Ткань Ишанкара - Тори Бергер

не посчитаете, что придя на слушание с птицей, Ксандер Дарнелл имел намерение оскорбить Суд. Мы вызвали его как сопровождающего нашего свидетеля, в чем вы тоже имели возможность убедиться.

– Ваша Честь, – мэтр Шамбер поднялся из-за стола. – Из того, что мы видели, следует, что госпожа аль’Кхасса, пусть и невольно, но все равно создала филактерию из живого существа. А так как эта область Темных Наук является запрещенной к использованию, она должна понести соответствующее наказание. Вы знаете, о каком именно наказании я говорю, доктор Фэйт?

Фэйт спокойно смотрел на Шамбера, выжидая, пока все осознают, о каком именно наказании мэтр говорит, а потом лениво произнес:

– О смертной казни, конечно. Я знаю только одно наказание за насилие над живыми существами и использование их телесной оболочки в качестве хранилища чужой души.

Тайра не удержалась, и левый уголок губ медленно пополз вверх, превращаясь в кривую усмешку. Господи, ну что еще они могут придумать! Отсечение головы либо более гуманный способ умерщвления плоти. Испугали некроманта смертью…

Сэр ’т Хоофт грозно взглянул на нее, но она никак не могла перестать улыбаться и просто опустила голову, пряча улыбку. Фицпатрик снова перекрестился.

– Тогда, доктор Фэйт, вы понимаете, что ждет вашу подзащитную независимо от того, какое решение примет Суд по основному обвинению?

– Я думаю, Ваша Честь, что мэтр Шамбер ошибается, предполагая, что мою подзащитную надо лишить жизни по причине того, что она якобы создала филактерию, – Фэйт вышел в центр зала. – Во-первых, вы все прекрасно видели, что госпожа аль’Кхасса и не собиралась создавать никакую филактерию. Она собиралась вернуть Фарху в ее тело. Более того, я утверждаю, что госпожа аль’Кхасса понятия не имеет, как создавать филактерии. Это материал Интернатуры Ишанкара, до которой ей еще пять с половиной лет учебы на общих курсах! И то, что освобожденная, не привязанная к некроманту душа, получившая определенный вектор, нашла наиболее близкую живую форму, после того как вышла из под контроля мага, вина, скорее, господина Бауэра, который прервал операцию, но никак не госпожи аль’Кхассы, – Фэйт задержал взгляд на Салто. – Во-вторых, если даже принять как условность, что без участия госпожи аль’Кхассы прецедента с филактерией вообще бы не было, если допустить, что это и правда ее рук дело…

– А это ее рук дело, доктор Фэйт, – вставил Шамбер.

– …то не кажется ли вам, что она уже понесла за это положенное наказание, Ваша Честь? – Фэйт взглянул на де Гранжа. – Ведь господин Бауэр был уверен, что она совершает запрещенные действия, и уже один раз лишил ее жизни. Если вы помните, госпожа Тайра аль’Кхасса уже была мертва больше месяца. Разве законно наказывать дважды за одно и то же преступление? Однозначно, нет.

Фэйт замолчал и посмотрел на Шамбера. Шамбер перевел взгляд на де Гранжа. Де Гранж, не скрывая удивления, рассматривал Фэйта.

– Ваша Честь? – не выдержал такого пристального внимания Фэйт.

Фиц заколыхался всем телом, сдавленно смеясь в зажатый в кулаке платок.

– Госпожа аль’Кхасса действительно была мертва, Ваша Честь, – произнес Шамбер. – Но нам известно о способности некромантов выходить за Грань жизни, в том числе и оставляя свое тело в этом мире, по собственному желанию и возвращаться по собственной воле. Так что у нас есть сомнения в том, что госпожа аль’Кхасса не просчитала заранее такую возможность.

– Позвольте, я развею ваши сомнения, мэтр, – хищно улыбнулся Фэйт. – Во-первых, всем известно, что сила некромантессы увеличивается при выходе за Грань, поэтому любой, кто дотронется до нее хотя бы пальцем, моментально умрет. Именно поэтому требование не прикасаться к некромантессе во время и после занятий магией смерти является логичным и, не поспоришь, обоснованным, – Фэйт усмехнулся. – Более того, нам всем известен факт наличия маркера в виде изменения цвета глаз ишанкарских некромантов, который и должен предупреждать, что в данный момент некроманта лучше не трогать. Я прав, сэр ’т Хоофт?

– Именно так, – подтвердил Йен.

