Нечто в воде - Кэтрин Стэдмен

Он проверяет на прочность ткань вокруг застежки, тянет. Та не поддается. Сумка подпрыгивает со стеклопластиковой палубы и шлепается обратно.

В ней явно что-то есть. Внутри угадываются очертания твердых угловатых предметов. Повозившись с застежками, Марк вдруг прекращает свое занятие.

– Наверное, не стоит. – Я слышу по голосу, что он встревожен. – Судя по всему, хозяин не хотел, чтобы в нее заглядывали. Правильно?

Так-то оно так, но в данный конкретный момент мне очень интересно, что там, внутри. И все же Марк прав. Несомненно. Она не наша, и не нам ее открывать.

– Можно мне? – Я жестом указываю на сумку.

Просто хочу взять ее в руки, пощупать. Может, смогу опознать предметы по весу или форме. Как запакованные рождественские подарки.

– Конечно, давай.

Марк отходит, пропуская меня, и замечает, как только я берусь за ручки:

– Сумка тяжелее, чем кажется на первый взгляд.

Он прав. Вид обманчив, сумка тяжелая. Я медленно приподнимаю ее над полом. Мокрая и тяжелая. Ощущается как… Как будто там…

Я испуганно бросаю сумку, и она падает на палубу с характерным стуком. Марк смотрит на меня проницательным взглядом и качает головой.

– Нет, Эрин, это не то, что ты подумала, – будто прочтя мои мысли, возражает Марк. – Его бы съели акулы. Унюхали и съели. Особенно серые.

Конечно, он прав, если бы там находилось тело, акулы давно бы с ним расправились. Внутри не органика, а просто вещи.

Возможно, счета или нечто подобное, судя по плавающим вокруг бумагам. Чья-то черная бухгалтерия. Или отчетность за текущий период. Я уверена, что это что-то неинтересное. Ведь правда? Обычные вещи в сумке.

В закрытой на кодовый замок сумке, Эрин. Плавающей посреди Тихого океана в окружении десяти квадратных метров размокших бумаг.

– Что будем делать? – спрашиваю я. – Мы вообще должны что-то предпринимать? Или бросим ее обратно в воду и забудем?

Марк смотрит на часы. Вечереет, через каких-то полчаса или около того зайдет солнце, а нам еще сорок пять минут ходу до острова. Чего хорошего – оказаться посреди океана, когда стемнеет?

– Надо возвращаться. Я запишу координаты, а сумку возьмем с собой. Передадим властям или что-нибудь придумаем. Ладно, Эрин? Сообщим, кому полагается. Что бы здесь ни произошло.

Он находит в ящике под сиденьем блокнот и карандаш и записывает координаты места по GPS.

Я, уставившись на бумаги в воде, пытаюсь отыскать хоть какой-то намек на разгадку, однако вокруг только хорошо знакомая синева. Ничто больше не покачивается на воде, не подпрыгивает на волнах. Только бумага. Поворачиваюсь к Марку.

– Да, так и сделаем. Отнесем ее на стойку регистрации, пусть разбираются.

Я сажусь на место. Не наше дело. Просто кто-то все это выбросил.

Марк возвращается за штурвал, и мы пускаемся в дорогу. Спешим в отель, где ждет нас ужин. Сумка, проскользив по палубе, застревает под сиденьем.

Сворачиваюсь клубочком на подушках позади Марка, надеваю его джемпер и прячу замерзшие руки в рукава. Ветер раздувает волосы, и я закрываю глаза.

13. На следующий день

Воскресенье, 11 сентября

Мы вскакиваем с постели ни свет ни заря. После вчерашних нагрузок и приключений на свежем воздухе мы вырубились часов в десять, и я чувствую себя замечательно.

Вчера вечером, едва пришвартовавшись, мы сразу отнесли сумку на стойку регистрации, и Марк вручил ее портье. Мы объяснили, что нашли ее в воде, но о координатах и бумагах рассказывать не стали. Муж решил, что лучше поговорит потом с инструктором по дайвингу – возможно, тот что-то знает.

Сегодня мы завтракаем в ресторане главного корпуса: по воскресеньям завтрак в «Четырех сезонах» проходит в виде шведского стола. Чего здесь только нет: целые лобстеры, блинчики с сиропом, экзотические фрукты, полный английский завтрак[20], суши, радужный торт. Невообразимое изобилие. Еще один плюс физических нагрузок: я могу есть все, что пожелаю, не опасаясь испортить фигуру.

Нас ждет увлекательный день: прогулка на внедорожнике по джунглям главного острова, пеший подъем к священной пещере на горе Отеману, а по возвращении – воскресный ужин на пляже при свете факелов. Катер заберет нас с пристани сразу после завтрака. Инструктор по дайвингу так и не появился. Мне нужно заскочить в номер за рюкзаком и солнцезащитным кремом; я оставляю Марка в ресторане и спешу в бунгало.

Вначале я ее не замечаю.

А когда выхожу из ванной, то чуть не проглатываю зубную щетку. Вчерашняя сумка стоит рядом с кроватью, аккуратно прислоненная к стене. Кто-то принес ее в наш номер. Она подсохла. На черной ткани проступают белые следы соли. Замок все так же закрыт. Наверное, вчера служащие не поняли, что сказал Марк, и подумали, что сумка наша.

Я вспоминаю, как настойчиво она билась о борт нашего катера. Никогда бы не подумала, что могу испугаться сумки, а сейчас меня вдруг пробирает дрожь. Век живи, век учись.

Ладно, некогда, разберемся позже. Я заканчиваю чистить зубы, хватаю вещи и мчусь к пристани. Марку расскажу потом.

* * *

Короткая поездка на катере через лагуну, и мы загружаемся во внедорожник. Вместе с нами в машину садится еще одна молодая пара, Салли и Дэниэл. Мы отправляемся в путь. Я снимаю джунгли, краешек бокового зеркала, расплывчатые улыбающиеся лица; горячая черная кожа сидений липнет к ногам, пахнет прогретыми солнцем тропическими зарослями, ветерок гладит волоски на руке; джип скачет по ухабистой дороге; прохладный воздух смешивается с теплым.

Потом мы поднимаемся на гору по пешеходной тропе. В верхушках деревьев шумит ветер, под ногами шуршат камни и взлетает пыль, мы негромко переговариваемся, в ложбинку груди стекает пот, я тяжело дышу, глядя на маячащую впереди футболку Марка, потемневшую от пота.

К концу восхождения я устала и не чувствую ног, но очень довольна.

У Марка загорело лицо, и он неотразим: здоровый, спортивный. Не помню, когда видела его таким счастливым. Прежний Марк. Меня тянет к нему как магнитом. Так и хочется прикоснуться к его бронзовой коже. Когда мы мчимся на катере обратно в отель, я собственническим жестом закидываю ногу ему на колени.

Я рассказала ему о сумке, и он нашел, что это забавно – в духе комедийного сериала «Отель «Фолти Тауэрс». Мне, честно говоря, сериал никогда не нравился – слишком уж он груб, местами неоправданно. Хотя, возможно, именно это в нем и смешно. Не знаю. «Монти Пайтон» я люблю, но Клиз [21] должен быть посдержанней. В неразбавленном виде он невыносим.

Вернувшись домой, мы ныряем в постель, лениво занимаемся любовью и дремлем до заката.