Поэзия английского романтизма XIX века - Уильям Блейк

Хрустальный чертог

Перевод С. Маршака

На вольной воле я блуждалИ юной девой взят был в плен.Она ввела меня в чертогИз четырех хрустальных стен.

Чертог светился, а внутриЯ в нем увидел мир иной:Была там маленькая ночьС чудесной маленькой луной.

Иная Англия была,Еще неведомая мне, —И новый Лондон над рекой,И новый Тауэр в вышине.

Не та уж девушка со мной,А вся прозрачная, в лучах.Их было три — одна в другой.О сладкий, непонятный страх!

Ее улыбкою тройнойЯ был, как солнцем, освещен.И мой блаженный поцелуйБыл троекратно возвращен.

Я к сокровеннейшей из трехПростер объятья — к ней одной.И вдруг распался мой чертог.Ребенок плачет предо мной.

Лежит он на земле, а матьВ слезах склоняется над ним.И, возвращаясь в мир опять,Я плачу, горестью томим.

Серый монах

Перевод В. Топорова

Мать причитает: — Нам конец!Замучен в крепости отец.Ни крошки в доме… Дети, спать! —Монах садится на кровать.

На лбу его — кровавый шрам.Кровь лужей натекла к ногам.Как молнией спаленный дуб,Он полужив и полутруп.

Но ни слезы в его очах…Вздохнувши горестно, монахСобрался из последних силИ чуть дыша заговорил:

— Когда Господь моей рукеВелел писать о злой тоске,Он рек: быть этому письмуПроклятьем роду твоему.

Был брат мой в крепость заточен.Его детишек слыша стон,Я надсмехался над судьбой:Судьба смеялась над собой.

Твой муж был брошен в каземат.Твой брат собрал своих солдат,Как честь фамильная велит.Твой брат безжалостно убит.

Бессильна хитрость, хрупок меч,Бойцов отважных губит сечь,А торжествует только тот,Кто молится и слезы льет.

Пусть вдов да мучеников плачС издевкой слушает палач,Но воинство невинных слезВедет в сражение Христос!

Так бог велит. А я — отмстил.Я всех обидчиков убил.Но слышишь грохот у ворот?За мной Возмездие грядет!

Из «Прорицаний невинности»

Перевод С. Маршака

В одном мгновенье видеть вечность,Огромный мир — в зерне песка,В единой горсти — бесконечностьИ небо — в чашечке цветка.

Если птица в клетке тесной —Меркнет в гневе свод небесный.

Ад колеблется, доколеСтонут голуби в неволе.

Дому жребий безысходныйПредвещает пес голодный.

Конь, упав в изнеможенье,О кровавом молит мщенье.

Заяц, пулей изувечен,Мучит душу человечью.

Мальчик жаворонка ранит —Ангел петь в раю не станет.

Петух бойцовый на двореПугает солнце на заре.

Львиный гнев и волчья злобаВызывают тень из гроба.

Лань, бродя на вольной воле,Нас хранит от скорбной доли.

Путь летучей мыши серой —Путь души, лишенной веры.

Крик совы в ночных лесахВыдает безверья страх.

Кто глаз вола наполнил кровью,Вовек не встретится с любовью.

Злой комар напев свой летнийС каплей  яда взял у сплетни.

Гад, шипя из-под пяты,Брызжет ядом клеветы.

Взгляд художника ревнивый —Яд пчелы трудолюбивой.

Правда, сказанная злобно,Лжи отъявленной подобна.

Принца шелк, тряпье бродяги —Плесень на мешках у скряги.

Радость, скорбь — узора дваВ тонких тканях божества.

Можно в скорби проследитьСчастья шелковую нить.

Так всегда велось оно,Так и быть оно должно.

Радость с грустью пополамСуждено изведать нам.

Помни это, не забудь —И пройдешь свой долгий путь.

Дело рук — топор и плуг,Но рукам не сделать рук.

Каждый знает, что ребенокБольше, чем набор пеленок.

Та слеза, что наземь канет,В вечности младенцем станет.

Лай, мычанье, ржанье, войПлещут в небо, как прибой.

Ждет возмездья плач детейПод ударами плетей.

Тряпки нищего в отрепьяРвут небес великолепье.

Солдат с ружьем наперевесПугает мирный свод небес.

Медь бедняка дороже злата,Которым Африка богата.

Грош, вырванный у земледельца,Дороже всех земель владельца.

А где грабеж — закон и право,Распродается вся держава.

Смеющимся над детской веройСполна воздастся той же мерой.

Кто в детях пробудил сомненья,Да будет сам добычей тленья.

Кто веру детскую щадит,Дыханье смерти победит.

Игрушкам детства — свой черед,А зрелый опыт — поздний плод.

Лукавый спрашивать горазд,А сам ответа вам не даст.

Отвечая на сомненье,Сам теряешь разуменье.

Сильнейший яд — в венке лавровом,Которым Цезарь коронован.

Литая сталь вооруженья —Людского рода униженье.

Где золотом чистейшей пробыУкрасят плуг, не станет злобы.

Там, где в почете честный труд,Искусства мирные цветут.

Сомненьям хитрого советчикаОтветьте стрекотом кузнечика.

Философия хромаяУхмыляется, не зная,

Как ей с мерой муравьинойСочетать полет орлиный.

Не ждите, что поверит вамНе верящий своим глазам.

Солнце, знай оно сомненья,Не светило б и мгновенья.

Не грех, коль вас волнуют страсти,Но худо быть у них во власти.

Для всей страны равно тлетворныПубличный дом и дом игорный.

Крик проститутки в час ночнойВисит проклятьем над страной.

Каждый день на белом светеГде-нибудь родятся дети.

Кто для радости рожден,Кто на горе осужден.

Посредством глаза, а не глазомСмотреть на мир умеет разум,

Потому что смертный глазВ заблужденье вводит нас.

Бог приходит ярким светомВ души к людям, тьмой одетым.

Кто же к свету дня привык,Человечий видит лик.

[70]

Вильям Бонд

Перевод В. Топорова

Я удивляюсь, как он могСлыть покорителем сердецИ как, уж коли занемог,Не умер Вилли наконец?

Он в церковь утречком идет,Три феи к парню так и льнут.— Не тронь их, Вилли. Марш вперед! —Ангел-хранитель тут как тут.

И Вилли Бонд идет домой,Идет насупясь Вилли Бойд,Чернее тучи грозовой,Что застилает горизонт.

Приходит он — и плюх в постель!Чернее тучи он лежит.Подносят эль — бессилен хмель:Наш Вилли болен и сердит.

Невеста, крошка Мэри Грин,С сестрицей, крошкой Дженни Гуд,Отчаялись развеять сплинИ прямо в тучу слезы льют.

— О Вилли, если ты влюбленИ хочешь в дом ее ввести,То будь заранее прощен —У вас не стану на пути!

— Конечно, Мэри, я влюблен.Моя избранница — как лань,Я потерял покой и сон,А на пути — попробуй стань!

Ведь ты пуглива и бледна,Она смелей и горячей.Ты с нею рядом — как лунаВ сиянье солнечных лучей!

Бедняжка Мэри, побелев,Лишилась чувств и пала ниц,Но Вилли Бонд, рассвирепев,Ее не поднял с половиц.

Когда ж душа ее былаУже на небе, хладный трупЛежал все так же у стола,Где пил любимый женолюб,

Где был безумный карнавал,Где тройка фей вилась вокруг…Ангел-хранитель убежал,И Вилли выздоровел вдруг.

Любовь, я думал, — солнца свет,Ан нет — она взойдет луной.Любовь, я думал, — шум. Ан нет,Они подруги с тишиной.

Ищи любовь в больных слезах,За счастье пролитых твое,Во тьме ищи ее, в снегах,Где горе — там ищи ее!

Длинный Джон Браун