– Выход за Грань по собственной воле является некромантией, – продолжил Фэйт. – Следовательно, если бы госпожа аль’Кхасса покинула этот мир по своему желанию, маркер на радужках ее глаз сохранялся бы все это время, а вы прекрасно знаете, что его не было. Если уважаемому Суду и мэтру Шамберу не достаточно чисто теоретических выкладок, то я могу предоставить и практическое подтверждение того, что госпожа аль’Кхасса была по-настоящему мертва.

Фэйт замолчал, воззрившись на де Гранжа, и дождался, пока тот кивнет, разрешая ему продолжить.

– Вон мое доказательство, – сказал Фэйт, указав рукой в сторону Мустафы. – Когда уважаемый Мустафа ан-Наджиб нашел ее тело посреди песков, у него не возникло и мысли, что это некромантесса. Сокола, который к его появлению уже сидел на теле, тоже никак нельзя было признать мертвым, ибо он был абсолютно жив. Господин ан-Наджиб спокойно перевернул тело и поднял его на руки, и его не выкинуло из этого мира вслед за госпожой аль’Кхасссой. Это достоверное доказательство того, что госпожа аль’Кхасса отправилась на тот свет не по собственной воле, так что она уже понесла наказание за то, что, не ведая, что получится в итоге, случайно создала филактерию. Лишение ее жизни второй раз будет вопиющим нарушением юридической справедливости!

Тайра поняла, что Фэйт наконец-то почувствовал себя в своей стихии и сейчас точно разнесет в пух и прах Шамбера и надежду Салто на ее скорую смерть. Она ощутила некий азарт, словно речь шла об обычных соревнованиях, а не о ее собственной голове и дальнейшей жизни сэра хет Хоофта. Хотя, слова «сэр хет Хоофт» ее отрезвили.

Де Гранж молчал, сосредоточенно размышляя.

– Да и вообще, Ваша Честь, – Фэйт словно задумался, – если бы господин Бауэр не уничтожил тело Фархи, сейчас вопрос о филактерии даже не стоял бы. Мы ведь прекрасно понимаем, что в данном случае ситуация, несмотря на ее исход, является спорной. Хотя, с нашей точки зрения, госпожа аль’Кхасса в сотворении филактерии невиновна.

– Суд согласен с доводами защиты, – нехотя признал де Гранж, после пятиминутного совещания со своими коллегами. – Инцидент с созданием филактерии исчерпан. Вопрос же ее дальнейшего существования мы обсудим отдельно от этого слушания.

Фэйт вернулся за свой стол, и Фиц наклонился к нему и что-то прошептал на ухо, отчего на лице Фэйта появилась кривая улыбка.

– Я хочу задать вопросы госпоже аль’Кхассе, Ваша Честь, – Шамбер подошел к клетке, и Тайра встала, по ишанкарской привычке заложив руки за спину.

– Прошу вас, – согласился де Гранж.

– Госпожа аль’Кхасса, – Шамбер взглянул на нее, и Тайра не увидела особого желания лишить ее головы. – Прежде, чем я задам основные вопросы, не могли бы вы пояснить столь странный выбор места действия? Как вы оказались посреди песков? Вы ведь не умеете ходить по межреальности? Как вы создали коридор и задали вектор?

– Я не знаю, мэтр.

– Может, вам кто-то помог? Например, Змей?

– Протест, Ваша Честь! – Фэйт поднял руку. – Абсолютно точно известно, что он находился в это время в Шайорэ.

– Протест принят.

– И у вас нет никакого объяснения, как вас занесло в пески?

– Нет, мэтр, – Тайра опустила голову, хотя стояла не перед Наставником, и это действие было лишним.

– Я могу объяснить, – чуть растягивая слова, произнес Фэйт. – Это случай, ваша честь, или провидение, я не силен в теологии.

– Так объясните, доктор Фэйт.

– Ретроспектива воспоминаний госпожи аль’Кхассы обрывается на том месте, где она перехватывает направление у трейсера. Помните: «Аз есмь Альфа и Омега…»? Я и в вопросах психологии не силен, так что понятия не имею, почему ей вспомнилось именно это, но это сработало, Ваша Честь, – Фэйт посмотрел на де Гранжа и увидел, что тот ничего не понимает. – Вы пробовали написать «аль’Кхасса» латиницей, а потом прочитать так, как если бы это была транскрипция с арабского? Получится «эль-Хаса». Игра слов, Ваша Честь. В Ишанкаре это любят. И, насколько я помню из курса географии,