СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

Ведь это не было мимолетным порывом души. Это не было прихотью или уловкой с целью улизнуть от своих земных проблем. Я испытывал жгучее желание вернуться домой, чтобы спустя два года снова увидеть родных. И, несмотря на это, я принял решение лететь на «Амальтее». Почему?

Я немного подумал и понял, что объяснений всего три. Первое – я осознал, что должен это сделать. У меня под рукой находятся великолепные, никогда и никому ранее недоступные инструменты, с помощью которых я могу принести огромную пользу людям. Вдруг прорыв, способный кардинально изменить наше будущее, совершается именно сейчас? Могу ли я ускорить его? Я считаю, что размах развивающихся событий заставляет меня забыть о всякой личной выгоде, хотя, клянусь, я никогда ее не преследовал, поскольку не мыслил ее в отрыве от общественной пользы.

Второе объяснение: мне повезло обрести ту профессию, о которой я мечтал, и не разочароваться в ней. Да, всегда и везде есть место рутине, при желании мою работу и мое существование можно назвать скучными. Но это всего лишь чужой взгляд со стороны. Меня как ничто другое увлекает моя деятельность, и было бы ошибкой отказываться от нее.

В-третьих… Многие жаждут свежих впечатлений. Мое путешествие на «Зевс» не таит особых опасностей. Но если я окажусь на том корабле, что отправится к Юпитеру, то на его борту все будет в новинку, там будет риск, там будут испытания, столкновение с неизведанным. Там будет Европа.

Имея силу воли, можно обрести самого себя, но для этого иногда приходится отказываться от всего, что у тебя есть. Ведь кроме Светы (в мыслях я снова обращаюсь к ней так, словно мы по-прежнему вместе) за меня тревожатся мои родители. Есть друзья, оставшиеся дома и на Марсе.

Вместо родной Земли я полетел к поясу астероидов, потому что этот поступок открывает передо мной новые горизонты, о которых раньше я мог только мечтать. Пребывание на космической станции «Зевс» может дать мне уникальный шанс очутиться в одном из самых интересных и таинственных мест нашей планетарной системы, на ледяной поверхности Европы, манящей меня сильнее, чем, кажется, любая из женщин, как бы странно это ни звучало.

Вернись я обратно, и, возможно, мне удалось бы обрести семейное счастье. Кто знает. Но в таком случае я отказался бы от своей мечты и наверняка через какое-то время стал бы сожалеть о содеянном, а точнее – о не содеянном. Этим я мог бы испортить жизнь не только себе, но и ей, а это уже нечестно.

Так я потерял одну возможность и приобрел другую – радость от осознания, что у меня есть любимое занятие, приносящее и пользу, и наслаждение. Наверное, с точки зрения кого-то такая логика может показаться нелепой.

Света, если сможет правильно меня понять, еще обретет достойного человека и найдет свое счастье. Со мной у нее не было бы на это шанса, и мы тянули бы друг друга вниз.

Что сделано, то сделано. Мне трудно сейчас об этом говорить, потому что доля сомнения – правильно ли я сделал? — все равно остается. Света не стала мне безразлична, я благодарен ей за каждую минуту, проведенную нами вместе. Меня бросает в дрожь, когда я представляю, что она пережила, насколько ей обидно и как она мучилась самыми скверными подозрениями.

Пожалуй, мне еще предстоит объясниться с ней. Мой поступок – не предательство и не бегство. Когда-нибудь я все-таки вернусь на Землю, но чувство вины, живущее во мне, не дают мне никакого права просить ее и дальше ждать моего возвращения. Я и так внес в ее жизнь достаточно беспорядка.

Совсем потерял счет времени. Оказывается, скоро наш корабль сбавит ход, и буквально через пару часов мы окажемся на орбитальной станции.

Практически наступила невесомость. В моем иллюминаторе появилось крохотное белое пятно. Это и есть орбитальная станция «Зевс». Пожалуй, именно она олицетворяет сегодня мощь человеческой мысли, является венцом нашего развития. Ничего подобного мы никогда еще не создавали. Не ради этого ли я прилетел в такую даль: чтобы посмотреть на новое чудо света?

Глядя на маленькую точку, хочу закончить свой монолог. Если мне понравится то, как на экране коммуникатора или ноутбука смотрится надиктованный мною текст, я обещаю, что «напишу» еще.

318: Покорение Европы

Велика ли в моей судьбе роль случайности? Имеет ли она решающее значение? Повинуюсь ли я ее слепой воле?

