Франция в поисках внешнеполитических ориентиров в постбиполярном мире - Елена Обичкина

договоров, после его подписания был заключён только договор между

Словакией и Венгрией, причём, его ратификация в Словакии затянулась по

внутриполитическим причинам 199.

Несмотря на реализацию предложения о Пакте стабильности,

восстановление французских позиций в регионе, в котором она ещё в

межвоенный период оспаривала влияние у Германии, в первой половине 90-х

годов было весьма относительным, особенно по сравнению с быстрым

ростом германского присутствия. Критики “восточной политики” Миттерана

считают, что в отношении стран ЦВЕ Франция была близка к великодушным

призывам, направленным в годы первого септената на страны Юга: “в них

было больше слов, чем дела”200.

В экономическом плане Франция участвовала в 20-30% западных

контрактов, но редко в качестве руководителя проекта, что снижало ценность

этого участия с точки зрения поддержания французского авторитета в

198 Де Монбриаль Т. Память настоящего времени. С.200.

199 Romer J.-C., Schreiber T. La France et l’Europe Centrale // PE. – 1995. - №4. Р. 922.

200 Moisi D. De Mitterand а Chirac.// PE. – 1995. - №4. Р.852.

112

регионе201. В области производства вооружений Франция участвовала в

программе переоснащения армий бывших участников Варшавского договора, стремившихся в НАТО. SOFMA202 привлечена к модернизации и

приспособлению к натовским стандартам танков и БТР, производимых в

Польше и Чехии.

Пожалуй, в начале 90-х годов говорить об особых отношениях Франции

со странами ЦВЕ можно было лишь на примере Польши, хотя и тут

французам приходилось делить привязанность этой «любимой кузины»203 с

ФРГ. Польша составила с Германией и Францией «Веймарский треугольник»

(в 1991 г.), предусматривающий регулярные трёхсторонние встречи лидеров

этих государств. Первая встреча состоялась во Франции, в 1992 году в

Бержераке. В центре внимания членов этого «треугольника» стояли

проблемы безопасности и сближения между ЕС и ассоциированными

членами. Польше этот «треугольник» был нужен для продвижения на Запад, поскольку франко-германская пара по-прежнему расценивалась в качестве

оси европейской интеграции. Кроме того, французский пример для неё много

значил с точки зрения нормализации отношений со вчерашним «врагом». В

сентябре 1994 г. во время визита министра иностранных дел Франции

А.Жюппе в Бухарест президент Румынии предложил создать аналогичный

треугольник с участием Франции, Германии и Румынии204.

201 Le Monde , 5 janvier 1995.

202 Societй franзaise de materiel d’armement – SOFMA.

203 Так французы называют Польшу, намекая на историческую традицию: от Генриха III и Станислава

Лещинского до двух Наполеонов и франко-польского союза 30-х годов ХХ века.

204 Romer J.C., op. cit. P. 923.

113

б . Дипломатия Ф.Миттерана в Югославском конфликте

События в Югославии с самого начала стали развиваться по наиболее

драматичному из всех предсказанных Ф.Миттераном сценариев. После

прихода к власти С.Милошевича началось наступление на права

национальных меньшинств, спровоцировавшее рост национализма и

этнические выступления против сербов в различных частях югославской

федерации. С начала 1991 г., в разгар работы межправительственных

конференций по финансовому и политическому европейскому

объединению, проявились разногласия по этому вопросу между Германией, поощрявшей сепаратистские тенденции, и другими странами ЕЭС, среди

которых была и Франция.

Позиция Ф.Миттерана по отношению к распаду Югославии

определялась, с одной стороны, его приверженностью status quo , как залогу

европейской безопасности, с другой стороны – внешнеполитическими

традициями Франции. Французская политическая элита, исходя из

внутриполитических соображений сохранения унитарного государства, господствующих со времён Французской революции, является

принципиальным сторонником принципа единства и неделимости

государства. Сохраняя верность этому принципу, Франция отказалась

подписывать Европейскую хартию о защите региональных языков (1992

г.)205 в связи с рамочным соглашением по национальным меньшинствам, дополнившим Европейскую конвенцию по правам человека после событий

1989-1990 гг.

В начале 1990 г. Миттеран выступил против распада Югославии, считая его знаком возвращения в далёкое прошлое, к «Европе племён». Он

поддерживал стремление Сербии удержать федерацию от распада, поскольку

205 Франция ссылалась при этом на эдикт Вилье-Коттре 1593 г., обязывающий использовать французский

язык во всех официальных документах на территории французского государства.

114

видел в ней оплот стабильности в регионе. Эта позиция навлекла на

французского президента огонь критики как внутри, так и вне Франции.

Главный редактор журнала “Politique Etrangиre” Д.Моизи считал, что, говоря

о «Европе племён», Миттеран проявил «наиболее откровенный цинизм»206.

Ф.Бозо писал: «Едва только Ф.Миттеран, благодаря своей позиции в войне в

Заливе, восстановил свой престиж стратега и дипломата после провалов

1989-1990 гг., с лета 1991 французская политика опять кажется

близорукой»207. С.Берштейн и П.Милза полагали, что « в отношении к

распаду югославской федерации действовали те же консервативные

рефлексы, что и в отношении к событиям во всей Восточной Европе»208.

Выше было сказано, что дипломатия Миттерана в те годы

руководствовалась, прежде всего, стремлением к стабильности и заботой о

том, чтобы обуздывать, контролировать процессы бурных преобразований, грозящие непредсказуемыми последствиями. Всякий раз перед лицом

коренных перемен в Европе он старался выработать «политику

сопровождения», дабы направить эти перемены в легальное русло

многосторонних переговоров, обставив условиями, закреплёнными в

международных соглашениях. Кроме того, мозаичный характер югославской

федерации не позволял Миттерану предположить, чтобы в процессе её

распада могли бы родиться жизнеспособные и этнически гомогенные

государства, внутри которых были бы сняты межнациональные и

религиозные противоречия. Можно ли упрекать его в политической

близорукости и недостатке предвидения там, где всей последующей

трагической историей была доказана справедливость его предостережений?

Неудачи французской дипломатии в югославском кризисе происходили не из

недальновидности или косности президента, а из сложного переплетения

неблагоприятных для успеха французской стратегии международных

206 PE, 1995, № 4. Р.853.

207 Bozo F., op.cit. Р.100.

208 Berstein S., Milza P., op. cit. Р.1336.

115

обстоятельств. Две группы интересов играли здесь против французской

позиции. Одна была основана на исторической заинтересованности

Германии в Балканах, восходящей к Священной империи германцев, а позже

- к прусским Гогенцоллернам. Вторая была связана с проблемой роли НАТО

и США в европейской безопасности.

С лета 1991 г. югославская проблема стояла в центре внимания

мирового сообщества. Ф.Миттеран определил позицию Франции в этом

конфликте:

- если невозможно сохранить федерацию, международное сообщество

должно ограничить процесс разделения и стремиться избежать любого

обострения ситуации;

- с этой целью следует придерживаться позиции нейтралитета по

отношению к республикам бывшей Югославии, которые разделяют

ответственность за распад федерации;

- Франция и Европа должны играть главную роль в разрешении

кризиса, в котором США воздерживаются от прямого вмешательства.

По инициативе Миттерана в сентябре 1991 г. была создана

международная арбитражная комиссия (комиссия Бадинтера) из президентов

Конституционных Судов или Конституционных Советов ФРГ, Бельгии, Испании, Италии и Франции. Комиссия выдвинула предварительные

условия, которые должны были выполнить страны бывшей Югославской

Федерации для того, чтобы быть признанными международным сообществом

209. Однако канцлер ФРГ под сильным общественным давлением внутри

своей страны 210поддерживал хорватов и словенцев и в конце 1991 г. признал

их независимость в обход решений комиссии Бадинтера. Франция считала

этот шаг преждевременным и опасным, но не могла идти на обострение

отношений со своим главным партнёром по европейскому строительству в

209 Romer J.-C., Schreiber T. , op. cit., p.923.

210 В подтверждение этого Ю.Ведрин приводит разговор, состоявшийся у Ф.Миттерана с Г.Колем во время