Метаморфозы. Тетралогия - Марина и Сергей Дяченко

не хочу заниматься экономикой, я не экономист? И плевать хотел на социологию, я не социолог? – Крокодил сам не понимал, почему так злится.

– Тогда ты не принимаешь решений, от которых зависит судьба Раа, – тихо, но упрямо отозвался мальчишка.

– Не принимаю, и рад. Что с того?

– Тогда ты и есть обыватель, – мальчишка говорил еле слышно, но упрямства в его голосе хватило бы на сотню ослов. – Непонятно, зачем проходил Пробу…

– Все сказал? – рявкнул Крокодил. – Теперь отстань от меня!

Тимор-Алк замолчал, будто ему пробку всадили в горло.

* * *

На Раа был вечер, мягкий свет солнца не резал глаза, и, как только открылся шлюз челнока, внутрь устремились жужжащие насекомые. Крокодил уже знал, что эти жуки работают санитарами, причем бесплатно: питаются мусором, вылизывают стенки, опыляют красные цветы на потолке.

Челнока не было видно: сразу после посадки он влип в огромное устройство, похожее на глыбу известняка, только открытый шлюз чернел, как пещера. Крокодил остановился, глубоко дыша, пытаясь почувствовать разницу между кондиционированным воздухом на орбите – и натуральным духом спокойного теплого вечера.

– Андрей Строганов?

Крокодил вздрогнул.

Немолодая женщина в ярко-красном свободном комбинезоне, в широкой шляпе, закрывающей лицо, смотрела на него с несколько принужденной улыбкой. Шана, сотрудник службы миграции. Тимор-Алк стоял рядом в замешательстве.

– Есть Андрей Строганов, – хмуро отозвался Крокодил, меньше всего рассчитывавший на эту встречу.

Женщина, не обращая внимания на заискивающий взгляд внука, подошла и протянула узкую ладонь:

– Мы знакомы.

– Не очень, – с досадой сказал Крокодил.

– Я Шана, – она заглянула ему в глаза, будто пытаясь прочитать мысли. – Простите, если вызов на судебное разбирательство вас утомил.

– Вовсе не утомил. И даже развлек бы, если бы мне объяснили, что там происходило, – буркнул Крокодил.

– Андрей, я приглашаю вас в гости, – сказала бабушка Тимор-Алка. – Так получилось, что я много лет служу в миграционном офисе Раа… И у нас наверняка найдутся темы для разговора, правда?

Глава шестая

Пологий склон холма нес на себе рощу, как легкую шубу. Деревья со светлой корой были чем-то похожи на березы, и светлый лес представлялся холодным; дом, сложенный из камня, а не из циновок, казался убежищем поросенка Нуф-Нуфа.

– Располагайтесь, – Шана распахнула перед ним дверь. Внутри моментально зажегся свет; небо темнело. Близилась ночь.

– Мне неловко вас затруднять, – признался Крокодил.

– Ерунда, здесь полно места, вы можете жить у нас, если захотите…

Внука она игнорировала. Тимор-Алк, грустный и снова очень бледный, оставил все попытки привлечь бабушкино внимание; не похоже, чтобы в такие игры они играли часто, подумал Крокодил. Может, впервые в жизни; мальчик вырос, ничего не поделаешь. Полноправный гражданин уже не помещается под юбкой, даже пальмовой, сколь угодно широкой.

Медлить дальше оказалось бы неприлично, и он вошел в дом. Внутри было просторно и просто: травянистый пол, стены, затянутые декоративными лианами поверх камня, два больших помещения, разделенных стеной: вход направо и налево. Шана, ловко манипулируя Крокодилом, провела его в правую часть дома, и за их спинами опустилась плотная занавеска.

Мальчика отправили в его комнату, подумал Крокодил. Посидеть в одиночестве и подумать о своем поведении.

– Располагайтесь. Вы голодны? Я сейчас принесу кое-что.

