СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

Всё шло хорошо, машина уверенно двигалась по трассе. Вдруг как будто прямо перед лицом водителя мелькнула тень: птица, неожиданно вылетев в свет фар из ниоткуда, попыталась увернутся от машины. Степаныч, понимая что столкновение неизбежно, машинально нырнул под экран, покрепче ухватив руль. Из динамиков донёсся звук удара. Сердце заколотилось, адреналин всколыхнул все тело, руки слегка задрожали.

— У, м-мать твою! — успокаиваясь, ругнулся Степаныч и провёл рукой по лицу. Уже давно пора привыкнуть, что это совершенно безопасно. Попадание птицы или камешка в машину, где и лобового стекла-то теперь нет, только камеры, для водителя совершенно безопасно. Да и не только птицы – даже лося, если бы он вдруг оглох и осмелился пройти через полосу придорожных отпугивающих ультразвуковых излучателей. Только вот привыкнуть к этому никак не получалось – инстинкты перебарывали разум, да и насмотрелся за свою жизнь всякого…

Воспоминания прервал строгий голос:

— Водитель тягача к717 вв, вызывает инспектор ДПС.

— Слушаю, инспектор.

— На пункте контроля зафиксировано превышение уровня шума, выношу предупреждение, включаю ведение. На ближайшем по пути сервисном пункте обязаны устранить. Как поняли?

— Погоди, командир! Какой шум? Это мне птица в передок попала, как раз возле вашей засады, нету у меня никакого шума. Я же постоянно на этой фуре езжу, слышу как у неё что.

— Степаныч, ты не меняешься. Контроль на трассе объективный, а тебе пора бы отвыкнуть права качать! Не заедешь в сервис – оштрафую и машину блокирую, когда сервис минуешь, будешь тогда вместо двадцати минут на обочине два часа загорать, ждать эвакуатора.

— Понял тебя, понял. Заеду. Только зря это. Птица стукнулась не вовремя, а ты мне весь график сломаешь. Послушай запись, а? Там наверняка удар слышен. Это же просто случайность. Сними предупреждение, а?

— Степаныч, разговор бесполезен. Если не подчинишься график я тебе сорву так, что до конца рейса не догонишь. Конец связи! «Беспредел, чё…» – привычно подумал Степаныч и промолчал.

Помощник диспетчера откинулся в кресле. Несколько смущаясь, задал вопрос, который давно не давал ему покоя:

— Слушай, а насколько этично обманывать этих стариков? «Диспетчер» же смущённым не выглядел.

— Каждый из нас рано или поздно задаёт себе этот вопрос, так что я его ждал. Что более этично с твоей точки зрения: убить старика или обмануть его? Я думаю, обманывать нехорошо, но убивать ещё более неэтично. В данном случае, мы из двух зол выбираем меньшее.

— Это гуманно, конечно, но всё равно не красиво, — стажёр трудно привыкал к ситуации, когда выбирать приходится между плохим и худшим.

— Отнесись к этому как к побочному эффекту у лекарства. Да, именно лекарства! Каждый раз во время этих сеансов он живёт полноценной жизнью, у него не болят колени, сердце бьётся как у молодого, в глазах появляется жизнь. Он, конечно, устаёт, но эта усталость приятна. Он эмоционально живёт полной жизнью, чувствует себя полезным и нужным. Он тренируется, наконец, — жмёт на педали, крутит руль. Для его возраста это хорошая физическая нагрузка, да и умственная тоже. Мы периодически подкидываем ему задачки на дороге, это «ситуационная терапия», не больше, не меньше! Без неё Степаныч дотлеет очень быстро, превратится в растение, а с ней он счастлив и здоров, насколько это возможно в его возрасте.

— А если обман вскроется?

— Не вскроется. Ты думаешь он не знает, что сейчас есть автоводители? Думаю, что знает давно, или может узнать, только верить не хочет. Если расскажешь, решит что ты недоумок. Ему этот обман нужней… — «диспетчер» поднялся, и с весёлым азартом добавил:

— Не стой столбом, иди за монитор и обеспечивай социальный заказ заслуженного человека, до конца рейса ты «диспетчер». И не давай ему скучать.

Степаныч вызвал диспетчера.

— Диспетчер, семьсот семнадцатому ответь?

— Слушаю.

— Смену закончил, происшествий не случилось, машина исправна. Не было там никакого запредельного шума, так вашему гаишнику и передайте.

— Машину принял, спасибо Степаныч, спокойной ночи! После вас Виталий Сергеевич поведет. «Тебе спасибо» – подумал Степаныч и ответил:

— Спокойной ночи! Сергеичу привет.

