Ткань Ишанкара - Тори Бергер

вы считаете, сэр, ваша Ученица психически нормальна?

– Да, доктор Фэйт.

– Протестую, – Шамбер поднял руку и встал. – Сэр хет Хоофт не является экспертом в области психиатрии и не может давать подобных заключений.

– Протест принят, – де Гранж недовольно зыркнул на Фэйта.

– Ваша Честь, с одной стороны сэр ’т Хоофт, конечно, не может делать подобных выводов, не являясь экспертом в психиатрии, – не стал спорить Фэйт. – Но с другой стороны, очевидным является то, что никто, кроме сэра хет Хоофта, не может сказать что-либо определенное по поводу психического состояния некромантессы хотя бы потому, что никто, кроме сэра ’т Хоофта не имел с ней дела. Никто из ныне живущих магов, даже называющих себя экспертами по вопросам некромантии, кроме сэра ’т Хоофта, не сталкивался с живой некромантессой, и потому понятия не имеет, что для нее является нормой, а что отклонением. Потому, Ваша Честь, уже на этом основании можно признать мнение сэра ’т Хоофта в определенной мере авторитетным.

Де Гранж переглянулся со своими ближайшими соседями и с неудовольствием произнес:

– Протест отклонен, мэтр Шамбер. В силу доводов защиты, которые не лишены смысла.

Шамбер не ответил.

– Я вынужден повторить вопрос, – сказал Фэйт. – Сэр хет Хоофт, считаете ли вы, что ваша Ученица вменяема?

– Да, считаю.

– Тогда как вы объясните, почему, будучи, как вы заявляете, полностью вменяемой, госпожа Тайра аль’Кхасса не воспользовалась магией с самого начала?

– Потому что я запретил ей любую магию, – ответил Йен.

– Вы запретили ей колдовать? – не понял де Гранж.

– Именно так, Ваша Честь.

– И по какому поводу, сэр?

– В целях предотвращения постэффекта.

– То есть вы не отрицаете, что ваша Ученица подвержена постэффекту? – уточнил Шамбер.

– Отрицать очевидное глупо, – спокойно произнес ’т Хоофт. – Она некромантесса. Все некромантессы рано или поздно подвергаются постэффекту, если не ограничивают свои занятия практической магией, поэтому мне пришлось ввести в курс обучения периоды карантина, когда любая магия ей запрещена.

– И как вы определяете, когда именно надо запрещать ей колдовать? – спросил де Гранж.

– По изменению ее общего состояния. Как только появляются первые признаки перебора, магия для моей Ученицы заканчивается до тех пор, пока она опять не придет в норму.

Тайра слушала Наставника и понимала, что никто, кроме него и ее самой и понятия не имеет, о чем он сейчас говорит.

– Значит, сэр, – снова задал вопрос де Гранж, – запрет на магические действия – это ваша обычная практика?

– Именно так.

– Каждый раз причиной является угроза постэффекта?

– Нет. Иногда я запрещаю ей колдовать просто так, для воспитания силы воли.

Де Гранж некоторое время смотрел на ’т Хоофта, но ничего так и не сказал. Тайра видела, что он был удивлен, хотя неплохо это скрывал.

– Позвольте вопрос, Ваша Честь, – мэтр Шамбер вышел из-за стола, после того, как де Гранж кивнул. – Сэр хет Хоофт, так как во время тех событий вы запретили вашей Ученице использовать магию, надо полагать, что у вас была причина для подобного запрета?

– Да, – подтвердил ’т Хоофт.

– Ваша Ученица была в одном шаге от постэффекта?

– Нет, мэтр.

– Значит, вы запретили ей колдовать для воспитания силы воли, я делаю правильные выводы, сэр?

– Нет, мэтр, – Йен был само спокойствие.

– Тогда почему вы запретили ей колдовать, сэр? – Шамбер был сбит с толку.

– Потому что она уже была под постэффектом.

Тайра увидела, как округлились глаза де Гранжа и его судей, и почувствовала их страх. Фиц вынул платок и размашистыми движениями принялся вытирать пот со лба.

– Я запретил ей колдовать потому, что она уже была под постэффектом, дабы не провоцировать его дальнейшее развитие, – в полной тишине сказал хет Хоофт. – Как вы знаете, к фатальному результату…

– К безумию и, как следствие, фатальному результату для всех окружающих, – поправил Шамбер.

– Пусть так, – ничуть не смутился ’т Хоофт, – может привести даже малейшее магическое действие.

– Таким образом, – Фэйт перехватил инициативу, – уважаемый Суд должен понимать, что госпожа аль’Кхасса находилась в здравом уме и твердой памяти, что позволило ей в точности выполнять распоряжения своего Наставника. Она не использовала магию именно по причине того, что была абсолютно вменяема, а не наоборот, как утверждает обвинение!

– Госпожа аль’Кхасса, – де Гранж повернул голову в ее сторону. – Вы подтверждаете, что в тот день вы действительно находились под постэффектом?

– Да, Ваша Честь, подтверждаю, – Тайра поднялась со своего стула, так как отвечать следовало стоя.

– И совершали все действия, находясь в полном рассудке?

– Да, Ваша Честь.

– Доктор Фэйт? – де Гранж с удивлением посмотрел на Фэйта.

– Да, Ваша Честь, – с готовностью отозвался Фэйт.

Де Гранж поманил его рукой.

– Вы понимаете, что, давая ей возможность отвечать на мои вопросы, вы загоняете себя в угол? – шепотом спросил де Гранж.

– В угол меня пытается загнать мэтр Шамбер, мессир, – улыбнулся Фэйт. – Но я не намерен скрывать от Суда правду. Я здесь для того, чтобы ее установить, и если для этого вам будет необходимо, чтобы госпожа аль’Кхасса ответила на ваши вопросы, почему я должен протестовать?

Де Гранж не ответил, лишь махнул рукой, жестом сообщая Фэйту, что он может удалиться на свое место.

Фэйт снова отошел к кафедре, за которой находился хет Хоофт.

– У меня больше нет вопросов к сэру ’т Хоофту, – сказал он и вернулся за свой стол.

– Зато у меня есть, – сказал Шамбер.

– Пожалуйста, мэтр, – кивнул де Гранж.

Шамбер подошел к ’т Хоофту и пару секунд созерцал его, обдумывая формулировку вопроса.

– Скажите, сэр, – задумчиво произнес обвинитель. – Нам понятно ваше требование к вашей Ученице не использовать магию: вы его полностью обосновали, и у нас нет причин не верить вашему слову. Однако, не кажется ли вам странным, что когда она все же нарушила ваш запрет, из всех возможных видов магии, доступных ей на ее уровне, она выбрала именно некромантию? Гораздо гуманнее было бы воспользоваться обычной боевой магией. Это оставило бы ее противникам шанс на выживание.

– Нет, мэтр, мне это странным не кажется, – уверенно ответил Йен.

– Вам не кажется это странным потому, что она в первую очередь некромантесса, сэр?

– Нет, не поэтому.

– А почему, сэр?

– Потому что в том месте, где пришлось оказаться моей Ученице, доступна была только некромантия и сильно ограниченная магия трейсеров.

– Вы можете это доказать, сэр? – прищурился Шамбер.

– Я – нет, разве что косвенно. Я там не был. Но вы можете воспользоваться экспертными оценками, насколько я знаю, они были предоставлены Суду еще заранее.

– Тогда у меня тоже больше нет к вам вопросов, сэр ’т Хоофт.

Хет Хоофт вернулся на свою скамью.

– Ваша Честь, – Шамбер повернулся к де Гранжу, – обвинение хочет вызвать герра Александра Дарнелла, чтобы он дал некоторые пояснения.

– Пожалуйста, мэтр.

Ксандер поднялся и направился к кафедре. Сокол повернул голову в сторону Шамбера, когда Ксандер проходил мимо, а потом глухо щелкнул клювом под надетым на голову чехлом и попытался раскрыть крылья. Ксандер указательным пальцем тихонько коснулся перьев на его груди, и сокол успокоился и застыл, как неживой.

– Герр Дарнелл, я напоминаю вам, что вы обязаны говорить только правду.

– Да, Ваша Честь.

– Герр Дарнелл, – начал Шамбер, – нам известно, что вы изначально были заявлены как независимый эксперт, но потом добровольно отказались от этой обязанности. Ваши экспертные оценки были изъяты из материалов дела. Вы можете пояснить, почему вы приняли такое решение?

– Да, мэтр. Согласно Всеобщему Соглашению эксперт не должен иметь никакого отношения ни к одной из сторон, дабы его оценка была непредвзята. Я связан с Ишанкаром теснее, чем это было бы к лицу человеку, привлеченному в качестве эксперта.

– Но вы все-таки сделали свое заключение, герр Дарнелл.

– Я сделал его