Франция в поисках внешнеполитических ориентиров в постбиполярном мире - Елена Обичкина

209 Romer J.-C., Schreiber T. , op. cit., p.923.

210 В подтверждение этого Ю.Ведрин приводит разговор, состоявшийся у Ф.Миттерана с Г.Колем во время

визита французского президента в ФРГ 19 сентября 1991 г. (Vйdrine H., op.cit. P. 464).

116

момент подписания Маастрихтского договора. В результате, в начале 1992 г.

Франция вместе с Великобританией должны были солидаризироваться с ФРГ

в поспешном признании Словении и Хорватии211. Это преждевременное

признание ускорило провозглашение независимости Боснии–Герцеговины в

тот самый день, когда была провозглашена Сербская Боснийская

республика(6 апреля 1992 г.). Сербия и Черногория образовали Союзную

республику Югославию (27 апреля 1992 г.), поставившую целью возрождение

Великой Сербии, а боснийские сербы предприняли «этнические чистки» в

зонах своего господства212.

В итоге Франция сама отступилась от своих инициатив: вместо того, чтобы выстраивать собственную линию, опираясь на историческую франко-

сербскую дружбу, Париж, стремясь ограничить рост сербского национализма, сделал ставку на совместную европейскую политику. Тогдашний

Генеральный секретарь французского МИД Шер заметил, что деликатность

ситуации состояла в том, что Франция не хотела в очередной раз дать

Германии повод обвинять Париж в стремлении поддерживать искусственное

государственное образование на Балканах под эгидой сербов, творение

французской дипломатии времён Версаля213. В итоге Германия, заинтересованная в отложении Хорватии и в ослаблении сербских позиций, обеспечила свои интересы, вынудив своих партнёров по ЕЭС признать

Хорватию и Словению уже в конце 1991 г.

Вместе с тем, не следует забывать, что одна Франция мало что могла

сделать для сдерживания насилия: ситуация очень скоро вышла за границы, предусмотренные первоначальной французской позицией.

Взрыв насилия между хорватами, требующими независимости, и

сербскими федералистами летом 1991 г. заставил Францию предложить в

сентябре своим европейским союзникам создание сил разъединения. Однако

211 15 января 1992 г. На этом настаивали также Австрия и Ватикан.

212 Де Монбриаль Т., ук. соч., с.148-149.

213 Беседа с г-ном Шером 21 ноября 2003 г. – Архив автора.

117

оказалось, что Европа (ЗЕС) не располагает для этого ни военными

средствами, ни необходимыми политическими институтами. К тому же, Великобритания тогда противилась любым перспективам вооружённого

вмешательства в конфликт и противодействовала французскому плану, также

как и ФРГ214.

Весной 1992 г. кризис вступил в новую стадию обострения. В Боснии

началась война между сербами и боснийскими мусульманами. Известия об

«этнических чистках», проводимых сербской милицией в мусульманских

районах Боснии, поставили французское правительство в трудное положение: требования Realpolitik, диктовавшие Франции позицию невмешательства, плохо сочетались с традиционной французской риторикой защиты прав

человека. Положение тем более щекотливое, что Сербия исторически была

связана с Францией (вспомнить хотя бы кануны двух мировых войн) и

расценивалась французской дипломатией как стабилизирующая и

объединяющая сила в регионе, охваченном стихией распада.

Западная солидарность и соображения координации действий Франции

с её гуманитарной риторикой заставили Ф.Миттерана продемонстрировать

моральную поддержку боснийским мусульманам: французский президент

совершил рискованную поездку на открытие аэропорта в осаждённый

сербами Сараево, незадолго до этого подвергшийся бомбардировке сербской

артиллерии (22 июня 1992 г.).

Франция, так же, как её европейские партнёры и США, выступала

против прямого военного вмешательства в конфликт, однако требовала

(вместе с Великобританией) посылки нескольких тысяч солдат под эгидой

ООН с гуманитарной миссией. «Голубые каски» были развёрнуты главным

образом в районе Сараево и действовали в тяжёлых условиях: оказавшись

между двух огней, они были вынуждены воздерживаться от применения

214 Под грузом нацистского прошлого Г.Коль поставил условием участия сил Бундесвера в операциях за

пределами зоны НАТО запрещение их применения в конфликтах на территориях, захваченных нацистской

Германией. См.: Т. де Монбриаль, ук. соч. С.220.