Я никогда особо не задумывался над этими вопросами. Мне всегда было известно, — по крайней мере, в общих чертах, — что от меня требуется, чтобы достигнуть той или иной цели. Я принимал участие в тех событиях, которые были важны для меня, вели меня вперед. Поэтому неожиданности и сюрпризы происходят со мной крайне редко. Однако мне удалось на собственном примере испытать всю силу счастливой случайности, несмотря на то, что я к этому не стремился.

Наша космическая экспедиция достигла далекой Европы. Суровая поверхность спутника Юпитера, на которой блестели крупные сине-черные трещины и расколы, тускло блестела за окном иллюминатора.

Наступала важнейшая часть нашего путешествия, пора было начинать научные исследования. Конечно, были еще Ганимед и Каллисто, также крайне интересные объекты, которые мы должны были исследовать, но они оставались в тени своего соседа, поскольку тамошние ледяные поля скрывали под собой океан.

Перед тем, как экспедиция отправилась к Юпитеру, ее организаторы и вдохновители постарались подобрать для нее символичные названия и имена. Наша экспедиция называется «Покорение Олимпа», хотя это название больше подошло бы восхождению на самую высокую вершину Марса. Но марсианская гора Олимп пока еще ждет своего покорителя, а до Юпитера человек уже добрался.

Космический корабль, на котором мы добрались до самой большой планеты Солнечной системы, носил название «Юрий Гагарин» в честь наступающей знаменательной даты – сто лет со дня первого полета человека в космос. Собственно, по поводу этого названия ни у кого не возникало споров, правильно ли сочетаются имя первого космонавта и покорение Олимпа.

Внутри «Юрия Гагарина», кроме космонавтов, находились также всевозможные приборы, автоматика, а также четыре специальных аппарата, призванные первыми спуститься на юпитерианские спутники. «Аркад» предназначался Каллисто, «Гефест» должен был спуститься на Ганимед, «Минос» и «Радамант» достались в подарок Европе. Она была удостоена особой чести в силу того, что ее освоение играет важнейшую роль.

Все названия, кроме «Юрий Гагарин», взяты из древнегреческих мифов. Правда, имя первого космонавта, пожалуй, на сегодняшний день так же легендарно, как имена славных героев древности. И при этом не все знают, кто такой, например, Аркад.

Мне было важно, когда и как именно мы полетим к Юпитеру, поэтому страсти вокруг выбора имен прошли мимо меня. Какая разница, как в итоге назвали бы наше путешествие? Как бы это повлияло на его результаты?

Я всегда стараюсь запоминать значимые даты. 5 марта 2057 года я улетел с Земли на Марс. 5 мая 2060 года я отправился с Красной планеты на космическую станцию «Зевс», орбита которой пролегает в поясе астероидов. 7 марта 2061 года, в канун женского праздника, спустя четыре года и два дня после того, как я покинул родной дом, я стартовал с «Зевса» к Юпитеру.

Мы летели трое суток. Потом приборы навигации дали понять нам, что цель уже близко. Гигантский желто-бежево-коричневый, мутно-серый газовый шар приветствовал нас, встречал в свои объятия. Уровень радиации неуклонно повышался. Корабль и вся техника и инвентарь внутри него были специально созданы для работы в столь опасных условиях, при больших излучениях, поэтому это не стало неожиданностью или проблемой.

В экипаже корабля нас было четверо. Капитан судна, отвечающий за штатное функционирование «Юрия Гагарина», Григорий Белов; геологоразведчик Джеймс Молли; инженер, отвечающий за работу спускаемых аппаратов, то есть я, а также врач Мартин Нойверт, параллельно исполняющий обязанности первого помощника капитана.

Руководство экспедиции резонно решило перестраховаться: любой из членов экипажа должен был при необходимости заменить другого. Каждый из нас проходил подготовку по всему спектру проводимых исследований. Конечно, можно спорить по поводу полноценности такой замены, но каждый участник экспедиции должен был быть по возможности универсальным специалистом. Однако невозможно одинаково хорошо делать все на свете. Количество участников, равное четырем, организатором показалось золотой серединой.

Не останавливаясь подробно на технических деталях нашей деятельности, отмечу, что три недели нашего пребывания на орбите Юпитера прошли в напряженной работе, которая, быть может, содержала не так уж много творческих порывов. Мы выполняли четко оговоренную программу действий согласно подробным указаниям. На «Зевсе» мы прошли полугодичный инструктаж по самым разнообразным вопросам: по устройству и принципам работы аппаратуры, по геологии, по управлению роботами-строителями (они находились внутри спускаемых модулей), по технике безопасности и т. д. Мы слушали лекции, тренировались, набирались опыта. От нас требовалась полная самоотдача, потому что на далеких спутниках надежда может быть только на самих себя. Упор делался на наши знания и навыки – это стояло на первом месте.