Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

повернуть время вспять. Рассказывать им о суверенных доходах - не очень хорошая вещь..... У нас были проблемы. Несомненно, у нас была проблема, потому что слишком много идей было выдвинуто без решения. Поэтому нам нужно было какое-то переломное событие".

 

 

LAZARD также стремительно падал в рейтинге слияний и поглощений, особенно в Соединенных Штатах. По состоянию на 1 ноября 2001 года Lazard занимала семнадцатое место в рейтинге консультантов по сделкам в США, по сравнению с десятым местом в предыдущем году. В мировом масштабе фирма заняла двенадцатое место, по сравнению с восьмым годом ранее. Lazard "никогда не удавалось удержать кого-либо на посту генерального директора", - объясняет Рой Смит, бывший партнер Goldman, ныне профессор Нью-Йоркского университета, - потому что Мишель "никогда не уходит на пенсию". Также появились сообщения о том, что UBS увеличил свою долю в холдинговых компаниях Lazard и что Джон Вуд, трейдер UBS, и его давний союзник Боллоре встречались с Бруно Роже в Париже. Они хотели вытеснить Мишеля. В статье под заголовком "Люди за бортом" авторитетный журнал Economist задался вопросом, что предвещают фирме все эти "громкие уходы". "Неужели крысы покидают тонущий корабль?"

В этот момент Мишель решил разыграть свою тщательно продуманную комбинацию. Он созвал заседание исполнительного комитета на 8 ноября в Париже, к которому Голуб и Джейкобс присоединились по видеосвязи из Нью-Йорка. Повестка дня была насыщенной: Результаты работы за 2001 год, бюджет на 2002 год, предлагаемые компенсации за 2001 год, текущие усилия по контролю за расходами. Они также обсуждали, как распределить очки доброй воли между партнерами.

Затем Мишель объявил, что ведет напряженные переговоры с Брюсом Вассерштейном, часто в парижском доме Мишеля, о том, чтобы взять на себя бразды правления фирмой. Он сказал своим старшим партнерам: "Необходимы перемены: Либо нанимаем Брюса Вассерштейна, либо продаем фирму". Мишель объяснил, что он уже пытался нанять Брюса в 1997 году, но это не сработало, потому что Lazard пришлось бы купить всю фирму Брюса. "Теперь мы просто должны нанять этого парня", - сказал Мишель, а затем перешел в режим продаж. "Он любит Lazard. Он очень интернационален, живет в Лондоне, гордится тем, что учился в Оксфорде" - на самом деле в Кембридже, - "близок к Германии и понимает, насколько важны французы для Lazard. Он постоянно перемещается. Он не будет отсутствующим руководителем". Мишель рассказал партнерам, что у него были тяжелые переговоры с Брюсом, который сказал ему в лицо "в принципе все, что мы хотим, все в порядке", а затем через своих адвокатов "выдвинул невыполнимые требования". Но теперь в идее было достаточно конкретики - и уверенности в том, что это произойдет, - чтобы он проинформировал исполнительный комитет: сделка заключается в том, что Брюс будет главой фирмы в течение пяти лет; Мишель будет исполнительным председателем и назначит шесть членов совета директоров; Брюс будет председателем исполнительного комитета и назначит пять членов совета директоров. Мишель сообщил, что Брюс согласился на компенсацию, которая будет варьироваться от 4 до 7 процентов в зависимости от прибыльности фирмы - если фирма заработает всего 150 миллионов долларов, Брюсу будет выплачено 4 процента (или 6 миллионов долларов), а если фирма заработает 400 миллионов долларов, ему будет выплачено 7 процентов (или 28 миллионов долларов).

Брюс также хотел сразу получить 7 процентов гудвилла Lazard, или акционерного капитала, чтобы передать их в свой семейный траст. Если же он покинет фирму раньше, чем через год, то два процентных пункта гудвилла он продаст фирме за бесценок, а остальные пять процентных пунктов оставит себе. "Он утверждал, что своим приходом увеличивает [стоимость] нашей деловой репутации, - сказал Мишель, - и, не покупая его наряд, мы получаем его по дешевке". Наконец, Мишель сообщил, что Брюс намерен купить (у Мишеля) долю в Lazard стоимостью 50 миллионов долларов при оценке в 3,5 миллиарда долларов, что даст ему дополнительную долю в 1,4 процента в компании. Он также сказал, что Брюс намерен нанять кучу новых партнеров, чтобы помочь оживить фирму.

Затем Мишель спросил своих партнеров: "Это лучше или хуже, чем продажа? Этот вопрос нужно задавать не Брюсу Вассерштейну. Он должен быть задан нам: Останемся ли мы здесь, в этой комнате?". Мишель сказал исполнительному комитету: "Я знаю, что не могу больше этим заниматься [управлять фирмой]. Я мог бы это сделать. Дело в том, как мы смотрим на мир. Победители мы или нет?" После этого исполнительный комитет начал обсуждать "самые сложные пункты" предложения Брюса, решив, например, что теперь он должен получить только половину своей деловой репутации. Но комитет пришел к выводу: "Сделка заключена". Оглядываясь назад, Мишель сожалеет лишь о том, что в ноябре 2001 года Брюс был единственным приемлемым вариантом - Credit Agricole и Lehman отказались по разным причинам - Брюс обладал непропорционально большим количеством рычагов влияния на ситуацию. "Должен сказать, что это был мой единственный выбор", - сказал он. Повлияло ли это на его способность договориться с Брюсом о лучшей сделке? "Конечно, - ответил он после долгой паузы. "О да. Я почти уверен".

 

 

Это был идеальный шторм и идеальный вакуум, в который ворвался Брюс Вассерштейн. Время, когда он возобновил переговоры с Мишелем, не могло быть более благоприятным для него; в самом деле, Брюс не смог бы написать сценарий событий 2001 года лучше, даже если бы попытался.

В начале года бывший студент ешивы из Бруклина без зазрения совести продал свою одноименную фирму за 1,37 миллиарда долларов в акциях немецкому банку Dresdner, который всего полвека назад финансировал и владел частью строительной компании, построившей концентрационный лагерь Освенцим. Три месяца спустя, в апреле 2001 года, Dresdner был продан Allianz, огромному немецкому страховщику, за 20 миллиардов долларов наличными. Невероятная сделка между Allianz и Dresdner привела к немедленному и неожиданному превращению доли Брюса в Dresdner, составлявшей примерно 625 миллионов долларов, в наличные - за несколько лет до того, как это произошло бы в противном случае. Внезапно, в апреле 2001 года, Брюс столкнулся с немалым приростом капитала в размере 625 миллионов долларов при условии, что базис его акций Wasserstein Perella был равен или близок к нулю. В Dresdner рассчитывали, что Брюс останется в США, чтобы расширить здесь инвестиционно-банковское присутствие фирмы и дополнить усилия Тима Шеклока, который уже прочно обосновался в Лондоне.

Но прежде чем кто-то успел понять, что и