118

силы, но не могли обеспечить разъединения воюющих сторон. Только в 1994

г., после сербских артиллерийских бомбардировок Сараево, НАТО

выдвинула ультиматум сербам, чтобы заставить их убрать артиллерию с

высот, окружающих боснийскую столицу. Что касается урегулирования

боснийского кризиса, то Франция и Англия – две страны, наиболее активно

себя проявившие в начале конфликта, были оттеснены американцами на

второй план на заключительном этапе, при подписании Дейтонских

соглашений.

Усилия французской дипломатии по урегулированию югославской

проблемы вызвали критику внутри страны. Ю.Ведрин, оправдывая

внешнеполитический курс ушедшего президента, объясняет это тем, что

общественное мнение, помимо вовлечённости во внутриполитическую

борьбу в преддверие парламентских выборов весны 1993 г., переоценивало

потенциальные возможности французского вмешательства в конфликт. В

основе такой позиции лежал психологический фактор, своего рода «обман

зрения»: сопричастность Запада волнующим политическим событиям в

бывшей Югославии усиливалась в сознании граждан-телезрителей

видимостью «приближения» театра событий благодаря телевизионным

репортажам. В то же время, после войны в Заливе большая часть

общественного мнения на Западе поверила в существование

«международного сообщества», в котором одержали безусловную победу

западные ценности, ставшие универсальными, а также в то, что Запад отныне

превратился в легитимного морального стража закона в современном мире и

может осуществлять эти функции без особого риска для себя215.

Между тем, события в бывшей Югославии, особенно война в Боснии и

дальнейшее развитие конфликта между сербами и албанцами показали, что

это был упрощённый и искажённый взгляд на вещи. Прежде всего, нельзя

215 Vйdrine H. Les mondes de Francois Mitterand: chap. XVIII: La tragйdie yougoslave.

119

было говорить о силе международного сообщества в отсутствие единого

подхода к вопросам преодоления конфликта даже среди стран Запада. Когда

летом-осенью 1991 г. Франция предлагала послать в Хорватию силы

разъединения, Великобритания не хотела вмешиваться в югославские дела, а

Германия, хотя и заявила о поддержке этой инициативы, но отказалась

участвовать в ней своими вооружёнными силами. США хотели избежать

обращения в Совет Безопасности ООН, потому что не желали вмешательства

СССР, а потом России. Однако кризис обнаружил явную слабость Франции в

реализации собственных инициатив, также как недостаточность усилий стран

Европейского Сообщества по поддержанию безопасности на континенте. И

этот урок имел большое значение в свете французских планов усиления

европейской идентичности европейской обороны.

Стремясь подчеркнуть свою незаменимость в деле поддержания

стабильности в Европе, Вашингтон вначале избегал активно вмешиваться в

югославские дела в рамках ООН (FORPRONU), а затем предпринял ряд

действий, не согласованных с европейскими союзниками. США

приостановили своё участие в рамках “Sharp Guard” в контроле за

соблюдением эмбарго на поставки вооружения воюющим сторонам в Боснии

(осень 1994 г.). Они поставили в трудное положение «голубые каски» ООН, когда зашла речь о возможной эвакуации FORPRONU, поскольку

устранились от участия в конфликте в начале 1995 г. В то же время, США

принимали решения об активном вмешательстве для реализации плана

восстановления мира в 1993 г. и осенью 1995 г., также без консультаций с

союзниками.

Правда, события лета 1995 г. (наступление в Краине, изменение

соотношения сил в пользу хорвато-мусульман, успехи посреднической

миссии американца Ричарда Холбрука) несколько примирили позиции США

и европейских союзников. В итоге американскому президенту Б.Клинтону

удалось помешать разгрому боснийцев и хорватов, избежав военного

120

вмешательства США в конфликт, сохранить единство НАТО и открыть путь к

участию США в мирном урегулировании. В то время как ООН и Европа в

течение 3-х лет разрабатывали «планы достижения мира», три месяца