Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

демократы. В политическом плане некоторые из них крайне правые, некоторые - крайне левые, а некоторые, возможно, даже симпатизируют некоторым идеям террористов. Но все они - американцы. И в глазах террористов все они отстаивают ценности, которые занимают центральное место в американской ткани. И этого было достаточно, чтобы сделать их мишенями, точно так же, как сейчас мишенями стали вы, я и все наши близкие.

 

В то время как страна пыталась осмыслить последствия самого разрушительного нападения на американскую землю, Мишель остался практически невозмутим. Он сделал символическую отметку, вернувшись в офис первым делом на следующее утро, чтобы вернуться к своим обычным делам. "Мне кажется, что из-за войны в моем детстве катастрофы - это нормально", - объяснил он. "Мир - это относительно странно. Но катастрофа! Ах, думаю я, вернемся к нормальной жизни!" На самом деле у Мишеля было мало времени, чтобы сосредоточиться на разрушениях в центре города, потому что вокруг него, в Лазарде, его картезианский порядок - так тщательно выстроенный за последние двадцать пять лет его абсолютного правления - становился совершенно неуправляемым.

После терактов Мишель и Лумис провели телефонное совещание исполнительного комитета 13 сентября. Обрушение Всемирного торгового центра нанесло огромный побочный ущерб штаб-квартире Lehman во Всемирном финансовом центре, расположенном прямо напротив Вест-стрит. В башнях-близнецах также работали 618 сотрудников Lehman. Все они, кроме одного, были спасены. Здание штаб-квартиры Lehman пришлось эвакуировать, и оно больше не пригодно для использования в качестве офиса. Сотрудники Lehman были разбросаны по городу, многие работали в гостиничных номерах. Мишель начал намекать, что любая сделка с Lehman, даже если она все еще интересна, будет менее желательной с его точки зрения по той очевидной причине, что руководство Lazard окажется совершенно ненужным. Мишель задавался вопросом, хотят ли люди в Лондоне, Париже или Милане работать в такой фирме, как Lehman. Он задавался вопросом, будет ли иметь значение, если название получившейся фирмы будет как-то скорректировано. А как насчет стоимости? Мишель был очень обеспокоен тем, что цена, которую Lehman придется заплатить за Lazard, настолько разбавит доходы Lehman, что акции компании упадут, и стоимость акций Lehman, которые получит Lazard, тоже упадет.

"Я не был категорически против сделки с Lehman", - сказал он. "Вы знаете, что я очень традиционен, а Lehman был вторым местом, где я когда-либо работал. Это такая же традиционная фирма, как и Lazard. Так почему бы и нет? Но правда в том, что нужно просто посмотреть на их цену, на их коэффициент P/E и на их коэффициент балансовой стоимости. Заключить какую-либо сделку невозможно. Это невозможно. Они были бы рады и трети цены, или, скажем, половине цены, но на большее они совершенно не способны. Я имею в виду, потому что они были бы убиты размыванием. Убиты. Так что это не могло сработать".

Поняв намек, Лумис написал Фулду письмо, в котором приостановил обсуждение. Лумис опасался, что, помимо прочего, после событий 11 сентября относительные оценки между фирмами могли измениться в неблагоприятную сторону. Мишель также позвонил Фулду, с которым никогда не встречался лично. "Послушай, - сказал Мишель Фулду, - ты знаешь, что я никогда не участвовал во встречах, которые ты проводил с Лумисом". Мишель прекратил обсуждение. Не то чтобы Фулду было до этого дело. Lehman вел свою собственную борьбу за выживание.

После 11 сентября у Lazard тоже были свои проблемы. Хотя никто из сотрудников Lazard не погиб во время теракта, многие были травмированы ужасом, свидетелями которого они стали в центре города благодаря тому, что сидели в первом ряду в Рокфеллер-центре. По словам одного из партнеров, половина сотрудников компании даже не потрудилась прийти на встречу, потому что "не была уверена, что солнце взойдет".

Не подвергаясь никакой физической опасности, пять американских партнеров Lazard застряли в Лондоне в дни после 11 сентября и очень хотели вернуться в Нью-Йорк к своим семьям. Но поскольку правительство США на три дня приостановило полеты всех коммерческих самолетов, вернуться домой было не так-то просто. Применив немного смекалки инвестиционного банкира - из тех, у кого неограниченная чековая книжка, - банкиры нашли в Швейцарии частный самолет Gulfstream, который можно было зафрахтовать, чтобы доставить их домой, и это обошлось в 75 000 долларов. Один из партнеров позвонил Кену Джейкобсу, своему начальнику в Нью-Йорке, чтобы договориться с Lazard об оплате счета. "Нас здесь пятеро", - сказал он Джейкобсу. "Мы здесь больше не сидим. Я не знаю, когда мы сможем сесть на коммерческий самолет, но могу сказать, что я нашел самолет, и мы сможем улететь отсюда, начиная с пятницы, я думаю, мы сможем улететь в пятницу. Я собираюсь зафрахтовать самолет". Джейкобс заколебался. Учитывая, что в тот момент на фирму давили расходы, счет в 75 000 долларов за семичасовой перелет заставил его задуматься. Он сказал: "Ну, я не знаю", - продолжил этот партнер. Я сказал: "Кен, пошел ты. Я собираюсь зафрахтовать самолет, а вы, ребята, оплатите счет". Однако Джейкобс сказал ему, что может быть и другой способ. Я спросил: "О чем ты говоришь?", а он ответил: "Ну, у Мишеля есть самолет". И тогда все начало разворачиваться".

После катастрофы "Конкорда" под Парижем в июле 2000 года, в которой погибли 113 человек, что привело к приостановке полетов на "Конкорде" и необоснованным слухам о том, что Феликс, бывший в то время послом, летел этим рейсом, Мишель взял в аренду самолет Gulfstream, G4. Мишелю, конечно, нужно было легко добираться туда и обратно из Нью-Йорка, Парижа и Лондона, и, поскольку "Конкорд" больше не был надежным, он присоединился к другим миллиардерам, имеющим собственные частные самолеты. После 11 сентября, подобно тому, как членам семьи Усамы бен Ладена было разрешено вернуться на частном самолете в Саудовскую Аравию из США, жене Мишеля было разрешено вылететь 13 сентября в Париж из Нью-Йорка на самолете Мишеля. Затем самолету Мишеля было бы разрешено вернуться на свою базу в Нью-Йорке.

Этот партнер продолжил: "Я сказал: "Ну, Кен, это не проблема. Просто отправь его самолет в Лондон, чтобы он забрал нас. Он все равно вернется". Он не стал этого делать.

 

Это меня очень разозлило. Когда позвонил Кен и сказал: "Ничего не выйдет. Мишель на это не пойдет", я сказал: "Да пошли вы все. Мы зафрахтуем этот самолет". Суть в том, что я подружился с Анник, секретаршей Мишеля, которая является институтом. Она считала, что Мишель ведет себя очень плохо. Она знала, что все это происходит. Она