через него – к библейско-космогоническому порядку природного сущего. –
Д. Б.
959
Ин. 1:1.
960
Точнее, если верна наша интерпретация (см. прим. 160),{36} является «частицей» Логоса.
961
Хотя Богу причастны все творения, Его «частицами» являются только ангелы и люди. Почему? Ключ к ответу нам видится в том, что, как указывает прп. Максим, «частицами Бога» они являются за счет своих, в Боге предсуществующих им логосов. Поскольку речь идет о логосах индивидов (ср. прим. 238),{37} ответ мог бы заключаться в том, что для прп. Максима из всех творений логосы индивидов (а не только природ) в Боге есть только у ангелов и людей. Какое, однако же, мог бы дать факт (пред)существования в Боге логосов человеческих индивидов основание считать «частицами Бога» самих этих индивидов? Ведь частицами Бога являются, казалось бы, не они сами, а лишь их логосы. Этот вывод был бы верен, если бы логосы были прототипами индивидов, существующих независимо от них. Но для прп. Максима логос тварного индивида – это не только предсуществующий в Боге его прототип, но и само его бытие (по формулировке Г. И. Беневича, «логос индивида – это существующая в вечности возможность его бытия-во-времени, каковая, будучи реализованной, становится самим его бытием-в-вечности»), т. е. «формальная причина» движения, в котором он изначально существует. Бытие этого существующего пред-существует ему, конечно, только как возможное. Постулируемому оригенистами (пред)существованию разумных индивидов (τὰ λογικά) как «частиц Бога», прп. Максим, таким образом, противопоставляет (пред)существование в Боге их логосов как возможностей их бытия, начинающегося (во всяком случае, для людей) во времени, но принадлежащего (в Боге) вечности.
Ж.-К. Ларше, однако, считает, что для прп. Максима собственный логос и особое место в Боге есть у всякой единичной вещи: «Единичное (singulier) существующее соответствует собственному (propre) логосу, который его характеризует и делает его уникальным и отличным [от других] индивидом, а также придает ему собственное значение и предназначение по отношению к Богу (свое особое (particuliere) место в обители Отца). Таким образом, имеется логос для всякого существующего, – которое существовало или будет существовать. [Всякое единичное существующее] соответствует, также, логосу, который определяет его сущность, или природу...» (Larchet 1996, р. 113; пер. Г. И. Беневича). Повод к такому пониманию может давать, напр., высказывание прп. Максима: «Всех вещей существующих или имеющих быть... твердо утвержденные логосы предсуществуют в Боге, в соответствии с которыми все вещи есть, и становятся, и пребывают, всегда приближаясь через естественное движение к их предположенным логосам» (amb. 42, 1329A). Однако это утверждение можно понять и как относящееся к «логосам» не единичных вещей, а их природ (тем более, что речь идет о природном [«естественном»] движении). Интерпретация Ж.-К. Ларше, более того, представляется нам не только не единственно возможной, но и абсурдной, так как из нее с необходимостью следует, что «свое особое место в обители Отца (!)» есть у всякого куска даже, скажем, экскрементов (при том, что, если мы понимаем прп. Максима правильно, нет нужды считать их существование соответствующим логосу какой-либо природы). Тем более удивительно, что точку зрения, сходную с представляемой Ларше, А. Р. Фокин находит (на наш взгляд, с не вполне оправданной уверенностью) уже у Оригена, утверждая при этом, что в рамках платонизма она невозможна (Фокин 2001, с. 197-226). Тем не менее, именно Плотин был, по всей видимости, первым, кто выдвинул (возможно, под влиянием стоиков) теорию предсуществования индивидам их идей и сопряженных с ними логосов. Согласно интерпретации ряда исследователей (см. Мельник 1999, с. 59-67), Плотин сам же затем эту теорию и отверг – на том основании, что множество идей при этом получается бесконечным: «...было бы смешно вводить много идей огня, чтобы каждый отдельный огонь мог быть сформирован отдельной идеей...» (enn. 6. 5. 8; пер. А. Х. Армстронга в пересказе Т. Г. Сидаша, с изм.). Указанная интерпретация Плотина существенно пересмотрена, однако, в не учтенной С. В. Мельник работе: Kalligas 1997, р. 206-227, в которой доказывается, что Плотин признавал существование идей только человеческих – или, во всяком случае, одушевленных – индивидов, имея в виду сохраняющие свою тождественность в различных воплощениях их души, и что эту свою точку зрения Плотин не менял.
962
Как справедливо заметил А. М. Шуфрин (см. предыдущее прим.), «хотя Богу причастны все творения, Его „частицами“ являются только ангелы и люди». К сказанному Шуфриным далее в той же схолии для объяснения данного места, являющегося ключевым для толкования прп. Максимом «частиц» из Слова 14 свт. Григория Богослова, можно добавить ряд соображений, связанных с различием в учении о логосах и разумных тварях (logikoi) у Оригена и в Ареопагитиках. В этом мы снова будем опираться на исследование Ареопагитик о. Александра (Голицына). Говоря о том, что, согласно Оригену, Логосу причастны только разумные твари (см.: С. Cels. 4, 85), он пишет: «Только logikoi истинно в Логосе, подобно тому как... Логос – Бог через причастность Богу (Сотт. in Jo. 2, 2). Мы упоминаем об этом, поскольку этот факт указывает на тот аспект logoi, который одновременно и напоминает Дионисия, и отличает его от Оригена. Logoi в нас отмечают некоторое отношение с Божеством. Они – Его присутствие в нас и возможность нашего общения с Ним». Далее о. А. Голицын замечает, что эта схема Оригена потенциально двусмысленна, и что она была смягчена, или даже нейтрализована, в Ареопагитиках посредством того, что Дионисий, во-первых, настоял на трансцендентности Бога, и во-вторых, поместил λόγοι в δυνάμεις, т. е. перешел от концепции логосов как разумных тварей (или же как разума в разумных тварях, облеченных телами), – к концепции логосов, понимаемых как Божественные силы или воления (ср. ниже в amb. 7). Как пишет о. А. Голицын, λόγοι Оригена, подобно логосу Плотина или аналогии Прокла (Inst. theol. 195), указывают на некий род нерушимой связи, соединяющей разумные твари с Логосом и, таким образом, с Богом-Отцом. Он ссылается на следующее место из Оригена: «Логос в каждой из разумных тварей имеет к Логосу, Который изначально пребывает с Богом, такое же отношение [логос], какое Логос Божий – к Богу. Поскольку, подобно тому, кем является Само-Бог и истинный Бог в отношении Своего образа [= Логоса]... Само-Логос [является] в отношении к логосу, который в каждой твари» (Comm. in Jo. 2, 2:19-20, ed. Blanc). А. Голицын пишет, толкуя это место: «Один
