мастейн. Автобиография иконы хеви-метала - Дэйв Мастейн

вечером, когда мы ужинали дома у Дижона, вошел парень, с басом, болтающимся через плечо. Просто открыл входную дверь, вошел, как к себе домой, кивнул и выдал: «Здарова, чувак!»

Я посмотрел на Дижона. Похоже, ему было неловко.

– Это, блядь, еще кто? – спросил я.

– О… этой мой брат.

Это было неожиданно, учитывая, что чувак, только что вошедший, был чернокожим, а Дижон – вроде бы как испанцем. И в этом как раз крылась суть тайны Дижона Каррутерса. Его братом был Кейн Каррутерс, басист группы, известной как Untouchables («Неприкасаемые»). Оказалось, в Дижоне намешано несколько кровей.

Это открытие стало серьезным препятствием в моих отношениях с Дижоном. Не знаю, смущало его происхождение или, может быть, он подозревал меня в расизме. Как бы там ни было, его это оскорбило. Мне, возможно, было бы плевать, какого цвета кожа Дижона, черная или белая, но мне не понравилось, что он врал о чем-то принципиально важном. Это ведь показывало его как человека, и если он не мог доверять нам с Джуниором, то как мы могли доверять ему?

Следующим к нам пришел барабанщик по имени Ли Рауш, еще один странный паренек, который играл довольно хорошо, но имел некоторые серьезные личностные заскоки. Мы его прозвали «Болван», поэтому можно, наверное, представить, как он выглядел, и он часто говорил о своем увлечении сатанизмом. Теперь же, в силу моего происхождения и лет, которые я провел за увлечением колдовством и черной магией, я знал, что это значит. И я совершенно по-другому к нему относился. Знал, что долго мы с ним не протянем. И пусть я не был христианином, но определенно знал, что сатанистом быть не хотел, или даже случайно возвращаться к этой теме.

Однако я не был агрессивен в своей позиции; мы ведь взяли на короткое время Керри Кинга. Керри, разумеется, один из основателей группы Slayer, трэш-метал-банды, которая, как и Megadeth, достигла зрелости в Лос-Анджелесе в начале 1980-х. Несмотря на то, что к тому времени, как я пытался собрать свою группу, ребята из Slayer уже обзавелись существенной подпольной армией фанатов, поддержки от крупного лейбла у Slayer еще не было. Я считал Керри талантливым гитаристом и решил, что он будет не против с нами поиграть, – хотя бы какое-то время, пока не найдем второго. Slayer часто ошибочно называют сатанинской группой, а Керри регулярно (и опять же, ошибочно) называют сатанистом. Сегодня он, скорее, называет себя атеистом, хотя наши противоречивые точки зрения насчет религии и музыки вызвали личностную вражду (если можно так назвать), которая утихла лишь недавно.

Но раньше у нас с Керри проблем не было. Он был очень молодым, подтянутым амбициозным гитаристом, сыном шерифа. Керри не пил и не употреблял. Однако рубил в группе Slayer (убийца). Кто бы мог подумать. Пока он был в Slayer, а я собирал Megadeth, мы с Керри частенько зависали и стали довольно близкими друзьями. Я ему много чего показал на гитаре, в том числе пресловутое трезвучие Дьявола, сложный музыкальный интервал, охватывающий три тона. Дьявольское трезвучие требует некоторой сноровки, но оно прикольное, прежде всего из-за своей истории. Некоторое время в средние века дьявольское трезвучие было запрещено католической церковью; предположительно, музыкантов, которые нарушали этот указ, сурово наказывали, а иногда даже обезглавливали. Есть ли здесь правда – не знаю, но этих историй оказалось достаточно для того, чтобы вдохновить легионы метал-гитаристов использовать трезвучие в своих песнях. Керри об этом никогда не слышал; но как только я показал ему дьявольское трезвучие, ему очень понравилось, и почти в каждой песне Slayer есть эта последовательность аккордов.

Весной 1984-го Керри отыграл с Megadeth несколько выступлений в Сан-Франциско. Мы все еще искали нового гитариста, но не хотели лишать себя возможности выступить живьем, поэтому я попросил Керри нам подсобить. Где-то в душе я надеялся, что он, возможно, согласится уйти из Slayer в Megadeth. Но этого не произошло. Куда там!

Я, Крис Поланд и Дэвид. Очевидно, я играю соло. Фотография Харальда О.

Мы готовились к тем выступлениям в репетиционной студии Лос-Анджелеса, которой заправлял Кудрявый Джо. Там проводились вечеринки. Однажды после репетиции мы туда вернулись, а в студии прыгали и бесились какие-то невменяемые люди, лишившиеся разума под наркотой. Не забывай, что это было начало 1980-х, когда кокаин был не только социально приемлемым, но и на полном серьезе эффективным дерьмом. Я к тому времени уже стал знатным тусовщиком, поэтому меня мало что из этого шокировало. Но ситуация в студии была действительно тревожной. Мы вошли внутрь, и веселье носило непристойный и пугающий характер – нечто вроде того, что происходило в фильме «Меньше чем ноль» (не случайно снятом в 80-х), когда открываешь дверь и видишь парня в маске свиньи, сосущего своему корешу.

– Твою же мать!

Мы быстро оттуда свалили, бежали вниз по лестнице, потому что не хотелось ждать лифта. Внизу ступенек была нарисована баллончиком огромная свастика со словами: «Кудрявый Джо – еврейский хиппи».

Пьяные, мы бежали, сломя голову (по крайней мере, мы так думали), и, выбегая из двери, врéзались друг в друга, из-за чего Ли Рауш споткнулся и сломал ногу. До первого выступления в Сан-Франциско оставалась всего неделя, и Ли, естественно, хотел отказаться, но я его отговорил.

– Когда настанет время играть, мы отрежем часть гипса, – предложил я. – А на следующий день прикрепишь его обратно.

Я решил, что шоу должно продолжаться, верно?

Но когда мы сняли ему гипс, нога была вся черная – полный пиздец.

– О, черт, жестко, – сказал я. – Уверен, что сможешь играть?

Ли кивнул, вышел на сцену и проделал достойную работу. Более того. Попробуй поиграть с такой болью. Ли – один из самых крепких парней, которых я знаю. Но этот случай имел негативные последствия. А может быть, что-то другое. Как бы там ни было, когда мы вернулись в Лос-Анджелес, Ли объявил, что уходит и будет искать себя, искать более глубокий смысл в жизни. Он сел в свой грузовик, громко что-то пел и вел себя как самый счастливый парень на Земле.

Больше мы не общались.

* * *

Поэтому Megadeth снова потребовался барабанщик. И мы нашли его в лице Гара Самуэльсона. Мы с Дэвидом Эллефсоном работали вместе в местечке Mars Studio, и именно там Гар прошел «собеседование». Если можно так это назвать. Гар был невероятно милым парнем с большими сонными глазами и пухлыми губами – напоминал актера Дона Ноттса, особенно карикатуру Дона