СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

— Ааа, вижу, вы уже познакомились! — радостно сказал он, потирая руки, — а мы вам подарочек приготовили. Наша последняя разработка.

С этими словами он обернулся и прикрикнул: «Ребята, ну заносите же поскорее!»

В комнату внесли металлический ящик, высотой где-то по пояс Доновану. Ребров любовно погладил поверхность и подмигнул:

— Вот кнопочка красная. Нажимаете кнопочку, приводите в помещение испытуемого и уходите на несколько часов.

— И все? — ошарашено спросил Донован. В мозгу его быстро роились мысли – его обманывают, над ним издеваются, это насмешка какая-то, а не инструкция. И где демонстрация работы? Очнулся он от того, что девочка дергала его за край пальто:

— Ты…чего? — спросила она, и глаза ее наполнились слезами. Охнув, седовласый американец присел рядом с ней:

— Что не так?

— У тебя лицо такое, как будто ты сейчас ругаться будешь, — угрюмо донеслось из складок пальто, куда уткнулся ребенок.

К черту. Еще ребенка расстраивать. Не сработает – Ребров и будет отвечать.

Кивнув всем, Донован подцепил громоздкий ящик и отправился вниз. Машина, конечно же, ждала на месте. Русские…

Он отдал билет обслуживающему андроиду – контролеру, улыбнулся на «дежурную шутку дня» (в связи с особенностями климата шутки у обслуживающих андроидов были практически необходимостью) и заснул едва ли не в обнимку с ящиком.

Если уж и было испытывать это средство, то на Гибсоне. Он был лакмусовой бумажкой – если такого исправит содержимое металлической коробки, то проблема буде решена.

На крышке было написано предупреждение об ограничениях. Не допускалось около трети категорий преступников. Однако, если лекарство русских спасало от остальных двух третей, то грех жаловаться.

Как и было сказано, Донован нажал на единственную красную кнопку и покинул помещение. Через минуту туда впустили Гибсона.

— Главное – не подглядывайте! — грозил напоследок пальчиком Ребров, и Донован почувствовал раздражение от этого воспоминания. Но неприятные ощущения исчезли, как только он вспомнил ребенка.

Интересно, кем ему приходилась эта чудесная девочка? Дочь? Мала. Скорее уж внучка тогда уже. Донован глянул на часы. Прошло достаточно времени.

Он подошел к двери. Криков не было слышно. Что его там ждет? Новое успокоительное? Шокер? Фильм с 46-м кадром? Донован вставил ключ и легонько толкнул дверь плечом. И замер.

Эта горилла, этот монстр, растянув рот до ушей, играл с девочкой. Точной копией той, что он видел в комнате.

Маленькая девочка, которая не боится. Ребенок, который верит, что ты – лучший человек на свете.

Дверь тихонько закрылась, и Донован приглушенно засмеялся. Немного любви? Так просто? Для категорий преступников с особой биографией. Для отверженных.

Каждому – по ребенку- андроиду, который будет смотреть на тебя огромными голубыми глазищами, улыбаться тебе и слушать…слушать…слушать.

Лоцик Валентин

317: Амальтея

Грузовое судно «Амальтея» несет меня сквозь темное холодное пространство к поясу астероидов. Вчера днем этот сравнительно небольшой космический корабль оторвался от поверхности Красной планеты, стремительно набрал высоту и, взяв необходимый курс, понесся вперед. В космосе любое направление кажется выбранным наугад – настолько он огромен и пуст – но, если все расчеты верны, то, преодолев более двухсот миллионов километров, мы окажемся там, где следует.

Вместе со мной летят еще четверо: капитан корабля, помощник капитана – он же специалист по автоматике – который в каком-то смысле даже важнее капитана, так как именно под его контролем работают все системы жизнеобеспечения корабля, один доброволец, ищущий приключений, а также ученый-химик, летящий за новыми открытиями.

Путь займет около двух суток, так что у меня есть достаточно времени, чтобы сделать эту аудиозапись в своем дневнике. Мне нравится читать, поэтому я включил на своем коммуникаторе функцию перевода речи в печатный текст, чтобы потом не только послушать самого себя, но и почитать то, что я наговорил. Собственно, это будет, скорее, рассказ о себе, мысли вслух, поэтому я постараюсь говорить подробно, складно и вдумчиво.

