АМБИГВЫ. Трудности к Фоме (Ambigua ad Thomam), Трудности к Иоанну (Ambigua ad Iohannem) - Преподобный Максим Исповедник

class="p1">На самом деле (т. е. с точки зрения Бога), всё существующее приведено Им в бытие именно «сразу». Из того, что когда-либо было или будет, нет ничего, что для Него бы еще или уже не было. В параллельном месте прп. Максим говорит об этом прямо: «Бог не только знает существующие [творения] прежде веков как существующие в Нем, самой Истине; [и знал бы их] даже если бы сами они все, и существующие, и будущие, не сразу, как узнаны [Им], получили бытие самими по себе, но каждое в годный [для этого] момент, – так как невозможно существовать в одном и том же [смысле] Беспредельному и ограниченным [пределами], но [Он знает] и конец каждого... Ведь новослучившегося в Нем ничего [нет], но будущее присутствует как настоящее, а времена и века не Богу показывают, а нам, то, что в Боге есть. Ведь не считаем мы, что когда видим Бога что-то творящим, тогда и началось знание [Его] об этом» (qu. dub. 121, 3-14, ed. Declerck. Курсив мой. – А. Ш.).

977

Т. е. – самостоятельное. По другому чтению, приведенному в Sherwood 1955а, p. 24: «...получали бы и сами по себе...».

978

τῇ ἐνεργείᾳ; букв.: «действием».

979

Т. е. Бог был Творцом всегда, даже и прежде творения, потому что в Нем всегда была Его творческая энергия. – Р. Я.

980

Или: «в действительности».

981

Разумеется, уже не с точки зрения Бога, а с точки зрения мiрa; и не в аристотелевском смысле термина δυνάμει.

982

Ср. разработку этой темы уже в ранних qu. dub. 121 (Declerck) (перевод в прим. 187).{39} Таким образом, учение о логосах не только служит прп. Максиму для объяснения выражения свт. Григория о «нас» как «частицах Бога», каковыми, согласно прп. Максиму, разумные твари называются по их логосам, но и для того, чтобы лишний раз подчеркнуть несостоятельность учения об Энаде, в которой, якобы, изначально сосуществуют в единстве нетварный Бог и тварное. О невозможности сосуществования от вечности Творца и твари и о предсуществовании в Боге логосов тварей, согласно которым в подобающее время они творятся, отмечал в контексте полемики с учением о вечности мира Иоанн Филопон, который, оспаривая доктрину Прокла, исходя из разделяемого оппонентом учения о существовании Божьего промысла о всех вещах, писал: «Если мы принимаем эти [положения] на основе учения – я говорю о Промысле, или Судьбе, – необходимо, чтобы логосы будущих [вещей] были и предуведаны, и предсуществовали [самим этим будущим вещам]. Поскольку же это так, то ясно всем, что нет необходимости, чтобы сами вещи сосуществовали с их зиждительными логосами и причинами тварных вещей, и наоборот, необходимо из того, что было показано, чтобы их логосы предсуществовали всем тварным вещам. Итак, даже если идеи и парадигмы [= образцы] сущих – это мысли и логосы Творца, в соответствии с которыми Он привел мир в бытие, конечно, нет необходимости, чтобы сам мир сосуществовал от вечности с ведением Бога о мире» (Jo. Philop., Procl. 2, 5: 41, 8-22, ed. Rabe); ср.: «в Боге творческие логосы сущих всегда имеют действенность и всесовершенство (ἐνεργὲς καὶ παντέλειον), но Бог приводит каждое [из сущих] в существование и дает ему бытие, желая этого, а желает Он этого тогда, когда возникновение хорошо для возникающего; а то, что согласно с природой (τὸ κατὰ φύσιν), во всех отношениях хорошо (или: благо – ἀγαθόν), и... для возникающих вещей согласным природе является то, чтобы не быть совечными с тем, кто привел их в бытие» (Ibid. 4, 9: 79, 4-12). Существенно и то, что учение о логосах у Иоанна Филопона было развито на основе отмежевания от понимания платоновских идей как сущностей: «Если они [т. е. оппоненты Филопона, в первую очередь – последователи Прокла] будут утверждать, что они [т. е. идеи] не сущности, но творческие логосы или мысли, согласно которым Творец создал все, – ибо, чем еще они могут быть, если они не сущности, – то не окажется никакой необходимости, чтобы сосуществовали сразу творческие логосы и создания, соответствующие им. Скорее, необходимо противоположное. Если такие создания существуют, то должны быть, во всяком случае, и логосы, в соответствии с которыми они возникли, но создания не всегда следуют логосам. Кораблестроитель или плотник может иметь логосы [здесь: планы, замыслы] [строительства] корабля или дома, но еще не построить их... Итак, если вещи, соответствующие им [т. е. логосам], не всегда непосредственно следуют логосам, ничто не препятствует тому, чтобы мир не существовал вечно, даже если творческие логосы мира – вечны» (Ibid. 2, 5: 37, 1-10, ed. Rabe). Разработана была у Иоанна Филопона и концепция Божественного творчества в аспекте способности и действия Бога: «[Бог] вечно имеет мысли и логосы сущих, посредством которых Он является Творцом одним и тем же образом, и никогда не меняется, творит ли Он или не творит. Ибо, вообще-то, неверно даже говорить, что способность и действие – различные вещи применительно к Богу; оба – одно и то же, а различие возникает применительно к тому, что причастно им» (Ibid. 4, 9: 76, 23-77, 3, ed. Rabe). Существует, впрочем, и заметное отличие в разработке учения о логосах Иоанна Филопона и прп. Максима, который делает акцент в этом контексте не только на творении мира, но и на онтодинамике спасения – движении к Богу в соответствии с логосами. – Г. Б.

983

Дословно: «невозможно быть в [числе] тех [вещей], что существуют вместе».

984

Или: «способного доказать, что существуют».

985

Или: «способного... свести».

986

В. В. Петров находит здесь выражение идеи «(тотальной) погруженности вещи в ее логос»: «Сказанное следует понимать не только в том смысле, что логос охватывает вещь, будучи ее логическим определением. В метафизическом плане, логос – это начало и причина, „сообразно которой“, „ради которой“ и „посредством которой“ некое сущее возникает. Логос призывает к себе сущее как его целевая причина, без достижения которой сущее не может быть совершенным» (Петров 2005, с. 161-162).

987

Этим абзацем прп. Максим, как нам представляется, подводит к следующему выводу: