Ткань Ишанкара - Тори Бергер

– Чтобы сделать заключение, вы должны были оказаться на месте преступления, – предположил Шамбер. – Вы можете объяснить, как вы попали в указанное в деле место?

– Да, мэтр, – Ксандер кивнул. – Меня привел ишанкарский Трейсер.

– Значит, вы были первыми?

– Да. Я и Змей. Но, насколько мне известно, он сразу же поставил в известность господина Маршала Штернфогеля, который и вызвал экспертов для дачи заключения.

– А почему Змей обратился к Лиге, герр Дарнелл?

– Это мне неизвестно, мэтр Шамбер.

– Это известно мне, Ваша Честь, – делая одолжение, произнес Фэйт.

– Поясните, – согласился де Гранж.

– Согласно Всеобщему Соглашению, – Фэйт поднялся из-за стола, – обвиняемая сторона не имеет права официально участвовать в экспертной комиссии, зато имеет право выбора экспертного агентства, которое будет представлять его интересы. Змей имел полное право обратиться к Лиге, а нам известно, что лигийские трейсеры – одни из самых компетентных в магическом мире, так что можно смело утверждать, что оценки специалистов были непредвзяты.

– В таком случае, доктор Фэйт, – спросил Шамбер, – если ваше утверждение верно, почему Змей задал только вектор направления и координаты и ни словом не обмолвился о причине, по которой он требует от Лиги экспертной оценки?

– Именно потому, чтобы оценка был непредвзята, – неприятно улыбнулся Фэйт. – Для того, чтобы дать характеристику участку реальности, не обязательно знать, что на этом участке произошло. В данном случае эта информация была бы излишней. Экспертам ведь требовалось установить, действует ли в данной конкретной точке теней какая-либо магия, и если да, то в каких пределах, не так ли, мэтр Шамбер?

– Спасибо, доктор Фэйт, – строго произнес де Гранж, прерывая возможную перепалку. – Ваши объяснения Суд учтет.

Фэйт вернулся за стол.

– Итак, герр Дарнелл, – продолжил Шамбер, – мы хотели бы услышать ваше мнение по данному вопросу. Возможно ли было применение иной, кроме некромантии, магии в данной реальности?

– Да, мэтр. Но искажение было столь велико, что действие даже простейших заклятий было бы или непредсказуемо, или вообще невозможно. Участок, о котором мы говорим, это потенциально пригодный для терраформирования провал, не до конца сформированный участок теней, трейсеры используют такие для отработки навыков по созданию долговременно функционирующих систем. Однако этот участок был слишком мал для его постоянного использования. Там были возможны только краткосрочные тренировки с малым количеством объектов. Кто-то намеренно внес изменения в архитектуру этого участка. Система была перенастроена на усиление всех откатов и постэффектов, магические потоки были закольцованы и отведены в стороны от этой тени, что практически исключало возможность корректного применения магии. Коэффициент искажения по моим подсчетам составил девяносто три и семь – девяносто три и девять. Я не представляю, как такое возможно.

– Ваша оценка коэффициента искажения не совпадает с теми цифрами, какие выдали эксперты, герр Дарнелл, – Шамбер перебирал листы отчетов. – Ваши цифры существенно завышены. Как вы объясните это?

– Я попал на место гораздо раньше, чем эксперты Лиги. Эксперты Монсальвата работали еще позже, чем лигийцы, так что должны расходиться и результаты их экспертиз. – Ксандер взглянул на Шамбера, и тот чуть заметно кивнул. – Я не трейсер, но если я правильно понимаю принцип действия системы, то чем дальше от времени начала энтропии пространства, которое по своим показателям было аномальным, тем ближе к норме должны быть все показатели. В итоге с исчезновением реальности они должны были вообще обнулиться, что и произошло, как мне известно.

– Должен признать, Ваша Честь, – Шамбер передал ему листы, которые держал в руках, – эксперты делают такое же заключение.

– Герр Дарнелл, – обратился к нему де Гранж. – С вашей точки зрения, возможно ли было каким-либо образом отменить или уравновесить искажения?

Ксандер задумался.

