Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

к некоему месту каравул, или место караула[608], и это был густо населенный и крепко построенный замок, расположенный между горами; в этом краю нет другого пути, кроме как через этот замок и через одни и те же ворота[609] нужно входить и выходить.

Послы вошли в этот замок, где их всех сосчитали и записали их имена.

От этого каравула они снова отправились и пришли в город Некчу[610], где их приютили в большом обычном постоялом дворе под названием бам, который находился вблизи ворот города, где катайские караульщики взяли все ковры; и, после того, как они все записали, вернули им обратно и дали им дальше все, что им было нужно: съестные припасы, напитки, одеяла, а также повозки и вьючных животных (все самое отборное и лучшее), с кателом — это спальный ящик с четырьмя ножками, сверху плоский, — набор постельного белья из шелка и слугу для каждого человека для обслуживания и выполнения приказов каждого; и таким же образом их обслуживали во всех бамах, или обычных постоялых дворах, вплоть до главного города Катая.

Некчу, или Науг-чу, или Начу, — это был большой город, огороженный очень крепкой и высокой стеной, правильно четырехугольной формы, содержащий очень просторные базары или рыночные улицы, шириной в 50 гезов, или локтей, согласно размерам духовного права, все смоченные водой и подметены и заштукатурены цементом. В каждой бойне продают баранину, мясо козлов, а также свинину и шпик, и нет других видов мяса. И в этом городе очень много базаров и перекрестков улиц, и сверху над перекрестком четырех главных улиц есть деревянный свод, очень интересно и искусно построенный, с разными украшениями, а также с гвоздями, тоже деревянными, с отверстиями и крышей по синскому образцу. Далее, над валами города, каждый больверк покрыт, и четверо ворот четырех стен города стоят прямо друг против друга; и, хотя между двумя такими воротами расстояние довольно большое, все же оно не казалось очень большим, потому что улицы прямые и над каждыми воротами имеется верхняя квартира, на высоте двух этажей. В этом городе было и множество языческих храмов, каждый почти в 10 геметов, все построены из кирпича и шлифованного камня, а также и полы, все очень аккуратно и чисто сделаны. Около каждого храма стоял красивый, хорошо сложенный юноша с приятными чертами лица, который впускает людей. От этого места вплоть до Хан Балук[611] — это столица короля Катая — 99 бамов, или постоялых дворов; все заселены и застроены. Каждый бам, или постоялый двор, расположен прямо напротив или около города, или места, и далее, между каждыми двумя бамами, есть один каргудах, или каргуб что значит караульная башня, или дом высотой в 60 гезов, в котором постоянно находится два человека. Она построена так, чтобы оттуда можно было видеть другую такую же башню, и если случится что-нибудь странное или новое, как когда наблюдаются признаки чужой армии, тогда на этой башне тотчас же зажигают огонь, и его, следовательно, увидят на следующей башне[612], повторяют за ними; так что двор в течение суток от того места, где упомянутое произошло, до королевского морского города, что находится на расстоянии трех месяцев пути, в общих чертах об этом извещается.

Затем следуют сперва куй, /W 440/ или курби: это значит почтальоны — с письмом, в котором все обстоятельно рассказывается, какое, им кажется, это дело и что там произошло. Под этим словом, куй, подразумевается несколько почтовых семей, которые размещаются на определенном месте, с приказанием и повелением, чтобы при получении письма или другого известия немедленно послать его от этого дуку, или воку, что значит от этого почтового места к следующему; между каждыми двумя местами поставлено два человека для этой цели; таким образом, на расстоянии мили, согласно измерению духовного права, имеется 16 человек между ним для караула; каждая караульная башня ежедневно, по очереди или по сменам, обслуживается другими людьми, имеются и те, которые принадлежат писцам, имеются и почтальоны, которые там построили дома и там живут.

От Некчу до Камчу, или Камджу: это другой город — имеется девять бамов, или постоялых мест, между ними[613].

Самый главный надзиратель, или господин, принимающий послов, исполняет свою власть в этом городе; ему привозят ежедневно 450 лошадей и ослов, а также и мальчиков, которые ухаживают за ними (по-тартарски известны под названием баарку); а также таких, которые дают ослам корм; а также таких, которые тянут повозки, которых называют чинуд и должны находиться там в большом количестве: они таскают повозки за веревки и канаты через плечо, для каждой повозки назначается 12 человек. И какой бы по пути ни шел дождь или снег и как бы ни было холодно, все же они не прекращают тянуть повозку. Упомянутые мальчики приятны в обращении, имеют хорошее телосложение; они держат на готове для послов лошадей, оседланных, с поводьями и хлыстами. Остальные ходят перед лошадьми наперегонки, соревнуясь друг с другом, пока не приходят к следующему бааму. На каждом постоялом дворе приготовлены для послов козы или овцы, гуси, а также лук и чеснок в уксусе и другие съедобные травы. В каждом городе для послов устраивают обед, разделяя общественные приемные помещения в отдельных комнатах, устанавливая в том помещении, где устраивается обед, государственный барабан, который находится прямо против того места, которое изображает трон Его Величества, перед которым вешают занавес. На возвышенном, сверху плоском месте стоит трон, рядом с которым и сбоку становится человек, и, после того как он накрыл этот трон большим красивым и чистым войлоком, чтобы на него стать, послы занимают тоже свои места на нем, все остальные становятся позади них, рядами по чинам, в таком положении, в каком магометане обычно молятся, и после того, как три раза на катайском языке громко прокричали; рахбан, то есть глашатай этой церемонии, падал всякий раз головой наземь и велел и послам, несмотря на то что они были мусульманами, повторить это три раза за ним, и затем каждый принял пищу, которая была поставлена перед ним на столике.

12-го числа месяца рамазана: это значит постного месяца — Ваанги из Камчу устроил послам обед, говоря им, что это обед от имени короля и чтобы они изволили принять его с почтением и есть с большим аппетитом и удовольствием. Послы извинились, что, согласно их верованию, они не должны есть, а поститься, а так как катайцам не было известно,