Она вышла в боковую маленькую дверь и почти сразу вернулась, окутанная запахом жаркого; у Крокодила задрожали ноздри. Шана поставила перед ним на траву поднос с горячим свертком. Обжигаясь, удивляясь, Крокодил развернул его – и увидел глиняный горшочек; он был готов руку дать на отсечение, что запеченная внутри масса была кусочками говядины с лисичками и сыром.

Шана молча подала ему деревянные вилку, ложку и нож.

– Вы знаете толк в земной кухне, – Крокодил сглотнул слюну.

– На здоровье, – сказала женщина.

– А вы?

– Я уже поужинала.

– А… – Крокодил взглядом указал в сторону занавески, за которой, вполне вероятно, маялся Тимор-Алк.

– Полноправные граждане, – сказала Шана с непередаваемым выражением, – самостоятельно находят себе еду, дом и занятия… Спокойно ешьте, Андрей. Это земная восточноевропейская еда, воспроизведенная на молекулярном уровне.

Крокодил моментально убедился, что она права; забытый вкус домашнего жаркого послужил спусковым крючком для тысячи воспоминаний, скорее приятных; он пребывал в эйфории, пока не съел все.

– Вы много знаете о Земле? – теперь он смотрел на нее с благодарностью. – Расспрашивали земных мигрантов? Специально изучали?

– Да, – Шана кивнула. – Раа принимает мигрантов из двух с половиной тысяч миров, и земляне – не самые частые наши гости. Но, пожалуй, самые интересные. Хотите кофе?

– У вас есть кофе?!

Шана снова вышла и вернулась с чашечкой, поразительно похожей на фарфоровую.

– Ностальгия – понятное дело, – она поставила кофе перед Крокодилом. – Но в основном земные мигранты очень довольны жизнью на Раа.

Крокодил сделал большой глоток и замер, чувствуя, как кофейный аромат заливает его изнутри. Он будто вернулся на минуту домой – и сидел сейчас у себя на кухне.

– Вы знаете, что в истории нашей службы до сих пор не было случая, чтобы мигрант проходил Пробу?

– Я польщен, – Крокодил выдохнул через нос, ощущая, как маленькая воображаемая кухня возрастает до объемов Вселенной. Как она поворачивается вокруг, пропитанная кофейным ароматом, запахом дома, родного дома, места, куда возвращаются.

– Хотите сигарету? – вкрадчиво предложила Шана.

Крокодил глубоко вздохнул:

– Спасибо. Я не курю.

– Давно бросили? – удивилась Шана.

– Нет. Я никогда не курил, – Крокодил с сожалением поставил на поднос пустую чашку. – Спасибо, Шана. Вы в самом деле много знаете о землянах.

Женщина тонко улыбнулась:

– В ваших словах я улавливаю нотку осуждения. Вы думаете, я собираюсь вас подкупить?

– Э-э, нет, – Крокодил немного смутился. – Я и не думал… Да и что у меня есть такого, что могло бы понадобиться вам?

Женщина уселась напротив. Крокодил давно заметил: даже если у жителя Раа есть кресло, он сядет, скорее всего, на пол. Исключение составляют подоконники: там, где они есть, житель Раа, скорее всего, сядет на подоконник. Чтобы находиться как бы в двух пространствах одновременно.

– Вам нравится этот дом?

Крокодил из вежливости осмотрел зеленую комнату, каменную чашу фонтана, цветы на стенах, чем-то похожие на раскрытые глаза и разинутые рты.

– Да. Здесь очень…

– Он помнит мою дочь. Она любила сидеть вон там, где вы сейчас сидите.

Крокодил напрягся:

– Мне очень жаль.

Шана коснулась рукой своего удостоверения на цепочке. В дальнем углу комнаты, слева от Крокодила, проявилась человеческая фигура – почти осязаемая фигура молодой женщины, смуглой, с длинными черными волосами, жгутом уложенными вокруг головы; казалось, что она находится в комнате здесь, сейчас, но погружена в глубокие раздумья или транс. Крокодилу показалось, что он видел ее раньше, – но он