– Даже если и так, Ваша Честь, – наконец сказал он, – это не под силу студентке первого курса обучения. Впрочем, и я не смог бы привести систему в норму. Я даже не понимаю до конца, что написано в трейсерском отчете. Это работа трейсеров, искажение заложено в само пространство. Оно изначально было настроено так, что никакая магия, кроме магии смерти, корректно работать там не могла. Ни один некромант, какой бы силой и опытом моделирования систем он ни обладал, не смог бы изменить архитектуру той тени. Это под силу только трейсерам.

– Ваш ответ понятен, – де Гранж отложил листы в сторону.

– Смею заметить, Ваша Честь, – мягко произнес Фэйт, – герр Дарнелл не является экспертом, и его мнение не может быть принято во внимание без определенных оговорок, хотя нам известно, что эксперты придерживаются такого же мнения. Боле того, официальные заключения трех независимых трейсеров полностью совпадают с теми расчетами и выводами, которые сделал Змей после своего первого посещения этой реальности.

– Мнение Трейсера Ишанкара, доктор Фэйт, – парировал Шамбер, – также не является существенным, так как он не имеет права голоса.

– Я помню об этом, мэтр Шамбер. Но разве этот факт лишний раз не доказывает того, что эксперты были правы, и в том месте действительно были слишком большие искажения магии, чтобы она могла работать корректно? Таким образом, у госпожи аль’Кхассы действительно не было иного выбора, кроме как применить некромантию.

– Вы делаете выводы от противного, доктор Фэйт, – спокойно произнес Шамбер. – Они имеют под собой слабые основания. Ни Трейсер Ишанкара, ни герр Дарнелл, как вы сами нам напомнили, не являются экспертами в данном процессе, и вы не имеете права делать какие-либо выводы на основании их заявлений.

– Тем не менее это вы, а не я, задаете герру Дарнеллу определенные вопросы.

– Мне интересно его мнение.

– Его мнение в качестве кого? – с раздражением спросил Фэйт. – Бульварного наблюдателя, который шел в магазин и по пути остановился посмотреть на мозги на асфальте?

– Замечание защите! – де Гранж повысил голос.

– Принял к сведению, Ваша Честь.

– У меня нет вопросов к герру Дарнеллу, – Шамбер вернулся за свой стол.

– У меня тоже, Ваша Честь, пока нет вопросов.

– Зато у Суда есть один вопрос, – де Гранж, нахмурившись, взглянул на Ксандера. – Как вам должно быть известно, герр Дарнелл, появление на судебном заседании с животными запрещено. Потрудитесь объяснить, что значит ваш новый имидж?

Ксандер посмотрел на Фэйта, и когда тот чуть медленнее, чем положено, моргнул, вздохнул и снова обернулся к де Гранжу.

– Это не животное, Ваша Честь, – сказал он, поглаживая пальцами птицу по груди. – Это филактерия.

В зале воцарилось гробовое молчание. Тайра услышала, как бьется ее сердце, и задержала дыхание, чтобы не нарушать этой напряженной тишины.

– Что, простите? – переспросил де Гранж.

– Филактерия, Ваша Честь, – повторил Ксандер. – Хранилище неупокоенной души.

Фицпатрик искренне перекрестился.

Де Гранж некоторое время смотрел на Ксандера, потом перевел взгляд на Фэйта и понял, что Фэйт наслаждается происходящим, потом снова взглянул на Ксандера, на его птицу, на ’т Хоофта, словно искал у него опровержения, но ’т Хоофт, изменив своему сегодняшнему поведению, кивнул и абсолютно спокойно произнес свое фирменное «Именно так».

– Значит, филактерия, – де Гранж взял себя в руки. – И чью же душу она хранит?

– Фархи Эссидири, Стражницы госпожи аль’Кхассы.

– Значит, я был прав! – рыкнул Салто.

– Замечание, господин Бауэр! – де Гранж метнул в него две молнии и вернулся к Ксандеру. – И чьих рук это дело?

– Это сложный вопрос, Ваша Честь, – ответил Ксандер.

– Вам придется ответить, герр Дарнелл. Вы прекрасно понимаете, что создание подобных филактерий запрещено. Использование в качестве филактерий живых существ является подсудным деянием с соответствующим наказанием. Это раздел Темных Наук, изучение которого является почти что незаконным. Это должны понимать даже в Ишанкаре, не так ли, сэр ’т Хоофт?

Хет Хоофт промолчал.

– Ваша Честь, – Фэйт поднялся из-за стола, – боюсь, герр Дарнелл не сможет дать вам исчерпывающих пояснений, так как он не был на месте событий.