СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

Все эти два года за мной неотступно следовало по пятам чувство вины, потому что меня не покидало ощущение, что я обманул Светлану. Сколько раз, разговаривая с ней по видеосвязи, я пытался сказать о том, что я поступил неправильно, пообещав вернуться, что я не вправе просить ее ждать меня, но она все время говорила в наших беседах о том, что по-прежнему тоскует и хочет видеть меня.

В феврале началась подготовка к возвращению домой. Я обратился к руководству университета и в управление марсианскими колониями с просьбой разрешить мне остаться на Марсе ввиду моего желания участвовать в покорении пояса астероидов и юпитерианских спутников. Не скажу, что моя просьба была встречена благосклонно, но все-таки к ней отнеслись внимательно. Так или иначе, через две недели я получил положительный ответ. Видимо, свою роль сыграло то, что у меня к тому времени уже накопился приличный опыт работы, да и лететь навстречу Каменному поясу ближе с Марса, чем позже с Земли. Так стало понятно, что я пока не еду домой.

Теперь мне нужно было как-то сообщить всем о своем решении. Я с трудом представлял, как это сделать. Я должен был провести на Красной планете еще около года. Подобная задержка связана с тем, что необходимо было поймать наиболее подходящий момент для полета, когда Марс и космическая станция «Зевс» пройдут на минимальном расстоянии друг от друга.

Сейчас я лечу в Каменный пояс, оттуда – при удачном стечении обстоятельств – еще через год я отправлюсь к Юпитеру, потом снова вернусь на «Зевс». И только тогда позволю себе надеяться на возвращение домой. Два года превращаются, таким образом, минимум в пять лет.

…Что ж, в один прекрасный день, когда в Москве и моем родном Красноярске начинал таять снег, а у нас на Марсе в одной из лабораторий случился небольшой пожар, я позвонил родителям и сказал, что не вернусь. К моему удивлению, они восприняли мою новость почти спокойно, сказали, что предполагали нечто подобное. Отец покачал головой и признался, что будь он на моем месте, то, наверное, тоже сделал бы такой выбор. Однако они спросили, как быть со Светой. Что ей сказать? Как ей сообщить? Я, естественно, ответил, что сам ей все скажу. Они пожелали мне удачи. Успокоили: дома все в порядке, пусть я не волнуюсь. Затем я набрал Константина. Он не отвечал. Тогда я позвонил Свете.

Произошел скандал. Она плакала и кричала на меня. Говорила, что я обманул ее. Я просил ее понять меня. Так получается, что экспедиция, в которую я отправляюсь, важна для всех, что мы должны, просто обязаны осваивать космос. К сожалению, это звучало малоубедительно: Света решила, что я просто бросил ее.

Когда мы отключились, я закрыл глаза. Может быть, она считает, что я нашел другую? Если бы это было так, то все оказалось бы просто. Я ведь лишил себя практически всех удовольствий, которые обычно дарит молодость. Ради чего? Я уверен, что ради общего будущего. Света, наверное, думала по-другому.

Я снова набрал Каменева. На этот раз он ответил. Он сидел в своем конструкторском бюро. Я рассказал ему о своем решении. Он похвалил меня, мол, я молодец, сделал правильный выбор. Константин посоветовал мне сосредоточиться на самом важном, не обращать внимания на мелочи, потому что талант раскрывается только там, где есть преданность собственным идеалам. Пусть кто-то смеется над моим выбором, пусть он кому-то кажется странным, но если я страстно хочу в будущем попасть на Юпитер, то почему я должен кого-то слушать? Лети и ни о чем не думай, сказал он.

…Затем прошел еще один земной год, проведенный в красной пустыне. Я осмотрел местные достопримечательности, увидел Первую марсианскую колонию в долине Маринера. Надо признать, что она производит сильное впечатление, но это не мудрено – все-таки она старше Первой и больше нее по размерам. Я свыкся со здешними условиями, приспособился к марсианской силе тяжести. Я с головой ушел в работу, пытаясь забыться. Я готов был работать с утра до вечера, лишь бы не вспоминать о расставании.

Вчера, 5-го мая 60-го года согласно земному календарю, висевшему в моей марсианской комнате, я захватил свои скромные пожитки и вновь стоял на стартовой площадке космодрома, который принимал меня три с лишним года назад. Три года! Больше тысячи дней, заполненных насыщенной работой. А сейчас передо мной стояла «Амальтея» – красивый белый корабль с синей полосой на борту. Он унесет меня на миллионы и миллионы километров, где я увижу «Зевс».

Эту космическую станцию строили невероятно быстрыми темпами благодаря практически полной автоматизации процесса: сооружением станции занимались специальные роботы, которыми можно было управлять на расстоянии. Первые ее жилые отсеки были закончены всего полтора года назад. А теперь это полноценная колония, находящаяся на орбите между Марсом и Юпитером, в знаменитом поясе астероидов.

Сейчас этот пояс как будто бы рекламируют, создают ему романтический ореол. Собственно, потому он и знаменит. На рисунках и плакатах он обычно изображается в виде огромного множества белых точек, закрывающих почти все свободное пространство между орбитами Красной планеты и газового гиганта. Однако, на деле Каменный пояс представляет из себя вовсе не такое грандиозное зрелище, как принято считать. Через него можно спокойно пролететь сотню раз и при этом вам, с очень высокой вероятностью, не встретится по пути ни один, даже самый маленький, камешек.

Тем не менее, Каменный пояс выполняет важнейшую роль. Во-первых, здесь есть астероиды, то есть источники необходимых нам, людям, ресурсов. Например, железо, никель, золото, марганец, платина – много всего. Все это может быть доставлено и использовано на Марсе, или на станции «Зевс», или где угодно. Необходимо промышленное освоение. Во-вторых, это удобный перевалочный пункт на пути к внешним планетам Солнечной системы, где есть все, что нужно для дальнейшего долгого путешествия.

Возможно, возникает вопрос, не является ли орбитальная станция лишней тратой ресурсов. Ведь, если межпланетные перелеты стали относительно регулярными, то не проще ли отправить экспедицию к Юпитеру с Марса? Не является ли «Зевс» лишним звеном в этой цепи? Не так уж велика разница между 350-ю и 600-ми миллионами километров. Современные двигатели и имеющийся на судне запас топлива теоретически позволяют преодолеть ему вдвое большее расстояние. Кстати говоря, уже сегодня стал технически возможным полет, например, до Урана. Правда, в один конец. Но, так или иначе, если представить себе самое совершенное на сегодняшний момент космическое судно, то оно сможет удалиться от места взлета примерно на 30 астрономических единиц.

Ловлю себя на мысли, что в моем рассказе проскакивает много цифр и дат. Я люблю работать с числами, рассчитывать, измерять. Поэтому я иногда слишком увлекаюсь точными или примерными величинами.

…Итак, я полагаюсь на свою удачу и мечтаю о том, чтобы меня, среди прочих, отправили в первое путешествие человека к Юпитеру. Если быть совсем точным, конечной целью является не сам гигант, а его спутники – Ганимед, Каллисто, и, самое главное, Европа, где под толщей льда скрыт океан.

Не буду скрывать, что именно Европа манит меня больше всего. Не помню точно, сколько лет мне было тогда, когда мама, рассказывая мне на ночь о космосе и обитаемых планетах, поведала о загадочном спутнике огромного Юпитера, внутри которого присутствует жидкий океан. Она сказала мне, что если где-то рядом и есть другая жизнь, то только там, на далекой холодной Европе. Этот рассказ так впечатлил и вдохновил меня, что с тех пор я стал буквально грезить этим небесным телом. Я теребил маму, просил рассказать подробнее, читал книги, искал информацию в интернете – я пытался узнать о нем все, что только можно, надеясь на то, что где-нибудь найду упоминание о том, что космические аппараты нашли на нем жизнь. Но таких упоминаний не было, поскольку ни один аппарат на поверхность Европы до сих пор не спускался.

Теперь мечта моего детства и моей юности (то есть самый стойкий вид мечтаний) приближается к своему осуществлению. Подумать только, я могу быть одним из первых, кто окажется на Европе!

Да, может быть, больше всего на свете я сейчас хочу вскочить, побежать к капитану, ворваться в его каюту и заставить его запустить программу экстренного возращения – такая есть на любом корабле на случай, если по каким-то причинам необходимо срочно вернуться обратно, для этого на борту присутствует двойной запас топлива. Но я знаю, что это невозможно. Мы уже не свернем. Сейчас, когда уже невозможно что-либо изменить, я вновь и вновь задаюсь вопросом: почему?

Ведь это не было мимолетным порывом души. Это не было прихотью или уловкой с целью улизнуть от своих земных проблем. Я испытывал жгучее желание вернуться домой, чтобы спустя два года снова увидеть родных. И, несмотря на это, я принял решение лететь на «Амальтее». Почему?