Совсем недавно, четыре года назад, состоялось знаменательное событие – первое рождение человека за пределами Земли. Это произошло во Второй марсианской колонии, на равнине Эллада, в местном медицинском корпусе. Конечно, данное событие носит элемент случайности, — так произошло потому, что в тот момент не было ни одного космического корабля, отправляющегося на Землю, и врачам пришлось пойти на риск, принимая роды в непривычных условиях. К счастью, все прошло удачно, поэтому факт остается фактом – первый в мире человек, родившийся не на Земле, теперь имеет уникальную запись в своем электронном паспорте в графе «место рождения»: планета Марс, Вторая исследовательская база. До этого название планеты никогда не указывалось, потому что в этом не было надобности, а теперь это стало актуальным.

Я упоминаю это событие в связи с тем, что видел и хорошо запомнил ту женщину и ее ребенка. Я прилетел на Марс через полгода после родов, на корабле, который затем увез их двоих на Землю. Я, в числе прочих, успел пообщаться со счастливой обладательницей здорового малыша – это был мальчик – и узнать обстоятельства его рождения. Я познакомился и с отцом. Невеста улетела, а он остался на Марсе.

Ребенок, появившийся на марсианский свет, стал для меня символом, даже знамением. Я, в силу юного возраста, не до конца представляю масштаб происходящих перемен, но даже их малой части – факта рождения человека за пределами Земли – мне оказалось достаточно, чтобы понять, насколько удивительные времена выпали на мою долю. Пожалуй, немного расскажу о себе. Меня зовут Игорь Мезенцев. Я родился… (приглушенно) Боже, для кого я это все диктую?

Я родился в Красноярске 14 августа 2038 года. Там же провел детство. Мои родители заняты в тяжелом машиностроении, работают на местном «Сибтяжмаше», который после реорганизации завален заказами для космической отрасли. В мире сейчас строится множество космических объектов – для всего этого нужна специальная строительная техника.

В общем-то, неудивительно, что я с детства мечтал о космонавтике. Родители много рассказывали мне о том, как и где будет использована производимая ими техника: в какой-нибудь точке мира будет построена взлетная площадка, затем оттуда полетят корабли к далеким планетам и их спутникам. Описания космодромов, кораблей и планет были настолько убедительными, что в детстве я просил маму рассказывать мне о них на ночь вместо сказок. Я стал мечтать о космосе.

Когда я чуть повзрослел, я задумался над тем, кем именно я хочу стать, какую профессию хочу выбрать. После некоторых раздумий я решил, что буду заниматься космоэнергетикой, поскольку без мощных источников энергии нельзя создать полноценной колонии на другой планете, и невозможен ни один космический перелет. Без энергии нет космоса. К тому же я люблю физику, так что выбор напрашивался сам собой.

В 55-м году, блестяще сдав вступительные экзамены, я поступил в Московский государственный университет космонавтики, на факультет энергетики и автоматики. Не подумайте, что я назвал сдачу экзаменов блестящей, чтобы похвалить себя. По сумме набранных баллов я оказался вторым после неизвестного мне в ту пору абитуриента по фамилии Каменев. Немного позже я познакомился с ним и должен сказать, что уже тогда он выглядел очень взрослым, а полет его мысли произвел на меня неизгладимое впечатление. Мы подружились. Теперь он, наверное, знает о космонавтике все, он замечательный инженер, невероятно работоспособный человек. Возможно, по иронии судьбы, его фамилия больше подходит для того, чтобы лететь к поясу астероидов, но он трудится на Земле, придумывая конструкции новых космических кораблей.

Итак, я оказался в шумной и торопливой Москве. Одним из мотивов поступления в университет космонавтики было то, что, в первую очередь, отсюда производился отбор молодежи для ежегодных экспедиций на Луну, орбитальную станцию между Луной и Землей или Марс. Каждой зимой или ранней весной, в зависимости от расположения небесных тел и наличия транспорта, четверо ребят отправлялись в свои путешествия. Причем шанс полететь был у каждого, кто учился на курсах с третьего по шестой, поскольку брали по одному студенту с каждого курса. Возможность ярко проявить себя предоставлялась в любом возрасте, нужно было лишь проявить желание и умение.

В январе 57-го пришла пора назвать счастливчиков, которые сменят на своем посту предыдущий квартет студентов, возвращающийся из космоса примерно через месяц. Ректор университета выступил с небольшой зажигательной речью. Потом назвал имена четырех достойнейших, начав со старших. А затем случилось то, чего никто не мог ожидать: ректор внезапно заявил, что в этом году летит не четверо, а пятеро. Зал оживился. Ректор объявил, что отправится студент второго курса. Часть зала разочарованно выдохнула – в большинстве своем старшие курсы; другая часть, то есть, в основном, младшие курсы, тут же, не дожидаясь слов ректора, стала аплодировать. Всем было ясно: речь идет о Каменеве. Я, кажется, не назвал его имени. Да. Его зовут Константин…