Степаныч отключил пульт, снял браслет, немного посидел задумавшись, разминая плечи. Затем поднялся и пошёл на ужин. Проходя по коридору в столовую, услышал из-за приоткрытой двери, как 90-летняя соседка Эльвира Павловна что-то эмоционально объясняет на японском. Она работала экскурсоводом, водила группы японских туристов по эрмитажу. Степаныч жалел её. Он как-то был в эрмитаже, лет 20 назад, и уже в те времена там выдавали небольшие наушники – «контекстного экскурсовода». Устройство определяло, куда смотрит посетитель, и в наушниках звучало описание того или иного шедевра. Было удобно, хорошо слышно и видно, что редко бывает если группа ходит за живым экскурсоводом. Наверняка переводчицу просто погружали в виртуальную реальность, чтобы не скучала. Вот у него – другое дело, у него настоящая ответственная работа, грузовик контекстному экскурсоводу доверять нельзя. Или автопилоту. Какая разница? Нелюди…

Снорк Марк 326: Панацея

В поезд Донован сел утром. Это было чудесное, морозное утро, под куполом бились глупые чайки, а поезд долго и протяжно гудел, как кот, готовящийся напасть.

Что бы там не говорили, а поезда в Объединенных Куполах пользовались большой популярностью. Чем выше прогресс – тем сильнее люди привязывались к старому паровому двигателю.

Дон не любил СССР как явление и русских – в особенности. Однако ехать было нужно. Под куполом, где пространство ограничено, особенно остро вставал вопрос о содержании преступников.

Их не следовало содержать. Нужно было исправлять тех, кого возможно. И там, куда направлялся Донован, обещали едва ли не панацею.

Дон усмехнулся. Панацею, как же. Он вспомнил Гибсона – высокорослого мужчину с выдающимся лбом и взглядом, от которого пробегал мороз по коже. Гибсон любил выставлять себе жертвой общества – они все любили это средство. Сжимая огромные кулаки, способные легко разгромить череп, этот медведь жаловался на общество. Его не принимали – он стал жестче. Мир обернулся против него – он стал злым одиноким волком. А одинокие волки, как говорил этот мерзавец, выживают по своим правилам.

Электротерапия не помогла, впрочем, она часто давала осечки. Стоило Гибсону в «ситуации» повести себя неправильно – ему подавался разряд тока. Более слабые ломались, и их можно было выпускать обратно под купол, где они тихонько заканчивали свои деньки, промышляя примитивными заработками.

Но против таких как Гибсон, это был комариный укус. Нужно было более радикальное средство.

Донован посмотрел в окно. Он знал, что в вагоне нет камер – но когда он приедет, машина русских будет ожидать его возле вагона. Фыркнув, он прошел несколько вагонов, сменив последний перед самой остановкой.

Когда он вышел, прямо у дверей его ждали ребята с характерным серпом и молотом на рукаве. Любят они традиции…

Молча Донован уселся в машину и закурил. По приезду в тюрьму он широким шагом направился прямо в зал терапии.

Тюрьма была удивительно небольших размеров, несмотря на то, что под куполом СССР жило как минимум в семь раз больше людей. Это было странно. Менталитет у них, что ли, не бандитский? Или они выявили ген, отвечающий за тягу к преступлениям?

Это было странно – но в кабинете терапии его не ждали. Посреди огромной полупустой комнаты сидела маленькая девочка и увлеченно что-то рисовала.

Она была похожа на ангела – только так можно было объяснить присутствие в таком месте этого чудесного создания с золотистыми кудряшками и огромными голубыми глазищами.

Обернувшись к хмурому мужчине, это чудо захлопало ресницами, растянуло губы в улыбке, будто этот угрюмый незнакомец был ее любимым папой и подбежав, крепко его обняла:

— Привет!

От доверчивого взгляда Донован невольно растаял. Подойдя к столу, где игралась малышка, он усадил ее на стул и спросил:

— А где доктор Ребров? Девочка задумчиво поморгала и брякнула:

— Он вышел по делам, но скоро-скоро вернется. Посиди со мной пока.

Донован послушно сел рядом. Час ожидания пролетел незаметно – они успели нарисовать розового слоненка, сочинить про него сказку. Когда в комнату вошел Ребров, он увидел сияющего Донована, объясняющего малышке, как строгать по дереву.

— Ааа, вижу, вы уже познакомились! — радостно сказал он, потирая руки, — а мы вам подарочек приготовили. Наша последняя разработка.

С этими словами он обернулся и прикрикнул: «Ребята, ну заносите же поскорее!»

В комнату внесли металлический ящик, высотой где-то по пояс Доновану. Ребров любовно погладил поверхность и подмигнул: